Белом море вымыть сапоги

Аргумент девятый. Национально-менталитетный карельский

Наконец, пришла пора рассмотреть последний, не очень конкретный, но наиболее для меня весомый аргумент в пользу того, что в Карелии в 1921-22 годах не случилось никакого «карельского восстания». Этот аргумент представляется наиболее интуитивно очевидным, даже если не рассматривать подробно фактическую картину событий.

Этот аргумент состоит в том, что карельского восстания не было в 1921-22 годах, потому что вообще никакого карельского восстания против России быть не могло никогда. На протяжении тысячелетия жизни рядом с русскими и всегда в составе российского государства карелы делом показали, что они — наиболее дружественный к русским народ, всегда и во всех сложных ситуациях поддерживавший русских и никогда не выступавший против русских. Почти никогда. Вряд ли можно найти в истории России другой народ, который на протяжении многих столетий был бы столь же дружественен по отношению к русским. Карелы, вероятно, самый комплиментарный к русским народ в мире, если использовать терминологию Л. Н. Гумилева. Потому и восстание карелов против России является делом совершенно фантастическим и невозможным в реальной жизни.

Даже наш доктор рукопожатных наук не может совершенно скрыть это немаловажное обстоятельство. Он говорит, что «для российских карелов их соплеменники по другую сторону границы были ruotsi (шведами), а не карелами или финнами (точнее, «руоччи» (12) — Z.). Это — повторю вновь, наследие многовековых русско-шведских войн, в ходе которых карелы сражались друг с другом в составе шведской и русской армий» (16).

Давно уже понятно, что степень доктора исторических наук в Петрозаводском университете — это сертификат идиотизма. Идиоты не способны понять простейшую логическую взаимосвязь двух фактов. И в данном случае почтенный идот-профессор Ю. М. Килин, как обычно, все перевернул с ног на голову, и упорно «вновь повторяет» полную чушь. Дружба карелов с русскими и соответствующая вражда с врагами России возникла не потому, что карелы «сражались в составе русской армии», а совсем наоборот, причинно-следственная связь здесь совершенно противоположная. Карелы сражались против врагов России (кстати, по большей части не в составе русской армии) потому что они были союзниками и друзьями русских. И это было всегда в истории карельского народа. Всегда и во всех конфликтах карелы выступали как верные союзники русских. Почти всегда.

Здесь надо заглянуть чуть глубже в историю.

В большинстве материалов по истории карелов пишут, что карельский народ сформировался на землях, примыкающих с запада и с севера к Ладожскому озеру (с тех пор сохранилось название Карельского перешейка, исторической родины карелов) в 9-12 веках (например, 27), некоторые источники относят формирование карельского народа вообще к 17 веку.

Но не стоит упускать из вида и то, что процесс этногенеза карельского народа шел не на ничейной земле, а на территории, подвластной Новгороду. А ведь это очевидный факт. Те земли, где возник карельский этнос, находятся недалеко от Новгорода. Более того, это был стратегически важный для Новгорода регион, по которому проходили невский и вуоксинский водные пути, основные в средневековье коммуникации, связывающие Новгород с Балтийским морем. Новгород, чтобы быть Великим, просто обязан был держать эти земли под контролем, да из истории хорошо известно, что он их на самом деле крепко держал, пока мог.

Можно кратко посмотреть, что пишут о карелах русские летописи (11).

1143/44 годы — первое упоминание о карелах — сообщение о походе карелов на финнов. Вовсе, заметим, не «в составе русской армии», как фантазирует наш доктор рукопожатных наук; в 12 веке карелы действуют как автономное территориально-этническое формирование, и как автономная военная сила. 1149/50 — сообщение о том, что карельское войско выступило союзником новгородцев в походе на суздальского князя Юрия Долгорукого. 1191/92 — сообщение о военном походе новгородцев вместе с карелами на емь (то есть на финнов).

Примечательное событие случилось 1228 году — нападение финнов на Ладогу. Первое, вероятно, зафиксированное в истории нападение финнов на Россию. Нападение отражено, агрессоры спасались бегством, и «а прок их разбежеся, куды кто видя; нъ тех Корела, кде обидуче, в лесе ли, выводяче, избиша» — карелы, придя на помощь ладожанам, добили отступавших в панике финских агрессоров.

Повторим, карелы вовсе не служат в русской армии, как полагает дурак Килин, карелы были тогда автономной военно-политической силой, безусловно дружественной Новгороду.

Далее в летописях перечислены десятки разных войн, случившихся в последующие столетия, войн и оборонительных, и наступательных, войн против внешних врагов и войн между русскими княжествами. Неизменно карелы оказываются союзниками новгородцев. Почти низменно.

Зафиксировано ровным счетом три конфликта карелов с Новгородом.

Первый конфликт тянулся несколько лет, он развивался с 1269 по 1277 года, и был вызван, скорее всего, потугами местных вождей добиться незалежности. Присланный в конце концов в 1277 году из Новгорода ОМОН разогнал самостийников мокрыми полотенцами, и конституционный порядок был восстановлен.

Два других конфликта карелов с Новгородом отмечены в 1314 и 1337 годах, они случились уже в сложных условиях войн со шведами и вызваны действиями группировок каких-то местных власовцев. В эти годы пятая колонна дважды сумела сдать город Корелу шведам, и оба раза немедленно выдвигавшаяся из Новгорода дружина уничтожала и шведских агрессоров, и шайки карельских коллаборационистов.

Вот и все. Вот такие три конфликта новгородцев с карелами зафиксированы в тысячелетней истории содружества карелов и русских. Всего три конфликта за тысячу лет. Тем более, что это были конфликты не с карелами, а с какими-то белоленточными группировками в карельской элитке, не имевшими никакой поддержки в карельском народе. К тому же последний из этих конфликтов произошел аж 1337 году. Позднее конфликтов не было вообще. Было многовековое русско-карельское братство по оружию.

Причина этого братства вполне очевидна. Карелы и русские веками жили рядом, на одной территории, видели реальные выгоды от жизни в едином сильном государстве и потому имели объективно общие интересы, что и побуждало к союзничеству.

Средневековый Новгород часто называют республикой, если это и верно с немалыми оговорками, то только по отношению к представительной власти. С точки зрения власти исполнительной, с точки зрения государственной организации, Новгород был нормальной империей. Империей, объединившей в рамках общей государственной системы несколько разных народов согласно по обычному имперскому принципу «от каждого народа — по способности, каждому народу — по заслугам».

Кроме того, не будем забывать, что особенность именно карельского народа (и ижорского, но про ижору здесь говорить не будем) состоит в том, что карелов и их территорию новгородцы вообще не захватывали и не присоединяли ни военным, ни мирным путем. Ситуация там сложилась иная, не очень обычная, — карелы как народ формировались уже на новгородской территории, и, естественно, под присмотром новгородской гражданской и военной администрации. Новгородские чиновники фактически занимались этногенезом карелов, хотя, конечно, такой цели перед собой не ставили и слова такого не знали. Но они по долгу службы были обязаны поощрять всякие полезные Новгороду идеи, устремления и действия карелов, и соответственно пресекать всякие их вредные Новгороду идеи, устремления и действия. Если надо, то и наказывать, как случилось в 1277, 1314 и 1337 годах. Ну а как же иначе? Империя, однако. Без порядка нельзя. Надо же и на правый бой собрать полки, и в Белом море вымыть сапоги. Так в менталитет карелов от начала их истории закладывалось правильное понимание политики партии и правительства.

Далее включилась и положительная обратная связь. Карельские ветераны многочисленных войн и походов, возвращаясь в родные деревни, обязательно вели рассказы, наверняка во многом приукрашенные, про свои военные подвиги. Эти рассказы могли быть на разные сюжеты, но в них во всех неизбежно присутствовала одна неизменная мысль: русские — друзья. Потому что это на самом деле так и было, являвшийся частью Новгородской империи карельский народ всегда давал свое войско на помощь имперскому центру, и никогда — против. Единичные выступления карелов против Новгорода воспринимались империей как бунт и эффективно подавлялись, уроки были убедительные, трех раз хватило.

Далее наиболее удачные рассказы ветеранов превращались в байки, сказки, песни и переходили в жанр устного народного творчества. В этих байках, сказках, песнях могли быть разные сюжеты, но в них во всех неизбежно присутствовала один инвариант: русские — друзья. Эти песни и сказки столетиями слушали многочисленные поколения карельского молодняка, таким образом с молоком матери в менталитет карельского народа закладывалась представление о русских как о друзьях. Иначе просто быть не могло.

С конца 13 века автономия карел заметно теряется. Причины этого не в новгородском великодержавном шовинизме, причины в шведской агрессии. В 1293 году шведы успешно вторгаются на Карельский перешеек и захватывают Выборг, а в 1295 году шведы захватили уже и карельскую столицу — города Корела. Новгородцы разгромили шведов и освободили Корелу. Если в предыдущие века карелы помогали Новгороду, то теперь роли переменились. Теперь Новгород стал помогать карелам, Новгород взял на себя обязанность защитника карелов и карельской земли. Начался многовековой период тяжелых русско-шведских войн. Шведский дранг нах ост, который наш любезный доктор русофобских наук ласково называет «занятием территорий», постоянно усиливался, и его отражение уже было одним карелам не по силам. Да и Новгороду решить шведскую проблему так и не удалось. Решил эту проблему только Петр Первый.

Жестокий эксперимент история поставила над карелами в 17 веке. В период Смутного времени Россия ослабела и не смогла защитить северо-западные границы, шведы и их финские пособники тогда полностью захватили Карельский перешеек и Ижорскую землю. Земля карелов оказалась под властью врагов. Для карелов результат этого шведского успеха оказался эпическим — карельский народ практически полностью ушел с оккупированных территорий, на исторической родине осталось жить лишь около 5 % карелов (22).

Основная часть карелов переехала жить в Тверскую землю, поближе к Москве и под защиту русской армии, что еще раз убедительно говорит о том, кого карелы считали друзьями, а кого врагами. Это, вероятно, уникальный случай в российской истории, чтобы целый народ, причем неславянский, выказал такую нетерпимость к врагам России и такое доверие к России, что в полном составе снялся с земли своих предков и мигрировал вглубь России. Для карелов оказалось физически невозможным существовать в одном государстве со шведами и финнами.

Туповатые историки обычно ссылаются на религиозные причины миграции карелов с территорий, временно оккупированных шведами и финнами, говорят о стойкости карелов в православной вере и их нежелании перейти в навязываемое шведско-финскими интервентами лютеранство. Я полагаю, это обычная для докторов политкорректных наук благоглупость. Особой религиозностью карелы никогда не отличались. Когда в 16 веке в Новгороде появились такие церковные начальники, которые стали обращать внимание на процветающее в Новгородской земле язычество, они с немалым удивлением обнаружили и живописно описали полное презрение местного населения к христианской религии, привычное выполнение языческих обрядов и вообще всяческую «прелесть кумирскую», причем не кто-то кое-где у нас порой, а «около окрестных градов Великаго Новаграда, в Вотской пятине, в Чюди и в Ыжере, и около Иваняграда, Ямы града, Корелы града, Копории града, Ладоги града, Орешка града, и по всему поморию Варяжского моря в Новъгородцкои земли, и по всем рекам поморским от немецкого рубежа Ливонской земли, от Норовы реки до Невы реки и от Невы реки до Сестрии реки, до рубежа свеиских Немец, и во всей Корельскои земли и до Коневых вод и за Нево езеро великое, и до каянских Немец рубежа, и около Пелеискаго озера и до Лексы реки до Лопи до дикие» (8), короче говоря, везде, по всей Новгородчине великой.

Для карелов, как для нормальных язычников, не представляло большой проблемы креститься, то есть признать существование еще одного бога, ни малейшей сложности для них не было бы принять лютеранский обряд вместо православного, потому что ни тот, ни другой для них особого значения не имели. Дело было в другом. В средневековье действовало правило «чья вера, того и власть». Крещение карелов в православие в 1227-1228 годах в таком восприятии было не религиозным событием, а политическим актом, имевшим только внешнюю религиозную оболочку. Это было принятие присяги на верность Новгороду и Руси. Эту верность карельский народ в полном составе и продемонстрировал в 17 веке, отказавшись отречься от православия, то есть отказавшись изменить России.

Меньшая часть карелов в 17 веке мигрировала не вглубь России, а на север и на восток, на те территории, которые мы сейчас называем Карелией. Тут тоже имеется интересный аспект. С начала второго тысячелетия карелы вели колонизацию северных земель, и завладели территорией между Ботническим заливом и Белым морем, то есть теми землями, которые сейчас называется Карелией и Финляндией (двумя третями территории нынешней Финляндии, кстати, вопрос о возврате этих земель еще ждет своего решения). Но. Карелы вели колонизацию и освоение этих земель не самостоятельно, а вместе с новгородцами. Одновременно, параллельно, при полном союзе, взаимопонимании и взаимном сотрудничестве. Территорию нынешней Карелии карелы и новгородцы заселяли вместе и одновременно. На территории Карелии между карелами и новгородцами нет, никогда не было и не могло быть противостояния по принципу «одни коренные, другие пришлые». На территории Карелии карелы и новгородцы одинаково пришлые. Или, точнее говоря, одинаково коренные.

Современные профессиональные нацисты называют карелов в Карелии — «коренным народом», а русских — «инородным большинством населения Карелии», стонут о «планомерной государственной политики русификации Карелии», разоблачают коварные замыслы «этнически приравнять их (национальные республики) к русскоязычным территориям» (9). Все это, конечно, пропагандистская ложь. Как бы ни хотелось господам нацистам вбить в головы электората свои человеконенавистнические теории, русские — такой же коренной народ в Карелии, как и карелы, Карелия всегда была русскоязычной территорией, потому и никакой политики русификации там никогда не было и быть не могло.

Несколько отклоняясь в сторону, заметим, что располагая современными научными данными, вообще совершенно глупо искать на Русской равнине какие-то «коренные» народы, кроме русского. Русский народ заселил территорию между Черным и Белым морями около пяти тысяч лет назад, разные племена финноугров же прикочевали сюда из Азии лет на тысячу-две-три позднее, и эти племена в результате сложных многовековых миграций частично расселились этническими анклавами на русской земле, безнадежно утратив в результате долгого житья среди русских свою исконно финскую монголоидность, частично полностью ассимилировались среди русских. Но об этом говорит только наука, а профессиональные историки непреклонно держатся за сказки карамзинской эпохи, на том и будут стоять, пока не вымрет нынешнее поколение историков. Ну что тут поделать, такова судьба всех мамонтов.

Найдя новую родину на тех землях, которые ныне называются Карелией, изгнанные из родных мест карелы, естественно, не стали лучше относиться к своим извечным врагам финнам и шведам. Известны неоднократные самостоятельные боевые выступления карелов (все еще вне состава русской армии, что бы там ни врал Килин) против шведов и финнов. Например, во время Северной войны олонецкий поп Иван Окулов набрал отряд в 1000 карельских партизан, и провел ряд успешных боевых рейдов на шведскую территорию, разгромив при этом четыре шведских пограничных заставы, за что был награжден Петром Первым (26). Места разных боев против финнов и шведов, военные кладбища становились священными местами в сознании карелов (12).

Ситуация, конечно, коренным образом изменилась после присоединения Финляндии к России. Финско-карельская граница, которая веками была линией фронта, на которой чередовались периоды войн и перемирий, стала мирной границей, административной границей внутри единого государства.

Впрочем, как показали события 1918-22 годов, больших изменений в народный менталитет мирный период не внес. Как только стало «можно», как только финско-карельская граница вновь стала межгосударственной, банды изголодавшихся по грабежам финнов вновь хлынули на карельские земли, и снова, как встарь, карелам пришлось браться за оружие, чтобы защищаться от своих исторических врагов финнов.

Во время Революции и Гражданской войны карелы лишь дважды выступили как самостоятельная сила, имеющая свои ценности и свои цели.

Первым таким эпизодом стал поход Карельского легиона в августе-сентябре 1918 года. Карельский легион, совместно с Мурманским легионом (состоявшим из красных финнов) тогда в первый раз выбил белофинских агрессоров из Карелии, и освободил Ухту 11 сентября (20). Карельский полк, он же Карельский легион, был сформирован в июле 1918 года английским военным командованием из карельских добровольцев, этот легион ставил своей основной целью изгнание финских агрессоров из Карелии (12). Надо отметить, что английские интервенты занимали Русский Север хитро, под личиной союзников, потому как враги карелами не воспринимались. Они и на самом деле помогли изгнать финских агрессоров из Карелии. Но попытка позднее отправить Карельский легион на фронт против Красной армии была неудачной, карельские бойцы, как и следовало ожидать, против русских воевать отказались. Часть личного состава легиона дезертировала, остальных разоружили, и на этом Карельский легион прекратил свое существование (12). Мурманский легион, состоявший из финнов, интервенты тоже не сумели заставить воевать против Советской власти.

Второй и последней выразительной военной акцией карелов во время Гражданской войны был отпор белогвардейцам, попытавшимся предпринять поход на Ухту, столицу фактически независимой в то время Карелии (она находилась под управлением ВКК, Временного карельского комитета, не признававшего власти белых), в ноябре 1919 года. «Карелы нанесли белогвардейским отрядам несколько неприятных поражений, апофеозом которых стало пленение в конце декабря коменданта Кемского района барона Э. П. Тизенгаузена» (28). В следующем, 1920 году, вошедшая в Карелию Красная армия не встретила со стороны карелов сопротивления.

По этому поводу встречались недоуменные комментарии, наивных людей удивляет, почему карелы, отражая белофиннов и белогвардейцев, фактически выступили в Гражданской войне за Советскую власть. По-моему, удивляться тут нечему. У карелов был подтвержденный опытом поколений вековой принцип, предками данная мудрость народная. Этот базовый карельский принцип состоял в дружбе с Россией, в дружбе с Россией в мирные времена, и, что особенно важно, в безусловной поддержке России в сложные военные времена. Карелы поддержали красных в борьбе против белых не потому, что одни были красными, а другие — белыми, карелы в большинстве своем вряд ли читали «Капитал» и вникали в пролетарскую суть. Они ориентировались проще и надежней. Столица России — Москва, и если белые воюют против московского правительства, тем более при поддержке иностранных интервентов, — следовательно, они воюют против России, и потому белые — враги карелов. Совершенно верный, кстати, подход.

Ну а необходимость отпора белофинским бандитам вообще ни у какого настоящего карела вообще никогда сомнения не вызывала, защита от финской агрессии — тоже базовый принцип карельской культуры. Нашлись, конечно, тысчонка-полторы карелов, которые добровольно или по принуждению вступили в белофинские банды, но это уже просто такие уроды, без которых, к сожалению, ни одна семья не обходится.

Беглый обзор карельской истории показывает, что карелы всегда выступали за Россию. Потому само предположение о возможности «карельского восстания» осенью-зимой 1921-22 годов против России выглядит запредельно фантастической. Возможность массового вооруженного выступления карелов против русских противоречит всей истории карелов, противоречит карельским традициям, карельскому менталитету. Реальная история показывает, что они народ, совершенно дружественный русскому народу. Братский народ без преувеличения.

Окончание следует.

Источник