Экспедиция в арктику. Варандей.
Собственно после поста про Перевал Дятлова в личку пришло несколько сообщений одинакового содержания:»Покажи фотки с арктики, а то ничего не понятно, тема Заполярья не раскрыта!» Ну и получите, распишитесь! Вот вам текст и фотки про Арктику, пока фотки выбирал, замерз!
Стартовали мы от высотки АВТОВАЗа, кстати проводил нас Бу Андерсон, что большая честь для меня, учитывая что это был его крайний рабочий день в Тольятти, после него он ушел в «отпуск».
В путь дорогу мы отправились на трех автомобилях, две Нивы LADA 4×4 и X-RAY, наша операторская команда в составе Федора Загайнова и меня, заняли быстренько апельсиновый Икс и в нем то всю дорогу почти и провели, более подробно о тачке можете прочитать в БЖ
Толстяк! Руки чесались прикрутить 18ые диски, однако 16 дюймов в условиях русского севера это то что доктор прописал.
Основные боевые машины на которых мы собирались прорываться через дичайшее бездорожье до Баренцева моря это две нивы LADA 4×4 подготовленные Тольяттинской мастерской F-design. На тачки установлены силовые бампера, лебедки спереди, запасное колесо вынесено на заднюю дверь. LED освещение, экспедиционные корзины на крышу (на коротышке поверх нее установлен бокс, это позволяет ставить сбоку канистры, хайджеки, сандтраки, а еду например складировать в бокс.) Так же установили лобовые стекла с электроподогревом и бензогенераторы на случай если мы вмерзнем где то, что бы дожидаться помощи в тепле и со светом. Небольшой лифт подвески, хорошая зимняя резина Nokian и три слоя вибро/шумо/теплоизоляции сделали свое дело. В нивах не стало тихо, раздатка на скорости все равно воет как голодный волк, но салон перестал выстужаться, да и мотор с колесами не слышно абсолютно, что все же плюс!
Коротышка — универсальный солдат, прорубатель колеи, победитель торосов и вечной мерзлоты.
Каркалыга — бронетранспортер, нефтетанкер, школьный автобус и склад.
Вот на таких серьезных щщах мы и отправились на встречу приключениям, едва съехав с асфальта на зимники мы угодили в засаду на одном из ручьев размывающих дорогу. Пробка собиралась в обе стороны, основной проезд закрыл крепко застрявший грузовик, через колею сбоку тщетно пытались пробраться автолюбители, своими пробуксовками усугубляющие ситуацию.
Мы быстро соорудили переправу из сандтраков и пропустили с пару десятков машин, проехали сами. Чему я ничуть не удивился, но сандтраки пришлось забирать с боем. В глазах вновь прибывших обывателей мы были хитрыми ворами которые утаскивали переправу что бы сдать ее на металлолом) Поколбасившись на волнах «Коми трофи» мы снова выбрались на асфальт.
Спустя сотни километров отличных ровных дорог, мы пересекли полярный круг.
Дорожное покрытие на самых раздолбанных участках зимников, по прежнему было лучше чем асфальт в проблемных местах моего родного Новокузнецка, я продолжал ждать арктических трудностей и сложностей, и природа ответила на ожидание! Температура опустилась до 30, а чуть позже до 38, градусов цельсия… комбинезон превращался в хрустящий пакетик в считанные секунды, магниевый корпус камеры забирал все тепло у пальцев, в мгновенье ока, оставляя трещины на коже. С льдинками на усах, мы продолжали двигаться на север, я был готов встретить мороз в -1000 градусов, стадо голодных белых медведей, бесконечные северные сияния и полное осутствие дорог. С-суровость. Я стал разговаривать нарочито брутально, словно я боцман атомного ледокола. Мы запарковали икса в Харьягинском, пересели в длинную ниву и отправились на встречу суровости.
Фильмы про космическую колонизацию нужно снимать на севере, хотя умные люди уже придумали компьютерную графику что бы не мерзнуть.
Проснувшись с первыми лучами солнца я вышел созерцать свой первый заполярный рассвет.
Усевшись за руль длинной 4х4 я вкручивал по широченным зимникам в сторону Варандея, это удивительное развлечение: ширина зимника метров 12, чаще всего обочина раскатана треколами еще метра на 4 в каждую сторону, таким образом ты получаешь огромный выбор траектории и супер запас на тот случай если переборщил с ходами на входе в поворот, всегда можно безопасно заехать обратно на дорогу. За этот путь я научился вытаскивать ниву из сноса, проходить на ней повороты в сексуальном дрифте. Мои упражнения инициировали лицевое потоотделение остальных членов экипажа.
И вот мы приехали в Варандей, конечную точку путешествия!
Эммм…это все? Да, это все! Теперь едем обратно)
Варандей, это поселок на берегу Баренцева моря, закрытый в 2010м году, там сейчас живет одинокая бабуля, мы ей отписали один бензогенератор и свалили на автобазу к нефтяникам. Там у меня случилось осознание происходящего… Больше ничего не произойдет! Никаких медведей и погодка разгулялась до привычных и комфортных -20. Зимники ни чем не уступающие провинциальным дорогам. Север это снежная пустыня, бесконечный снег и купол неба, во все стороны одна картина! Все что тут есть, это объекты колонизаторов нефтедобытчиков и инфраструктура обеспечивающая их функции и быт. Пустота как в космосе… длительное нахождение в таких местах ведет к просветлению или окончательно сводит с ума. Мы сфоткались с флагами в Баренцевом море:
Торосы и льды занесены снегом, кроме снега ничего не было и на побережье… когда мы сюда ехали прикидывал как красиво снять машину в ажурных льдинах, а по факту красочность фотоотчета зависела только от неба. С небом у нас теплые отношения и оно не подвело:
Удивительной красоты рассветы…
…и невероятные огни Авроры!
Северное сияние — то ради чего определенно стоит побывать за полярным кругом, это то удивительное зрелище которое оправдывает все трудовременные затраты на транспортировку своего тела в такую даль! Я остался голодным, я не насытился. Сияние было потрясающее, но я хочу еще и поэтому в погоне за магическими огнями вновь отправлюсь на север как только будет возможность.
Источник
Берег баренцева моря варандей
Тем не менее, в 60-х, 70-х годах прошлого века Варандей процветал:
В начале 1970-х годов в период развития геологоразведочных работ поселок стал также базой Варандейской нефтегазоразведочной экспедиции. На берегу Баренцева моря появился поселок Новый Варандей, население которого составляло до тысячи человек.
Хочу процитировать кое-что из событий 1967 года, описанных в рассказе «Путешествие на Щелье»:
«Варандей — отделение крупного ненецкого колхоза «Харп» («Северное сияние»). Взрослых в поселке — сто человек, примерно столько же детей. Жители занимаются песцовым и зверобойным промыслом, оленеводством, ловят омуля и навагу. У них два стада оленей — шесть тысяч голов.
Бригадир в отъезде. Его жена посоветовала нам поселиться в учительском доме — там просторно, учителя разъехались на каникулы. В доме жили два Николая: директор школы — интерната Филиппов, парень лет двадцати, и завхоз Валей, коренастый ненец лет тридцати пяти с добродушным широким лицом. Как вскоре выяснилось, оба — заядлые рыбаки и охотники.
Мы устроились в небольшой комнате со всеми удобствами: две койки, стол, стулья, печь с плитой. И бухта рядом. Вечером Буторин приготовил изысканное блюдо тушенные с картошкой почки, сердце и печень морского зайца. Пригласили хозяев, они добавили к столу целую кастрюлю вареного гусиного мяса. Мне понравилась душистая, нежная печень.
На другой день мы занялись неводом: расположились в коридоре школы — интерната, сшили отдельные части, растянули во всю длину, прикрепили подборы. Осталось привязать поплавки и грузила.
Директор показал мне школьную библиотеку, но меня больше заинтересовала груда списанных книг. Я занялся «раскопками» (что за судно без библиотеки!), и какие находки: «Рассказы» Диковского, «Капитан Фракасс» Готье, «Вешние воды» Тургенева.
Рано утром 22 июня я вышел на крыльцо — Варандея не узнать: слепящее солнце, легкий туман, штиль. Но воздух наполнен гулом — ровно, неумолимо шумит море, словно ему до ветров нет никакого дела. К востоку от Варандея — мощный припайный лед.
Директор познакомил нас с двумя братьями — рыбаками Григорием и Анатолием Пырерко. Они обнаружили, что в проливе появился омуль, и мы вчетвером собрались на рыбалку. Буторин сказал, что у него «охоты нет», и занялся другим делом: соорудил на улице из досок простое приспособление и начал вырезать ножом из шкуры морского зайца узкие, длинные ремни. Эту операцию обычно выполняют вдвоем, Буторин управлялся один. За его работой несколько минут наблюдал мальчишка-ненец, сбегал домой, привел отца. Когда мы уходили, зрителей собралось уже человек десять.
Омуль во время отлива идет против течения вдоль берега. Мы забрасывали пятидесятиметровый невод полукругом и вытаскивали по две-три рыбины. — Рано еще, — сказал директор. — Если погода не испортится, с каждым днем будет попадаться все больше. Эта тоня самая удобная, поселок рядом. Рыбаков соберется много, невода будут кидать по очереди. Идет омуль — на Варандее праздник. Нам мешали плавучие льдины. Одна из них обмелилась у берега, вчетвером мы не могли сдвинуть ее с места. Анатолий Пырерко вооружился топором, забрался на льдину, быстрыми, точными ударами начал скалывать выступы. Через пять минут перепрыгнул на берег. Облегченная льдина развернулась и поплыла своей дорогой. Анатолий, на ходу грызя льдинку, направился к лодке. Оба брата, смуглые, стройные, с раскосыми веселыми глазами, в легких малицах с откинутыми капюшонами, ловко управлялись с неводом, работали молча, красиво.
Кончился отлив, кончилась и наша рыбалка. Я принес шесть серебристых красавцев омулей, сразу затопил плиту. — Уха будет, Дмитрий Андреевич, ахнешь. Лучшие в мире варандейские омули первого улова. Кто готовит! Потом скажешь, пробовал когда-нибудь в жизни такую уху или нет.
Рыбаков на участке было много, лодки одна за другой отходили от берега, описывали полукруг и снова становились в очередь. Буторин садился за весла и обходился без напарника: невод, уложенный в корме «Щельянки», плавно соскальзывал в воду, все шло как по маслу. На обрыве стояли будущие мастера омулевого промысла, ребятишки из детского сада. По берегу сновали собаки, играли. Тундра нежилась под лучами солнца. Можно было подумать, что наступило лето, если бы не льдины, снующие по проливу.
Мы засолили килограммов двадцать омуля. Каждый день лакомились национальным ненецким блюдом — скоросолкой. Рецепт прост: омулей часа на два опускают в рассол (иногда на 30-40 минут). Рыбу режут на куски, кладут в тарелку, заливают рассолом. Прохладное, пахнущее льдом, нежно-белое, жирное мясо — объедение. Славная рыба — полярный омуль!
Однажды вечером к нам зашел Анатолий Пырерко, увидел на моей койке морскую карту, стал внимательно ее рассматривать. — Остров Долгий. Я на этом острове родился, вот здесь, где буква «о». — Он указал на северную часть острова. — На мысу очень много старых крестов. Мы их называем Русским кладбищем. Говорят, много людей погибло. Зимовали. Цинга — никто не выжил. Давно, двести лет назад. На острове сейчас никого нет.
Долгий расположен северо-восточнее Варандея, вместе с другими островами образует как бы ловушку для льдов, идущих с запада. По плану мы должны идти на восток вдоль берега, обогнуть мыс Медынский Заворот, пересечь Хайпудырскую губу, повернуть на север и через пролив Югорский Шар выйти в Карское море. — Пройдете, — говорит Пырерко, водя мизинцем по карте. — Только, может быть, ждать придется долго. Такие годы бывают — припай до осени стоит. Мой отец на Долгом прожил сорок лет. Мы в августе на собаках ездили с острова через пролив на берег и сюда, в Варандей. Вам лучше идти на север, обогнуть остров, потом — прямо на Югорский Шар.
В два часа ночи выхожу на крыльцо и любуюсь полярным ледоходом. В солнечной тишине бесшумно плывут покрытые снегом ледяные громады. Что там за всплески? Подношу к глазам бинокль. Белухи! Небольшое стадо, голов двенадцать, движется от пролива к морю. Голубовато-белые звери ныряют, резвятся в зеленой воде. Может быть, поедают омулей. В районе Варандея белухи появляются два раза в год — весной и осенью. Это ценный морской зверь из отряда китообразных, запасы его в Арктике огромны, но промысел развит слабо.
На улицах поселка мы встречаем иногда невысокую старую ненку в ветхой панице, пугливую, неразговорчивую. В ответ на приветствие она что-то пробормочет по-ненецки и быстро засеменит прочь. Это старейшая жительница Варандея Анастасия Константиновна Вылко, сестра Тыко Вылко. Мы с Буториным хорошо его знали.
Последние годы жизни Тыко Вылко провел в Архангельске. Почти всегда я заставал его за работой над какой-нибудь новой картиной. На многих из них он изображал своего друга, известного полярного исследователя Владимира Русанова, с которым они вместе путешествовали по Новой Земле. — Очень его люблю, — говорил Вылко. — У нас было две головы и одно сердце. Он рассказал, как Русанов в 1910 году привез его в Москву, познакомил с художниками, которые организовали выставку картин первого художника-ненца.
Вернувшись в родное становище, Вьшко стал настраивать земляков против царя и церкви. Его хотели арестовать, но он скрылся, несколько лет прожил в избушке, сооруженной из плавника, на диком берегу Карского моря. Ненцы помогали изгнаннику как могли, а после революции избрали его председателем островного Совета.. Этот пост он занимал в течение тридцати трех лет. — Как в сказке у Пушкина — говорил он с улыбкой, — жил рыбак у синего моря, ловил рыбу тридцать лет и три года. В своей памяти Вылко хранил множество ненецких народных легенд и песен, с его слов я записал некоторые из них. Когда он пел, его лицо словно оттаивало, как тундровая скала под лучами солнца, голос напоминал гул полярной пурги, морского прибоя. Кончит петь, закроет глаза, излучающие сияние, задумается, пошевеливая бровями, похожими на куски ягеля, скажет проникновенно: — Хорошая песня, длинная. Ее надо петь восемь дней. Он и сам писал стихи, песни, фантастические поэмы, сказки. Тыко Вылко умер в 1960 году в возрасте семидесяти четырех лет».
Покинутый Варандей
22 сентября 1993 года Советом Министров — Правительством РФ было принято решение о переселении жителей поселка Варандей, объявленного зоной стихийного бедствия (распоряжение N 1677-р от 22.09.93 г.).
Причины выселения людей из поселка до сих пор точно не известны. Точнее, существует два мнения:
1. В начале 1990-х море начало наступать на берег. В считанные месяцы оно стало угрозой жизни варандейцев. По просьбам жителей Варандея, Правительство Российской Федерации приняло решение о признании Варандея зоной стихийного бедствия. Считалось, что море, наступающее на Старый и Новый Варандей, должно было смыть с прибрежной полосы все жилые объекты.
2. Причиной расселения посёлка стало, что территория поселения отошла под нефтяной терминал и морской порт: ненцев насильно загоняли в вертолеты, назвав это потом «комплексной эвакуацией»
Источник