Японская классическая поэзия хокку
Сборник стихов
Перед вами книга из серии «Классика в школе», в которой собраны все произведения, изучающиеся в начальной школе, средних и старших классах. Не тратьте время на поиски литературных произведений, ведь в этих книгах есть все, что необходимо прочесть по школьной программе: и для чтения в классе, и для внеклассных заданий. Избавьте своего ребенка от длительных поисков и невыполненных уроков. Классические японские хокку изучаются на уроках литературы в 7-м классе.
Оглавление
- Басё
Из серии: Классика в школе (Эксмо)
Приведённый ознакомительный фрагмент книги Японская классическая поэзия хокку предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.
Перевод со старояпонского В. Марковой
© В. Маркова, перевод. Наследники, 2015
© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2015
Луна — путеводный знак —
Просит: «Сюда пожалуйте!»
Дорожный приют в горах.
Наскучив долгим дождем,
Ночью сосны прогнали его…
Ветви в первом снегу.
А вот другой — до чего похож! —
Отраженье в воде.
Словно весь мир опрокинут, —
Под снегом бамбук.
Снега белая занавесь
В мелких узорах.
Я в плен захвачен… Недвижно
Вишни в весеннем расцвете.
Но я — о горе! — бессилен открыть
Мешок, где спрятаны песни.
Люди вокруг веселятся —
И только… Со склонов горы Хацусэ́
Глядят невоспетые вишни.
Бутоны вишневых цветов,
Скорей улыбнитесь все сразу
Ива свесила нити…
Никак не уйду домой
Перед вишней в цвету
Померкла в облачной дымке
Легла меж друзьями… Простились
Перелетные гуси навек.
Роща на склоне горы.
Как будто гора перехвачена
Поясом для меча.
«Вершины жизни моей!»
Под сенью дорожной шляпы
Недолгого отдыха час.
О ветер со склона Фудзи!
Принес бы на веере в город тебя,
Как драгоценный подарок.
Прошел я сотню ри.
За дальней далью облаков
Глаз не отвести…
Не часто видел я в Эдо́
Луну над гребнем гор.
Всюду ветки сосен у ворот.
Словно сон одной короткой ночи
Промелькнули тридцать лет.
«Осень уже пришла!» —
Шепнул мне на ухо ветер,
Подкравшись к постели моей.
Майских дождей пора.
Будто море светится огоньками
Фонари ночных сторожей.
Стелет постель ему ветер…
Ворон сидит одиноко.
Сегодня «травой забвенья»
Хочу я приправить мой рис,
Старый год провожая.
В небе такая луна,
Словно дерево спилено под корень:
Белеется свежий срез.
Желтый лист плывет.
У какого берега, цикада,
Вдруг проснешься ты?
Все выбелил утренний снег.
Одна примета для взора —
Стрелки лука в саду.
Как разлилась река!
Цапля бредет на коротких ножках,
По колено в воде.
Тихая лунная ночь…
Слышно, как в глубине каштана
Ядрышко гложет червяк.
Сушеную рыбу глодать одному —
Видно, кукушку к себе
Манят колосья в поле:
Машут, словно ковыль…
Шатая дощатую дверь,
Сметает к ней листья с чайных кустов
Зимний холодный вихрь.
Ветка цветов мукугэ́ в волосах.
Голый крестьянский мальчик.
Что глупей темноты!
Хотел светлячка поймать я
И напоролся на шип.
Во тьме безлунной ночи
Лисица стелется по земле,
Крадется к спелой дыне.
Все в мире быстротечно!
Дым убегает от свечи,
Изодран ветхий полог.
Мелькнула на миг…
В красоте своей нерасцветшей
Лик вечерней луны.
Бананы я посадил.
О молодой побег тростника,
Впервые тебе я не рад!
Кишат в морской траве
Прозрачные мальки… Поймаешь —
Растают без следа.
Росинки на горных розах.
Как печальны лица сейчас
У цветов полевой сурепки!
Все листья сорвали сборщицы…
Откуда им знать, что для чайных кустов
Они — словно ветер осени!
Как стонет от ветра банан,
Как падают капли в кадку,
Я слышу всю ночь напролет.
Печалью своей дух просвети!
Пой тихую песню за чашкой похлебки,
О ты, «печальник луны»!
Рукава землею запачканы.
«Ловцы улиток» весь день по полям
Бродят, бродят без роздыха.
Весла хлещут по ледяным волнам.
Сердце стынет во мне.
Ночной халат так тяжел.
Чудится мне, в дальнем царстве У
С неба сыплется снег…
Вихрь поднимая своей бородой,
Стонешь, что поздняя осень настала…
«О, кто на свет породил тебя?»
Зимой горька вода со льдом!
«Но крысе водяной немного надо…»
Чуть-чуть я горло увлажнил.
А я — человек простой!
Только вьюнок расцветает,
Ем свой утренний рис.
Где же ты, кукушка?
Вспомни, сливы начали цвести,
Лишь весна дохнула.
Ива склонилась и спит,
И кажется мне, соловей на ветке
Пируют в дни расцвета вишен.
Но мутное вино мое бело,
Но с шелухою рис мой черный.
Топ-топ — лошадка моя.
Вижу себя на картине —
В просторе летних лугов.
Слушаю, как градины стучат.
Лишь один я здесь не изменился,
Словно этот старый дуб.
Далёкий зов кукушки
Напрасно прозвучал. Ведь в наши дни
Настал новогодний праздник.
Но я печален… На память мне
Приходит глухая осень.
К тебе на могилу принес
Не лотоса листья святые —
Пучок полевой травы.
Конец ознакомительного фрагмента.
Оглавление
- Басё
Из серии: Классика в школе (Эксмо)
Приведённый ознакомительный фрагмент книги Японская классическая поэзия хокку предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.
Смотрите также
По тропинкам севера
Мацуо Басё, 1689
Предсмертные стихи самураев
Повесть о прекрасной Отикубо. Записки у изголовья. Записки из кельи (сборник)
Рубайат в классическом переводе Германа Плисецкого
Пересказ произведения Данте Алигьери «Божественная комедия»
Книга пяти колец (сборник)
Чистые и ровные мелодии. Традиционная китайская поэзия
Все произведения школьной программы в кратком изложении. 7 класс
Источник
Мацуо Басё
Мацуо Басё (псевдоним); при рождении названный Киндзаку, по достижении совершеннолетия — Мунэфуса (яп.); ещё одно имя — Дзинситиро (яп.)) — великий японский поэт, теоретик стиха. Родился в 1644 году в Уэно, провинция Ига. Умер 12 октября 1694 в Осаке.
Басё родился в семье самурая Мацуо Едзаэмона, был его третьим по счету ребенком. Отец и старший брат будущего поэта преподавали каллиграфию, и уже дома он получил хорошее образование. В юности увлекался китайскими поэтами, такими как Ду Фу. С 1664 в Киото изучал поэзию. Состоял на государственной службе с 1672 в Эдо (ныне Токио), затем стал учителем поэзии. Получил известность как поэт комического рэнга. Басё — создатель жанра и эстетики хокку.
В 1680-е годы Басё, руководствуясь философией буддийской школы Дзэн, в основу своего творчества положил принцип «озарения». Поэтическое наследие Басё представлено 7 антологиями, созданными им и его учениками: «Зимние дни» (1684), «Весенние дни» (1686), «Заглохшее поле» (1689), «Тыква-горлянка» (1690), «Соломенный плащ обезьяны» (книга 1-я, 1691, книга 2-я, 1698), «Мешок угля» (1694), лирическими дневниками, написанными прозой в сочетании со стихами (наиболее известный из них — «По тропинкам Севера»), а также предисловиями к книгам и стихам, письмами, содержащими мысли об искусстве и взгляды на процесс поэтического творчества. Поэзия и эстетика Басё оказали влияние на развитие японской литературы средних веков и Нового времени.
Считается, что Басё был стройным человеком небольшого роста, с тонкими изящными чертами лица, густыми бровями и выступающим носом. Как это принято у буддистов, он брил голову. Здоровье у него было слабое, всю жизнь он страдал расстройством желудка. По письмам поэта можно предположить, что он был человеком спокойным, умеренным, необычайно заботливым, щедрым и верным по отношению к родным и друзьям. Несмотря на то, что всю жизнь он страдал от нищеты, Басё, как истинный филисоф-буддист, почти не уделял внимания этому обстоятельству.
В Эдо Басё обитал в простой хижине, подаренной ему одним из учеников. Возле дома он своими руками посадил банановое дерево. Считается, что именно оно дало псевдоним поэту (Басё, яп. переводится как «банан, банановое дерево»). Банановая пальма неоднократно упоминается в стихах Басё:
Предполагаемое место рождения Басё в провинции Ига
Могила Басё в Отсу, округ Шига в Японии
Памятник Басё в Японии* * *
Я банан посадил —
И теперь противны мне стали
* * *
Как стонет от ветра банан,
Как падают капли в кадку,
Я слышу всю ночь напролёт.
Перевод Веры Марковой
Зимой 1682 года сёгунская столица Эдо в очередной раз стала жертвой крупного пожара. К несчастью, этот пожар погубил «Обитель бананового листа» — жилище поэта, и сам Басё чуть не погиб в огне. Поэт сильно переживал утрату дома. После короткого пребывания в провинции Каи он вернулся в Эдо, где с помощью учеников построил в сентябре 1683 года новую хижину и снова посадил банановое дерево. Но это действие было лишь символическим возвратом к прошлому. Отныне и до конца своей жизни Басё — странствующий поэт.
В августе 1684 года, в сопровождении своего ученика Тири, в сорокалетнем возрасте Басё отправляется в своё первое путешествие. В те времена путешествовать по Японии было очень трудно. Многочисленные заставы и бесконечные проверки паспортов, причиняли путникам немало хлопот. Однако, надо думать, Басё был достаточно умён и уж точно достаточно известен, чтобы пройти эти преграды. Интересно посмотреть, что представляло собой его дорожное одеяние: большая плетёная шляпа (которые обычно носили священники) и светло-коричневый хлопчатобумажный плащ, на шее висела сума, а в руке посох и чётки со ста восемью бусинами. В сумке лежали две-три китайские и японские антологии, флейта и крохотный деревянный гонг. Одним словом, он был похож на буддийского паломника.
После многодневного путешествия по главному тракту Токайдо, Басё и его спутник прибыли в провинцию Исэ, где поклонились легендарному храмовому комплексу Исэ дайдзингу, посвященному синтоиской богине Солнца Аматэрасу Омиками. В сентябре они оказались на родине Басё, в Уэдо, где поэт повидал брата и узнал о смерти родителей. Затем Тири вернулся домой, а Басё после странствий по провинциям Ямато, Мини и Овари, опять прибывает в Уэдо, где встречает новый год, и снова путешествует по провинциям Ямато, Ямасиро, Оми, Овари и Каи и в апреле возвращается в свою обитель. Путешествие Басё служило и распространению его стиля, ибо везде поэты и аристократы приглашали его к себе в гости. Хрупкое здоровье Басё заставило поволноваться его поклонников и учеников, и они облегчённо вздохнули, когда он вернулся домой.
До конца своей жизни Басё путешествовал, черпая силы в красотах природы. Его поклонники ходили за ним толпами, повсюду его встречали ряды почитателей — крестьян и самураев. Его путешествия и его гений дали новый расцвет ещё одному прозаическому жанру, столь популярному в Японии — жанру путевых дневников, зародившемуся ещё в X веке. Лучшим дневником Басё считается «Окуно хосомити» («По тропинкам севера»). В нём описывается самое продолжительное путешествие Басё вместе с его учеником Сора, начавшееся в марте 1689 г. и продолжавшееся сто шестьдесят дней. В 1691 году он снова отправился в Киото, тремя годами позже опять посетил родной край, а затем пришёл в Осаку. Это путешествие оказалось для него последним. Басё скончался в возрасте пятидесяти одного года.
Рассказ о своём путешествии по Японии Басё озаглавил «Нодзасари кико» («Смерть в пути»). После года спокойного размышления в своей хижине, в 1687 году, Басё издаёт сборник стихов «Хару-но хи» («Весенние дни») — себя и своих учеников, где мир увидел самое великое стихотворение поэта — «Старый пруд». Это веха в истории японской поэзии.
фуруикэ я
кавадзу тобикому
мидзу но ото
* * *
Старый пруд!
Прыгнула лягушка.
Всплеск воды.
Перевод Т. П. Григорьевой (? — см. комментарий)
Не только полная безупречность этого стихотворения с точки зрения многочисленных предписаний этой кратчайшей и сверхлаконичной формы поэзии (хотя уж кто-кто, а Басё никогда не боялся нарушать их), но и глубокий смысл, квинтэссенция красоты Природы, спокойствия и гармонии души поэта и окружающего мира, заставляют считать эту хайку великим произведением искусства. Здесь не место говорить о традиционной для японской поэзии игре слов, позволяющей создавать в 17 или 31 слоге два, три, а то и четыре смысловых слоя, поддающихся расшифровке лишь знатоками, а то и лишь самим автором. Тем более, что Басё не очень любил этот традиционный приём — марукэкатомбо. Стихотворение прекрасно и без этого. Многочисленные комментарии к «Старому пруду» занимают не один том. Но сущность аварэ — «грустного очарования и единения с Природой» великий поэт выразил именно так.
Где же ты, кукушка?
Вспомни, сливы начали цвести,
Лишь весна дохнула
В хижине, отстроенной после пожара
Слушаю, как градины стучат.
Лишь один я здесь не изменился,
Словно этот старый дуб.
Ива склонилась и спит,
И кажется мне, соловей на ветке –
Это её душа
Только дохнёт ветерок –
С ветки на ветку ивы
Бабочка перепорхнёт.
Как завидна их судьба!
К северу от суетного мира
Вишни зацвели в горах.
Разве вы тоже из тех,
Кто не спит, опьянён цветами,
О мыши на чердаке?
Дождь в тутовой роще шумит…
На земле едва шевелится
Больной шелковичный червь.
Ещё на острие конька
Над кровлей солнце догорает.
Вечерний веет холодок.
Плотно закрыла рот
раковина морская.
Невыносимый зной!
Хризантемы в полях
Уже говорят: забудьте
Жаркие дни гвоздик!
Туман и осенний дождь.
Но пусть невидима Фудзи.
Как радует сердце она.
Над просторами полей –
Ничем к земле не привязан –
Жаворонок звенит.
В лугах привольных
Заливается песней жаворонок
Без трудов и забот…
Первый зимний дождь.
Обезьянка – и та не против
соломенный плащик надеть…
Как тяжел первый снег!
Опустились и грустно поникли
Листья нарциссов…
Даже серой вороне
это утро к лицу –
ишь, как похорошела!
У очага
поет так самозабвенно
знакомый сверчок!…
Майские дожди
Водопад похоронили –
Залили водой.
С ветки на ветку
Тихо сбегают капли…
Дождик весенний.
Как нежны молодые листья
Даже здесь, на сорной траве
У позабытого дома.
Не успела отнять руки,
Как уже ветерок весенний
Поселился в зеленом ростке.
Майский дождь бесконечный.
Мальвы куда-то тянутся,
Ищут дорогу солнца.
О весенний дождь!
С кровли ручейки бегут
Вдоль осиных гнезд.
Весенне утро.
Над каждым холмом безымянным
Прозрачная дымка.
Топ-топ – лошадка моя.
Вижу себя на картине –
В просторе летних лугов.
Как летом густеет трава!
И только у однолиста
Один-единственный лист.
Островки… Островки…
И на сотни осколков дробится
Море летнего дня.
Как свищет ветер осенний!
Тогда лишь поймете мои стихи,
Когда заночуете в поле.
Цветы увяли.
Сыплются, падают семена,
Как будто слезы…
Первый снег под утро.
Он едва-едва прикрыл
Листики нарцисса.
Красное-красное солнце
В пустынной дали… Но леденит
Безжалостный ветер осенний.
Белее белых скал
На склонах Каменной горы
Осенний этот вихрь!
Опала листва.
Весь мир одноцветен.
Лишь ветер гудит.
Даже дикого кабана
Закружит, унесет с собою
Этот зимний вихрь полевой!
Скалы среди криптомерий!
Как заострил их зубцы
Зимний холодный ветер!
Уродливый ворон –
И он прекрасен на первом снегу
В зимнее утро!
Солнце зимнего дня,
Тень моя леденеет
У коня на спине.
Облака вишневых цветов!
Звон колокольный доплыл… Из Уэно
Или Асакуса?
Аиста гнездо на ветру.
А под ним – за пределами бури –
Вишен спокойный цвет.
В путь! Покажу я тебе,
Как в далеком Есино вишни цветут,
Старая шляпа моя.
Вишни у водопада…
Тому, кто доброе любит вино,
Снесу я в подарок ветку.
Какая грусть!
В маленькой клетке подвешен
Пленный сверчок.
Белый волос упал.
Под моим изголовьем
Не смолкает сверчок.
Хижина рыбака.
Замешался в груду креветок
Одинокий сверчок.
Ночная тишина.
Лишь за картиной на стене
Звенит-звенит сверчок.
В небе такая луна,
Словно дерево спилено под корень:
Белеет свежий срез.
Так легко-легко
Выплыла – и в облаке
Задумалась луна.
Хожу кругом вокруг пруда
Праздник осенней луны.
Кругом пруда и опять кругом,
Ночь напролет кругом!
Как быстро летит луна!
На неподвижных ветках
Повисли капли дождя…
О нет, готовых
Я для тебя сравнений не найду,
Трехдневный месяц!
Зимняя ночь в саду.
Ниткой тонкой – и месяц в небе,
И цикады чуть слышный звон.
Бабочки полет
Будит тихую поляну
В солнечных лучах.
Нынче выпал ясный день.
Но откуда брызжут капли?
В небе облака клочок.
О, сколько их на полях!
Но каждый цветет по-своему –
В этом высший подвиг цветка!
Какое блаженство!
Прохладное поле зеленого риса…
Воды журчание…
Домик в уединенье.
Луна… Хризантемы… Впридачу к ним
Клочок небольшого поля.
Всюду поют соловьи.
Там – за бамбуковой рощей,
Тут – перед ивой речной.
«Сперва обезьяны халат!»-
Просит прачек выбить вальком
Продрогший поводырь.
Вечерним вьюнком
Я в плен захвачен… Недвижно
Стою в забытьи.
Отцу, потерявшему сына
Поник головой, –
Словно весь мир опрокинут, –
Под снегом бамбук.
Покидая родину
Облачная гряда
Легла меж друзьями…
Простились
Перелётные гуси навек.
«Осень уже пришла!» –
Шепнул мне на ухо ветер,
Подкравшись к постели моей.
Майских дождей пора.
Будто море светится огоньками –
Фонари ночных сторожей
Иней его укрыл,
Стелет постель ему ветер…
Брошенное дитя.
Жёлтый лист плывёт.
У какого берега, цикада,
Вдруг проснёшься ты?
Как разлилась река!
Цапля бредёт на коротких ножках,
По колено в воде.
Источник