Бродский приехать морю несезон

Содержание

Иосиф Бродский. С видом на море.
Другие статьи в литературном дневнике:
Текст песни Иосиф Бродский — Приехать морю в несезон.
Кто круче?
Текст песни ПРиехать к морю в несезон — Иосиф Бродский
Иосиф Бродский — Когда так много позади: Стих
Читать похожие стихи:
«сядь в поезд, высадись у моря. «
Иосиф Бродский: С ВИДОМ НА МОРЕ

Иосиф Бродский. С видом на море.

Октябрь. Море поутру
лежит щекой на волнорезе.
Стручки акаций на ветру,
как дождь на кровельном железе,
чечетку выбивают. Луч
светила, вставшего из моря,
скорей пронзителен, чем жгуч;
его пронзительности вторя,
на весла севшие гребцы
глядят на снежные зубцы.

Покуда храбрая рука
Зюйд-Веста, о незримых пальцах,
расчесывает облака,
в агавах взрывчатых и пальмах
производя переполох,
свершивший туалет без мыла
пророк, застигнутый врасплох
при сотворении кумира,
свой первый кофе пьет уже
на набережной в неглиже.

Потом он прыгает, крестясь,
в прибой, но в схватке рукопашной
он терпит крах. Обзаведясь
в киоске прессою вчерашней,
он размещается в одном
из алюминиевых кресел;
гниют баркасы кверху дном,
дымит на горизонте крейсер,
и сохнут водоросли на
затылке плоском валуна.

Затем он покидает брег.
Он лезет в гору без усилий.
Он возвращается в ковчег
из олеандр и бугенвилей,
настолько сросшийся с горой,
что днище течь дает как будто,
когда сквозь заросли порой
внизу проглядывает бухта;
и стол стоит в ковчеге том,
давно покинутом скотом.

Перо. Чернильница. Жара.
И льнет линолеум к подошвам…
И речь бежит из-под пера
не о грядущем, но о прошлом;
затем что автор этих строк,
чьей проницательности беркут
мог позавидовать, пророк,
который нынче опровергнут,
утратив жажду прорицать,
на лире пробует бряцать.

Читайте также: Море вдвоем с ребенком

Приехать к морю в несезон,
помимо матерьяльных выгод,
имеет тот еще резон,
что это — временный, но выход
за скобки года, из ворот
тюрьмы. Посмеиваясь криво,
пусть Время взяток не берет —
Пространство, друг, сребролюбиво!
Орел двугривенника прав,
четыре времени поправ!

Здесь виноградники с холма
бегут темно-зеленым туком.
Хозяйки белые дома
здесь топят розоватым буком.
Петух вечерний голосит.
Крутя замедленное сальто,
луна разбиться не грозит
о гладь щербатую асфальта:
ее и тьму других светил
залив бы с легкостью вместил.

Когда так много позади
всего, в особенности — горя,
поддержки чьей-нибудь не жди,
сядь в поезд, высадись у моря.
Оно обширнее. Оно
и глубже. Это превосходство —
не слишком радостное. Но
уж если чувствовать сиротство,
то лучше в тех местах, чей вид
волнует, нежели язвит.

Другие статьи в литературном дневнике:

29.06.2017. Иосиф Бродский. С видом на море.
28.06.2017. Неизвестный автор.
26.06.2017. Иннокентий Анненский.
21.06.2017. Виктор Цой. Кукушка.
20.06.2017. Николай Гумилёв. Жираф.
19.06.2017. Борис Пастернак. Единственные дни.
10.06.2017. Роберт Рождественский. Будь, пожалуйста, послабее.

Портал Стихи.ру предоставляет авторам возможность свободной публикации своих литературных произведений в сети Интернет на основании пользовательского договора. Все авторские права на произведения принадлежат авторам и охраняются законом. Перепечатка произведений возможна только с согласия его автора, к которому вы можете обратиться на его авторской странице. Ответственность за тексты произведений авторы несут самостоятельно на основании правил публикации и российского законодательства. Вы также можете посмотреть более подробную информацию о портале и связаться с администрацией.

Ежедневная аудитория портала Стихи.ру – порядка 200 тысяч посетителей, которые в общей сумме просматривают более двух миллионов страниц по данным счетчика посещаемости, который расположен справа от этого текста. В каждой графе указано по две цифры: количество просмотров и количество посетителей.

Источник

Текст песни Иосиф Бродский — Приехать морю в несезон.

Кто круче?

Приехать морю в несезон,
помимо матирьяльных выгод,
имеет тот ещё резон,
что это — временный, но выход
за скобки года, из ворот
тюрьмы. Посмеиваясь криво,
пусть Время взяток не берёт,
Пространство, друг, сребролюбиво!

Орёл двугривенника прав,
Четыре времени поправ!

Здесь виноградники с холма
Бегут темно-зеленым туком.
Хозяйки белые дома
Здесь топят розоватым буком.
Петух вечерний голосит
Крутя замедленное сальто,
Луна разбиться не грозит
О гладь щербатую асфальта.
Её и тьму других светил
Залив бы с лёгкостью вместил.

Когда так много позади
Всего, в особенности — горя,
Поддержки чьей-нибудь не жди,
Сядь в поезд, высадись у моря.
Оно обширнее. Оно
И глубже. Это превосходство —
Не слишком радостное. Но
Уж если чувствовать сиротство,
то лучше в тех местах, чей вид
волнует, нежели язвит.

Октябрь 1969 г. Гурзуф Sea come out of season ,
besides matiryalnyh benefits
has the more reason ,
it — is temporary, but the yield
the brackets , the goal of
prison. Chuckles wryly ,
let time does not take bribes ,
Space , friend, lovers of money !

Eagle dvugrivennika rights
Four -time trampling !

Here the vineyards from the hill
Ran the dark green of fatness .
White House hostess
Here stoked pink beech .
Cock evening wails
Slow twisting somersaults
The moon does not threaten to break
On the surface of chipped asphalt.
Its darkness and other luminaries
Bay would be easily comprehended .

When so many behind
Total , in particular — of grief ,
Support someone’s not wait ,
Sit on the train , landed at sea.
It is extensive. it
And deeper. This superiority —
Not too happy . but
If we are to feel orphaned ,
it is better at locations whose appearance
care than quips .

October 1969 Gursuf

Источник

Текст песни ПРиехать к морю в несезон — Иосиф Бродский

I
Октябрь. Море поутру
лежит щекой на волнорезе.
Стручки акаций на ветру,
как дождь на кровельном железе,
чечетку выбивают. Луч
светила, вставшего из моря,
скорей пронзителен, чем жгуч;
его пронзительности вторя,
на весла севшие гребцы
глядят на снежные зубцы.
II
Покуда храбрая рука
Зюйд-Веста, о незримых пальцах,
расчесывает облака,
в агавах взрывчатых и пальмах
производя переполох,
свершивший туалет без мыла
пророк, застигнутый врасплох
при сотворении кумира,
свой первый кофе пьет уже
на набережной в неглиже.
III
Потом он прыгает, крестясь,
в прибой, но в схватке рукопашной
он терпит крах. Обзаведясь
в киоске прессою вчерашней,
он размещается в одном
из алюминиевых кресел;
гниют баркасы кверху дном,
дымит на горизонте крейсер,
и сохнут водоросли на
затылке плоском валуна.
IV
Затем он покидает брег.
Он лезет в гору без усилий.
Он возвращается в ковчег
из олеандр и бугенвилей,
настолько сросшийся с горой,
что днище течь дает как будто,
когда сквозь заросли порой
внизу проглядывает бухта;
и стол стоит в ковчеге том,
давно покинутом скотом.
V
Перо. Чернильница. Жара.
И льнет линолеум к подошвам.
И речь бежит из-под пера
не о грядущем, но о прошлом;
затем что автор этих строк,
чьей проницательности беркут
мог позавидовать, пророк,
который нынче опровергнут,
утратив жажду прорицать,
на лире пробует бряцать.
VI
Приехать к морю в несезон,
помимо матерьяльных выгод,
имеет тот еще резон,
что это – временный, но выход
за скобки года, из ворот
тюрьмы. Посмеиваясь криво,
пусть Время взяток не берет —
Пространство, друг, сребролюбиво!
Орел двугривенника прав,
четыре времени поправ!
VII
Здесь виноградники с холма
бегут темно-зеленым туком.
Хозяйки белые дома
здесь топят розоватым буком.
Петух вечерний голосит.
Крутя замедленное сальто,
луна разбиться не грозит
о гладь щербатую асфальта:
ее и тьму других светил
залив бы с легкостью вместил.
VIII
Когда так много позади
всего, в особенности – горя,
поддержки чьей-нибудь не жди,
сядь в поезд, высадись у моря.
Оно обширнее. Оно
и глубже. Это превосходство —
не слишком радостное. Но
уж если чувствовать сиротство,
то лучше в тех местах, чей вид
волнует, нежели язвит.

октябрь 1969, Коктебель I
October. the sea in the morning
lays her cheek on the breakwater .
Acacia pods in the wind,
like rain on the corrugated iron ,
tap-dance beat . beam
lights , risen from the sea,
rather shrill than searing ;
echoing his shrillness ,
Grounded on the oars oarsmen
look at the snow-capped teeth .
II
As long as the hand of a brave
South-west , on the invisible fingers,
comb the clouds,
Agave in explosives and palms
producing a stir
fait toilet without soap
prophet , flat-footed
in the creation of an idol ,
his first coffee drinkers already
on the waterfront in a negligee .
III
Then he jumps , cross,
in the surf, but in a fight melee
it crashes . Pick up
Press yesterday in a booth ,
it is placed in one
aluminum access ;
rotting barges upside down ,
smoke on the horizon cruiser
and dry seaweed on
occiput flat boulder .
IV
Then he leaves the Breg .
He climbs up the hill effortlessly .
He returned to the ark
of oleander and bougainvillea ,
so fused with mountain
that gives the bottom of the flow as if
when through the thickets sometimes
lurks at the bottom of the bay ;
and table stands in the ark that
long abandoned cattle.
V
Feather. Inkwell. Heat.
And clings to the soles of linoleum .
And it runs from the pen
not about the future but about the past ;
then that the author of these lines,
whose insight eagle
could envy , the Prophet ,
which is now disproved ,
lost thirst prophesies
the lyre is trying to rattle .
VI
Come to the sea in the off-season ,
besides materyalnyh benefits
has the more reason ,
it — is temporary, but the yield
the brackets , the goal of
prison. Chuckles wryly ,
let time does not take bribes —
Space , friend, lovers of money !
Eagle dvugrivennika rights
four seasons of trampling !
VII
Here the vineyards from the hill
run dark green with fatness .
White House hostess
here stoked pink beech .
Cock evening voice.
Slow twisting somersaults
moon does not threaten to break
on the surface of chipped asphalt :
its darkness and other luminaries
Bay would move together.
VIII
When so many behind
all, in particular — of grief ,
support someone’s not wait ,
sit on the train , landed at sea.
It is extensive. it
and deeper. This superiority —
not too happy . but
if to feel orphaned ,
it is better at locations whose appearance
care than quips .

October 1969 , Koktebel

Источник

Иосиф Бродский — Когда так много позади: Стих

Когда так много позади
Всего, в особенности — горя,
Поддержки чьей-нибудь не жди,
Сядь в поезд, высадись у моря.

Оно обширнее. Оно
И глубже. Это превосходство —
Не слишком радостное. Но
Уж если чувствовать сиротство,

То лучше в тех местах, чей вид
Волнует, нежели язвит.

Следующий стих → Анна Лазарева — Нарисуй мне, пожалуйста, море
Предыдущий стих → Море, ты меня слышишь

Читать похожие стихи:

Случайно попалась на глаза первая часть стиха, четыре строки. Даже не подумал, что есть продолжение. Словно сформулирован жизненный девиз: «Сядь в поезд, высадись у моря.»

Оценивать поэзию, по-моему, нелепо. Либо «это» твое: твой поэт, твое стихотворение, либо нет. К тому же даже у гениев, как заметил в свое время И. А. Бунин, есть только «куски», остальное «вода»… У Бродского и «вода» часто прекрасна…
Он не любил когда кто-то читал со сцены его стихи. Читают, особенно нынешние молодые, так себе, но то, что читают прекрасно…
Никто лучше М. Козакова, открывшего Бродского широкой публике, на мой вкус, Бродского не читал…

Огромная база, сборники стихов известных русских и зарубежных поэтов классиков в Антологии РуСтих | Все стихи | Карта сайта

Все анализы стихотворений, краткие содержания, публикации в литературном блоге, короткие биографии, обзоры творчества на страницах поэтов, сборники защищены авторским правом. При копировании авторских материалов ссылка на источник обязательна! Копировать материалы на аналогичные интернет-библиотеки стихотворений — запрещено. Все опубликованные стихи являются общественным достоянием согласно ГК РФ (статьи 1281 и 1282).

Источник

«сядь в поезд, высадись у моря. «

Иосиф Бродский: С ВИДОМ НА МОРЕ

Когда так много позади
всего, в особенности — горя,
поддержки чьей-нибудь не жди,
сядь в поезд, высадись у моря.

Оно обширнее. Оно
и глубже. Это превосходство —
не слишком радостное. Но
уж если чувствовать сиротство,
то лучше в тех местах, чей вид
волнует, нежели язвит.

*
Комментарий Людмилы Корнеевой:

Судя по крымским стихам Бродского, проникнутым самоощущением изгнанничества, Крым существенно повлиял на поэтическое оформление этого чувства. Более того, мы можем видеть, что Крым стал для Бродского одним из тех мест, где его изгнанничество перерастало в чувство тотального одиночества, которое постепенно оформилось в основной мотив поэзии Бродского и было им осознано как миссия стоического противостояния личности блистательной трагедии «Универсума».
В Крыму Бродский впервые испытал ностальгические чувства, которые неизменно сопровождают каждого изгнанника. Литературоведы издавна рассматривают ностальгию как неотъемлемый феномен человеческой сущности и различают, например, по оценке американского учёного Хоми Баба, два типа мироощущения изгнанника: о в и д и ч е с к и й, берущий начало в личной судьбе и поэзии Овидия, и модель, исходящую из философского мира Л у к р е ц и я: «овидический изгнанник убеждён, что миграция касается только поверхности души, сохраняя личность под её протеической формой»; изгнанника лукрецического типа «переход культурных сфер освобождает от сущности себя» и, таким образом, позволяет получить истинную свободу.
По оценке финской исследовательницы творчества Бродского Санны Туромы, в крымских стихотворениях поэта, написанных в 60-е годы, до эмиграции, проявилась «поза овидического изгнанника», а «эмиграция обозначала переход к восприятию лукрецической субъективности, то есть к субъекту, который сознательно «переизобретает себя». Но, «торжествую своей новой позицией, он, в то же время, ностальгически тоскует по своей потерянной сущности».
***
Крымские стихи Бродского действительно полны тоски по отдалившимся, но пока не отчуждённым ценностям его жизни. Правда и то, что личная свобода, которая будет вскоре добыта эмиграцией, оказалась весьма относительной: Бродский хоть и гордился своей космополитической позицией, но до конца жизни так и не смог изжить самые глубокие душевные привязанности жизни в России. Не это ли предчувствие, перекликающееся со скорбью Овидия и печалью Горация, закодировано в его пронзительной, полной крымских красок, картине мира, когда поэт уже его покинет?
Зелень лавра, доходящая до дрожи.
Дверь распахнутая, пыльное оконце.

Стул покинутый, оставленное ложе.
Ткань, впитавшая полуденное солнце.

Понт шумит за черной изгородью пиний.
Чье-то судно с ветром борется у мыса.

На рассохшейся скамейке — Старший Плиний.
Дрозд щебечет в шевелюре кипариса

*
Я привела очередное стихотворение из Антологии «У Времени на юру» с комментарием составителя, Людмилы Корнеевой.
Тираж книги, изданной в Симферополе, быстро разошёлся. В 2015 году планируется переиздание бОльшим тиражом, в Москве.

Источник