Призвание варягов в 862 году
— ЧТО МЫ ОТМЕЧАЕМ 1150 ЛЕТ СПУСТЯ?
Кто же я — норманн аль русский,
Или вовсе славянин?
(Из песни Рюрика на капустнике истфака МГПИ. Сочинил Алексей Карпов, будущий историк)
Ровно 1150 лет назад произошло событие, вошедшее в отечественную историю как «призвание варягов» на княжение в земли севера Руси. В начальной русской летописи — «Повести временных лет» об этом говорится(в переводе на современный русский язык): «В лето 6370(862 от Рождества Христова). Изгнали варягов за море и не дали им дани, и начали сами собой владеть. И не было среди них правды, и стал род на род, и была у них усобица. И сказали они себе: «Поищем себе князя, который бы владел нами и судил по праву. И пошли за море к варягам, к руси. Те варяги назывались русью подобно тому, как другие называются свеи, а иные норманы и англы. Сказали руси чудь, славяне, кривичи и весь: «Земля наша велика и обильна, а порядка в ней нет. Приходите княжить и владеть нами». И избрались трое братьев со своими родами и взяли с собой всю русь и пришли к славянам, и сел старший Рюрик в Новгороде, а другой — Синеус — на Белоозере, а третий- Трувор — в Изборске. И от тех варягов прозвалась Русская земля. Новгородцы же те люди от варяжского рода, а прежде были славяне. »
Для справки: Славяне(словене) здесь — название ильменских племён вокруг Новгорода, очевидно подчёркивавших своё славянство в окружении финно угорских народов, таких, как чудь и весь (как и словаки и словенцы в окружении венгров и австрийцев подчёркнуто остались просто славянами). Весьма отрывочное свидетельство Нестора и Сильвестра дополняет Новгородская летопись. В ней упомянут Гостомысл — словенский вождь, умерший, когда изгнали варягов и советовавший их вернуть; Рюрик оказывается его внуком, сыном дочери Умилы, выданной замуж за варяжского правителя в землях суми (в Финляндии). Оказывается также, что не все новгородцы признали власть Рюрика — часть бояр, недовольных его усилением, восстала через два года, но Рюрик овладел ситуацией и «уби Вадима Храбрего».(очевидно, предводителя восставших). Слова про то, что на земле «наряда нет», можно перевести и как «нет силовых структур» (в этом смысле слово «наряд» употребляется и в наши дни!)
Не вполне ясные летописные рассказы из «тёмных» (дописьменных) веков сами по себе вызывают вопросы: кто такие варяги — норманны, совершавшие набеги на всю Европу из Скандинавских стран и служившие наёмниками во многих государствах и землях, или? Если название «Русь» пошло от варягов-руси, то как быть с другой летописной версией названия «Русь» по реке Рось, притоку Днепра, в Киевской земле? И где изначальная государственность на Руси — в Киеве или Новгороде? Ведь Нестор особо отметил: «Откуда есть пошла Русская земля, кто первым нача в Киеве княжити. » Кто такие Аскольд и Дир — киевские князья, современники Рюрика: «бояре Рюрика», как утверждается в рассказе о них, или потомки исконного рода, начиная с легендарного основателя города — Кия? И что за регент при малолетнем сыне Рюрика Игоре Олег («Вещий») , подчинивший себе и Новгород, и Киев, и княживший тридцать лет?
И могли бы остаться эти вопросы лишь предметом научных споров, без отрицания главного — Русь, как государство, сложилось, по крайней мере, до конца IX века, с признанием хотя бы отчасти иноземного происхождения правящей династии, если бы не сделались они тесно связанными с политикой. Такой сыр-бор с ломанием копий вокруг варягов и происхождения государства не имеет аналогов в Европе.Нечто похожее отчасти весьма давно было лишь во Франции: временами возникавший спор о том, кто образовал, собственно, Францию как государство — галло-римское население или пришедшие править франки, и социальная подоплёка этого спора )»франкская» традиция — аристократическая, «галло-римская» — демократическая).
Интерпретации «призвания варягов» были давно. Князья Рюриковичи и Иван Грозный подчёркивали «избранность» своей династии, произошедшей извне. Впрочем, шведы претендовали на новгородские и псковские земли, ссылаясь на прецедент с Рюриком, а поляки, напротив, утверждали,о неком союзе Аскольда и Дира с польскими племенами. Но всё это не идёи ни в какое сравнение со спором «норманистов» и «антинорманистов», начавшимся в XVIII веке. В эти времена возникшая при Петре Российская империя нуждалась в обосновании государственной идеологии. Всё началось, когда в Академии наук немецкие профессора (Байер, Шлёцер) заявили о том, что всё передовое — и государство — пришло в Россию с помощью иностранцев, и прежде всего германских народов, и привели в пример Рюрика и варягов. Им возразил Ломоносов, обосновывая то, что государство на Руси сложилось самостоятельно, а Рюрика он в пылу полемики посчитал пруссом, то есть выходцем из балтийских племён, близких славянам. В определённой степени, сличив источники, этой версии придерживался и первый профессиональный историк Татищев. некоторые Рюриковичи стали даже включать в свои гербы прусские символы.
Однако вновь норманизм был поднят на щит при Екатерине II. А как же — императрица-иностранка искала для себя исторический пример, и таковым стал Рюрик. Екатерина даже написала историческую трагедию «Рюрик, или Устроение новгородцев». Варяжский князь здесь — носитель самодержавия, правосудия, просвещения и усмиритель неразумных новгородцев во главе с Вадимом. Трагедия императрицы не была поставлена и была известна лишь узкому кругу. Тем более велика была обида государыни, когда ей доставили трагедию Я.Княжнина «Вадим Новгородский» — автор явно читал пьесу Екатерины без её ведома. и написал ответ на неё. Герой у Княжнина — защитник естественного права в духе Руссо Вадим, а Рюрик, чинящий произвол, явно олицетворяет осуждаемую автором порочность самодержавия.
Составленную с лёгкой руки Екатерины норманнскую концепцию начала русской государственности отразил в «Истории государства Российского» Карамзин. А критики политической системы в России сделали на долгое время своим героем Вадима Храброго — романтического бунтаря, не понятого современниками. Поэму о Вадиме начинал писать совсем молодой Пушкин, а Лермонтов почти закончил таковую. Рюрик и варяги везде — явно отрицательные персонажи, представляющие тиранию. Наверное, не случайно и в «Руслане и Людмиле» у Пушкина варяг Фарлаф — не самый приятный герой. Что же до декабристов, то Вадим открывал у них целую галерею критиков самовластья в русской истории, нарисованную, например, в «Думах» Рылеева — тут и певец Баян, и Андрей Курбский, и Артамон Матвеев, и Артемий Волынский.
Чем дальше развивалась историческая наука в XIX веке и знакомство с источниками показывало, что всё очень непросто с государством на Руси, тем больше запутывались и норманистские, и антинорманистские концепции. Запутывались и политически — среди норманистов оказались и официозный Погодин, и либералы-западники, а среди антинорманистов — славянофилы, Костомаров, народники, но и верноподданнейший Иловайский. Последний вообще выдвинул гипотезу о происхождении государства на Руси через скифов с Кавказа и Ирана, и это, конечно, отразило продвижение империи в Азию. ВСё чаще высказывались сомнения — норманны ли варяги? Братья Рюрика ТРувор и Синеус — не непонятые ли это норманнские слова «верная дружина» и «свой двор»? А был ли вообще Рюрик(а был ли мальчик)? Если в византийских и арабских источниках упоминаются один Дир или один Аскольд, не значит ли это, что киевские князья — не братья, а правившие друг за другом отец и сын? Наиболее объективными оказались историки и самые значимые — Соловьёв, Ключевский, Платонов, писавшие о постепенном образовании государства и не допускавшие крайностей.
В не очень праздничный момент острой политической борьбы в период реформ — в 1862 году — отмечалось тысячелетие начала княжения Рюрика как 1000-летие РОссии. В Новгороде был открыт знаменитый памятник Микешина, а в прессе продолжались острые исторические и околоисторические дискуссии. Так или иначе, но не удалось тогда сверху устроить этот праздник как некое «единение» русского народа — год
этот памятен в нашей истории свёртыванием комитетов по крестьянской реформе, подозрительными пожарами в Петербурге, радикальными прокламациями и арестами общественных деятелей. А к «призванию варягов» выработалось к концу века в литературе уже пародийное отношение, отражённое в иронической, ходившей в списках «Истории государства Российского от Гостомысла до Тимашева» Алексея Толстого. Варяжские князья тут для пущего подтрунивания говорят по-немецки:
И вот пришли три брата,
Варяги средних лет.
Глядят — земля богата,
Порядка в ней лишь нет.
. Но братец старший Рюрик
«Постой», — сказал другим,
«Fortgah’n war undebuhrlich
Violleicht itt’s nicht so schlimm». (Если мы уйдём, то пойдут всякие разговоры. может быть, дела обстоят не так уж и плохо(нем.)
В это же время делали первые шаги украинская и белорусская историография. Мнение многих украинских историков о начале государства на Руси наиболее развёрнуто сформулировал М.Грушевский: основа Руси — южный союз племён вокруг Киева, Аскольд(Осколд) и Дир — возможные прямые потомки Кия, а их потомок — Игорь Старый; Рюрик же и Олег — люди в истории случайные. В белорусских трудах, как правило, варяги, как и киевляне, играли лишь вспомогательную роль в самостоятельном становлении местной(полоцкой) государственности.
Если говорить об интерпретациях начала Руси на Западе и в СКандинавии — предполагаемой родине варягов, то там обычно к этому относились достаточно спокойно, соглашаясь с призванием на Русь Рюрика из норманнов. Во всяком случае шведов, норвежцев, датчан трудно убедить в обратном. Политика примешивалась и здесь: если кому-нибудь надо было покритиковать Россию, часто вытаскивалась версия о заёмном характере государства. Гневную критику таких воззрений у нас часто переносили и на своих норманистов.
В общем, к 1917 году единой идеологии норманизма применительно к началу государственности уже не существовало, как и единообразного антинорманизма. А в первые советские годы мало кому в официальной исторической науке было до корней Рюрика или Аскольда — «не графья», зачем пролетарскому государству эта монархическая генеалогия? Но постепенно, по мере того, как укреплялась уже советская идеология великой державы, вновь началась заинтересованность в обосновании традиций «наших славных предков». И уже преобладал явный антинорманизм — варяги же «безродные космополиты»! Но временами вдруг опять поднимались на щит Рюриковичи — в этом виделось что-то избранно-державное. Среди воззрений видных историков советского времени существовал явный разнобой — от Шахматова до Рыбакова и Льва Гумилёва, искавшего некий государственный славяно-тюркский симбиоз. Б.А.Рыбаков был «романтиком антинорманизма» — в его трудах не только ставилось под вопрос существование Рюрика, но и Олег рассматривался как князь, мало популярный, и бежавший, наконец, из Киева в Старую Ладогу, где умер при странных обстоятельствах, что отразилось в легенде о змее. В зависимости от коньюнктуры становилось модно, диссиденствуя, выдвигать оригинальные «норманнские» или «антинорманнские» версии истории Руси. Рюрика начали отождествлять со всеми похожими на него по имени викингами в западноевропейских документах (Ройрих и даже Эрик!), а приверженцы того, что он — не норманн, искали другие , Рарог — славянский город неподалёку от Рюгена и т.д.
История Руси IX века вновь запечатлелась в художественной литературе начиная с 1950-ых годов. Первое заметное произведение — «Повести Древних Лет» В.Иванова. Это — явно не столь удачное произведение, как «Русь изначальная» того же автора. Варяги показаны резко отрицательно, даже вульгарно-карикатурно — они исповедуют идеологию «высшей расы» и считают «низшей» как своих слуг, так и славян. Понятно, на кого и на что это похоже было через десять лет после окончания Великой Отечественной войны. Другая книга — «На заре Руси» Ю.Костина, появившаяся немного позже, более исторична — здесь нет явных анахронизмов, Рюрик, Вадим, Аскольд и Дир обрисованы правдоподобно, более взвешенно; правда, многое придумано, но книга о «тёмных веках» невозможна без вымысла. Всё же и здесь Рюрик вызывает стойкую антипатию, как и хазары (а у В.Иванова Византия показана как морально разложившееся общество, в противовес «здоровому» племенному образу жизни). Наконец, уже недавно, в начале потока фэнтези из древнерусской жизни, появились два вполне историчных романа М.Семёновой «Меч мёртвых» и «Пелко и волки», где рассказывается о приходе к словенам Рюрика и восстании Вадима. Здесь и Рюрик, и Вадим по-своему правы, а насыщенные языческими обычаями приключения достаточно убедительно передают дух тех времён.
Что сказать, наконец, о современной историографии вопроса? Увы, и в наши дни она зачастую отражает современность: распад СССР, существование России, Украины и Белоруссии как отдельных государств, этносостав Росийской Федерации, а также ностальгию по державности или её отрицание. Последние новости: Рюрик и Русь — из Гродненской области(где есть речка Русь!), Аскольд — осетин, Ольга — дочь хазарского кагана или булгарского хана. Украина отметит в этом году 1160-летие украинской государственности (от условной даты в летописи — 852 год, когда будто бы «прозвася Русская земля»). Новгорода, по мнению некоторых авторов, в 862 году ещё не было, а Рюрик княжил в Ладоге (раскопки Старой Ладоги дали почву для её абсолютизации); тем не менее в 2009 году Великий Новгород как ни в чём не бывало отметил 1150-летие. Полная путаница и в жанре фэнтези, где бывает, что варяги воюют со скифами. А ведь из таких произведений о Руси, варягах и скифах «узнают» многие подростки. Масла в огонь подбросил тульский автор В.Седунин, выпустивший увесистые романы «Гостомысл», «Рюрик», «Аскольд и Дир» (и так далее до «Андрея Боголюбского»). Из аннотаций следует, что Гостомысл воюет там с саксами, а Аскольд и Дир — с мадьярами. «Великий правитель» Гостомысл(о котором почти ничего не известно) создан, видать, по схеме классического национализма с придуманными «Великими правителями»в как можно далее удревняемой истории страны.
————-
Так что же мы отмечаем? Если признать объективно, то было два центра государственности на Руси, две Руси — вокруг Киева и вокруг Новгорода, затем они объединились и отождествились. 862 год — первая дата в летописи, связанная с властью в Новгороде(или в Словенской земле и вообще в Северной Руси); значит, условно, это начало государственности, которую наследует современная Россия, безотносительно того, когда государственность появилась в Киеве (не на территории России). Правда, не забудем, что есть ещё Волжская Булгария и другие истоки государственности в огромной многонациональной стране (некоторое время назад была реплика алтайских учителей: почему в школе изучают лишь Киевскую Русь, если на Алтае ещё в VI веке был Тюркский каганат? ) Будем считать, что 1150 лет назад началась династия на Руси, а вопрос об её происхождении и происхождении названия государства не так существенен (пойдём вслед за Соловьёвым и Ключевским).
Насколько данная дата вызовет резонанс при нынешней ситуации в стране — неясный вопрос. Ведь что осталось хотя бы от 100-летия России в 1862 году? Например, стихи Василия Курочкина:
Хотел бы вам торжественно воспеть я,
Да и пора б,
Российского весь блеск тысячелетья,
Но голос слаб.
Или вот такие стихи о России забытого поэта Петра Шумахера (когда-то довелось прочитать их в томике, принесённом одной девочкой из первых школьников в моём краеведческом клубе от своей прабабушки):
Десятый век ты доживаешь,
Но знать, века тебе не впрок:
До сих пор грамоте не знаешь
И ходишь чуть не без порток.
И далее — надежда, вызванная реформой:
Ныне лишь ожила.
Слава спасителю
Да царю-батюшке
Освободителю!
Скорее всего, в объявленный Год российской истории 1150-летие вокняжения Рюрика отойдёт на второй план по сравнению с 400-летием 1612 года и особенно 200-летием 1812-го. Впрочем, конечно, широко отмечать 1150-летие будут города, упомянутые в летописи в очерке 862 года о призвании варягов: Изборск, Белоозеро(Белозерск), Ростов Великий, Муром, Полоцк.
Что можно и нужно поместить на тематической выставке в библиотеке? «Повесть временных лет», исторические труды разного времени и с разными точками зрения. Наиболее добротную художественную литературу по теме начала государства на Руси. Альбомы с памятником «Тысячелетие России» и стихи Курочкина, Шумахера и другие. Очерки о городах-юбилярах. Материалы о возможной экскурсии в Великий Новгород. Возможно, работы школьников со своими рассуждениями о далёких событиях.
Источник