Выход русских на Тихий океан
Вторая половина XVI в. и особенно последняя его четверть ознаменовалась рядом важных для будущего России географических открытий. Главным результатом их явилось то, что к началу XVII в. основная часть территории Западной Сибири вошла в состав Московского государства.
Огромную роль в этом сыграли походы Ермака (1581 —1585 гг.), которые открывали эпоху более быстрого и интенсивного продвижения русских на восток Сибири, что позволило, нашим соотечественникам менее чем за столетие укрепиться на всем северо-востоке Азии и выйти к берегам Охотского моря и Тихого океана.
История присоединения Сибири к России — это прежде всего история героических подвигов и славных дел русских землепроходцев, промышленных и служилых людей, это история мужества, отваги и настойчивости русского народа.
Русские люди прокладывали новые пути, строили новые города, исследовали новые земли и все это преподносили Московскому государству. Царское правительство ставилось перед фактом. Ему оставалось лишь закреплять свою власть на вновь приобретенных землях и уже после этого снова прибирать к рукам и распоряжаться теми же отважными людьми, благодаря которым новые земли и населяющие их народы были отданы «под высокую государеву руку».
Среди тысяч русских, на протяжении столетий пробиравшихся и оседавших на новых дальних просторах Российского государства, выделилось много талантливых. предприимчивых людей, которые, часто сами не зная об этом, совершали географические открытия, продвигающие вперед отечественную географическую науку. «Он, народ этот, без помощи государства захватил и присоединил к Москве огромную Сибирь, руками Ермака и понизовой вольницы, беглой от бояр. Он, в лице Дежнева, Крашенинникова, Хабарова и массы других землепроходцев открывал новые места, проливы — на свой счет и за свой страх»(1).
Непрестанным вниманием и сочувствием простых русских людей сопровождался каждый выход отряда или корабля в далекие плавания по неисследованным и суровым северным и восточным морям. Русский народ издревле славился как народ-мореход. В седую старину, в даль веков уходит начало русской морской культуры. Русские буржуазные и часть иностранных историков, желая, видимо, лишний раз подчеркнуть величие царя Петра I, относят зарождение русского флота к его царствованию и совершенно сбрасывают со счетов ту многовековую морскую историю, которая во многом опередила и культуру походов Магеллана и западноевропейское кораблестроение. Они всеми способами старались похоронить в архивной пыли славные заслуги русских мореплавателей и кораблестроителей. Но «твердо должны знать советские люди, что не построить бы Петру I большой флот для России с одними голландскими мастерами, без богатого опыта северных судостроителей и мореходов»(2).
О русских кораблях XVI в. сохранилось много свидетельств не только русских современников, но и иностранцев, посещавших Баренцово и Белое моря. Корабли эти были весьма разнообразны и отличались добротной постройкой и отличными мореходными качествами. Среди них была морская лодья — трехмачтовое плоскодонное судно с двойной обшивкой, водоизмещением 200 тонн. Существовали и другие типы судов: обыкновенная лодья — двухмачтовая, меньшего тоннажа; кочмара, или коч, — трехмачтовое судно, похожее на лодью, но меньших размеров; раньшина — судно со специально сделанными обводами яйцевидной формы, приспособленное для плавания во льдах; шняка — беспалубное двухмачтовое судно с острыми обводами кормы и носа.
На строительстве этих судов выросло замечательное поколение русских судостроителей. Опыт североморских, архангелогородских судостроителей в дальнейшем передавался по всем морям государства. Лодьи, как правило, строились очень быстро и без особых приспособлений. Но вскоре появились и верфи. По указу Ивана Грозного в 1548 г. на Соловецких островах были выстроены большие судоверфи и сухой док.
Русские мореходы-поморы хорошо знали свои моря — Белое и Баренцево (Студеное). Они неоднократно вызволяли из беды иностранных мореплавателей, рискнувших отправиться в поход в Китай или Индию вокруг Северной Азии. Так было с экспедицией Хью Виллоуби и Ричарда Ченслера, в мае 1553 г. отправившейся из Депфорда в Англии. Русские поморы спасли судно Ченслера и привели его в Архангельск. Два других судна экспедиции погибли.
Попытки найти путь в Индию вокруг Северной Азии повторялись неоднократно и после Виллоуби и Ченслера, по все они неизменно оканчивались примерно такими же результатами. А между тем русские поморы все дальше и дальше продвигались вдоль северного побережья Европы и Азии на северо-восток страны.
Плавание русских мореплавателей по Великому Северному морскому пути на всем его протяжении началось еще до XVII в. А в первой половине XVII в. они появились уже к востоку от мыса Челюскина. Из устья Лены русские мореходы ходили морем и в устье Яны и в устье Колымы. В конечном результате все эти многочисленные и настойчивые походы-плавания землепроходцев привели к тому, что в 1648г. Семен Иванович Дежнев прошел проливом, отделяющим Азию от Америки, совершив тем самым географическое открытие, которое по справедливости стоит в ряду великих.
Немалую роль в развитии отечественного мореплавания сыграли казаки, плававшие на своих быстроходных стругах по Волге, Днепру, Дону. Из поколения в поколение передавали они веками накопленный опыт плавания по рекам и морям. Не случайно пионерами освоения Сибири и Дальнего Востока явились казаки и поморы. Путешествия, походы, мореплавания были для них делами привычными. Для многих, это была сама жизнь. Неудержимое движение русских людей па восток и северо-восток Сибири привело к тому, что огромные пространства, неисследованные и необжитые, были пройдены и присоединены к русскому государству за весьма короткий исторический срок — немногим более полувека.
Сразу же вслед за походами Ермака в Сибирь хлынули массы русских людей, стремясь освоить и занять новые земли. В Сибири появляются первые русские поселения, представлявшие собой сначала обыкновенные деревянные крепости-остроги, затем на их месте часто возникали — целые города.
Уже в 1620 г. в Тобольске стало известно о новом народе на северо-востоке Сибири — якутах. В 1627 г. для установления связи с якутами и для разведки реки Лепы из Енисейска была отправлена партия во главе с казачьим десятником Василием Бугром, которая в следующем году достигла верховьев Лепы. В том же 1628 г. на берегу реки Енисей был основан острог Красный Яр (ныне город Красноярск). В 1629 г. последовал царский указ о разделении Сибири на две области — Тобольскую и Тюменскую. В 1632 г. енисейский сотник Петр Бекетов, пройдя вверх по Ангаре и ее притоку Илиму, волоком перешел к верховьям Лены и по ней спустился вниз до места, находящегося в 70 верстах ниже теперешнего г. Якутска. Там он заложил Якутский острог, который впоследствии сыграл важную роль в деле дальнейшего продвижения русских к Тихому океану и в походах вдоль северных берегов Азии.
Почти одновременно с выходом русских к Берингову морю (Дежнев) произошло и второе не менее важное событие — открытие Охотского (Дамского) моря.
После основания в 1632 г.сотником Петром Бекетовым Ленский (Якутский) остог стал центром отовсюду стекавшихся в Сибирь промышленных и служилых людей. 31 января 1636 г. из Томска па Лену вышел небольшой, числом 50 человек, отряд томских казаков во главе с атаманом Копыловым. Путь их лежал через Енисейск на Верхнюю Тунгуску, реку Куту и затем на Лену. С Лены Копылов отправился на Алдан и в 1638 г. недалеко от впадения в Алдан реки Май построил Бутальское зимовье. Окончательной целью его похода являлось, надо полагать, достижение таинственной Ламыреки, которая до того времени представлялась огромной рекой, текущей параллельно Лене. Считалось, что, добравшись до Ламы-реки, можно по ней подняться и до Китая.
Перезимовав с немалыми трудностями в Бутальском зимовье, атаман Копылов летом 1639 г. послал далее для отыскивания Ламы отряд из томских и красноярских казаков во главе с Иваном Юрьевичем Москвитиным.
Для этого плавания отрядом Москвитина был построен струг, вероятно значительных размеров, если он мог вместить сразу тридцать с лишним человек. Дальнейший путь отряда Москвитина хорошо виден из «скаски» казака Нехорошего Иванова Колобова о его службах на Улье и Охоте. «А шли они Алданом вниз до Май реки восьмеры сутки, а Маею рекою вверх шли до волоку семь педель, а из Май реки малою речкою до прямого волоку в стружках шли шесть ден, а волоком шли день ходу и вышли на реку на Улью на вершину да тою Ульею рекою шли вниз стругом плыли восьмеры сутки и на той же Улье реки, зделав лодью, плыли до моря до устья той Ульи реки, где она впала в море, пятеры сутки. И тут де они, на устье реки, поставили зимовье с острожком»(3).
Так первые русские люди появились на берегу Ламского (Охотского) моря летом 1639г. Видавшие виды, они были поражены суровым величием открывшегося их взорам Ламского моря, которое предстояло разведать и победить. Вправо от устья реки, верстах в десяти, виднелись массивы громоздившихся друг на друга утесов, круто обрывавшихся к морю. Дальше были горы, горы и горы. Слева от устья (к северу) берег был настолько низкий, что на горизонте он незаметно сливался с водой. И казалось, что море вплотную подступает к горам, находящимся далеко от него. Берег здесь весь состоял из дресвы. Ближе к урезу воды, там, где дресва подвергается действию приливов и отливов, она была плотно утрамбована морем.
Река Улья, пронеся свои воды через многие версты по нехоженой и дикой тайге, выливала их в море, прорезав в песчано-дресвяном береге часто меняющееся русло и устье. Судьба устья Ульи зависела от того, как поведет себя море и каков будет разлив самой реки в определенное время. На протяжении многих сотен лет устье ее, как, впрочем, и многих рек этого района побережья, менялось после каждого сильного шторма и паводка.
Вблизи впадения реки в море, по левому ее берегу, раскинулись большие заливные луга, поросшие высокой густой травой. Казалось, что вот сейчас откуда-нибудь появится стадо породистых коров в сопровождении старика-пастуха. Но кругом было пусто. Москвитин облюбовал для постройки правый берег реки, крутой и весь поросший лесом.
Обосновавшись па устье Ульи, Москвитин исследовал побережье к северу и к югу от реки. На севере он вскоре достиг Охоты, на юге — Уды. Два года провел отряд Москвитина на побережье Охотского моря, собирая ясак с населения и занимаясь промыслом пушнины. «Да они же де ис того острожку ходили морем на Охоту реку трои сутки, а от Охоты до Ураку одне сутки. а жили де они на тех реках и с проходом два годы»(4).
М. И. Белов упоминает, что уже во время этого похода русскими был поставлен на реке Охоте острожек, который вскоре был разрушен (см. М. И. Белов «Новые данные о службах Владимира Атласова и первых походах русских на Камчатку». Летопись Севера, т. 2, М., 1957). Во время походов на юг спутники Москвитина слышали от местных жителей о богатой реке Мамур, на которой люди держат скот и пашут землю. Рассказывали местные жители, что к этим людям они ездят менять соболей на хлеб, что эти люди живут оседло и богато, имеют золото, серебро, дорогие ткани, которые они получают от других народов. Зовут их даурами.
«Да те же тунгусы сказывают про реку Омуть, и та де река великая, а по ней живут тунгусы Шамагири, пленные люди, а сходятся те люди с иными людьми, с Натканы, а язык у тех людей свой, а не тунгусский, пролают тем людям соболи, а у тех людей емлют серебро и чаши большие медные и в тех чашах есть варят, и идекуй идет от тех же людей и кумачи, и те Натканы живут у Ламы промежу рек в стрелке. А те товары идут с иной реки, серебро и медь и одекуй и кумачи. Река есть Амур от конных людей, те люди хлеб сеют и вино сидят по русски кубами медными и трубами, да в тех же людях водятся петухи и свиньи, и кросна ткут по русскому, и от тех людей возят к Натканам муку по Амуру, в стругах плавят»(5).
Эти рассказы, во много раз приукрашенные и дополненные, стали достоянием властей и жителей Якутска и послужили толчком к начавшимся несколько позже походам на Амур. С сожалением приходится констатировать, что о походе отряда Москвитина сохранилось мало подробностей. По своему времени поход и плавания Москвитина не имели себе равных. Совершенный ранее Дежнева, поход Москвитина открыл путь к берегам Тихого океана. Он явился гигантским толчком к организации массовых экспедиций на Восточный океан, к организации мореплавания по Охотскому морю, к открытиям новых заморских земель, Камчатки и Курильских островов. От похода Москвитина до плавания Гвоздева и Федорова прошло лишь одно столетие, и за это столетие русские открыли Северную Америку со стороны Тихого океана.
Не менее важным в истории исследования Охотского моря является выход на его побережье казака Андрея Горелого одновременно с походом Ивана Москвитина, но с другого направления. Участвуя в походе Михаила Стадухина, Андрей Горелый был послан им в 1642 г. от зимовья на реке Оймякон с «товарищи, служилыми людьми, которые тут наперед их были, с осьмьюнатцатью человеки да с ним же якутов человек з дватцать коньми через горы на Охоту реку на вершину»(6).
Горелый благополучно и очень быстро, несмотря на огромные трудности, добрался до реки Охоты. По трудности путь Горелого гораздо сложнее похода Москвитина к морю, так как он лежал все время в горах и совершался не в стругах, а «коньми». Но и в таких условиях «ходили де они на ту Охоту реку с Омокона реки и назад шли до Омокона всего пять недель. А после их на ту Охоту реку служилых людей не послано никово»(7).
Так Охота была открыта одновременно с двух направлений, и одновременно из двух источников якутские власти узнали о существовании этой богатой реки и о том. что она впадает в большое Ламское море. Спустя четыре года па реку Охоту с официальным приказанием о постройке острожка и о приведении местных жителей «под высокую государеву руку» был послан казачий пятидесятник Семен Андреев Шелковник. Но до его похода произошло еще одно немаловажное событие в бассейне Охотского моря. На этот раз путь казаков, по распоряжению якутских властей, был направлен на юг от Лены, в бассейн реки Амур. Много наслышавшись о богатствах Приамурья, якутские власти решили разведать Амур. Для этой цели был выбран якутский письменный голова Василий Данилов Поярков.
Отряд Пояркова из 130 человек отправился из Якутска 15 июля 1643 г. Спустившись по Лене до устья Алдана, он поднялся по нему и достиг Станового хребта. Поярков перевалил через хребет и вышел в бассейн реки Зеи. Встречаясь с местными жителями и завязывая с ними где торговые отношения, а где и вступая в бои, отряд Пояркова благополучно спустился по Зее до Амура и по реке дошел до ее устья. Таким образом, Пояркову и его отряду принадлежит честь открытия Нижнего Амура и его лимана. Перезимовав в устье Амура, отряд Пояркова летом 1645 г. на построенных здесь кочах впервые в истории вышел в Сахалинский залив, по нему в Охотское море и после трехмесячных скитаний по морю достиг устья реки Ульи, где уже было поставлено русское зимовье. Отсюда в 1646 г., после трехлетнего отсутствия, Василий Поярков с частью спутников возвратился в Якутск, оставив зимовать в устье Ульи отряд из 20 человек во главе с Еремеем Васильевым.
Поход Пояркова вызвал ряд экспедиций промышленных людей, среди которых особенно выделялась деятельность знаменитого Ерофея Хабарова.
Замечательные походы Москвитина, Горелого, Пояркова, а затем Стадухина и Дежнева, их выход к Тихому океану явились как бы передовой разведкой и дали возможность детально и систематически начать освоение дальневосточных земель и проложить пути для новых открытий.
Источник