Минные постановки черное море

«Широкая минная обструкция» Босфора

КОЗЛОВ Денис Юрьевич — заместитель начальника Научно-исследовательского института (военной истории) Военной академии Генерального штаба ВС РФ, капитан 1 ранга, кандидат исторических наук, старший научный сотрудник

(119330, Москва, Университетский проспект, д. 14)

«ШИРОКАЯ МИННАЯ ОБСТРУКЦИЯ» БОСФОРА

К 95-летию минно-заградительной операции флота Чёрного моря в предпроливной зоне (1916 г.)

Массированные минные постановки в районе пролива Босфор, проведённые Черноморским флотом в завершающих кампаниях Первой мировой войны, справедливо считаются одним из выдающихся достижений российской школы военно-морского искусства. Причём, что бывает весьма нечасто, успехи нашего флота на поприще «минной блокады» Босфора высоко оцениваются не только отечественными, но и зарубежными авторитетами. 95-летие минно-заградительной операции даёт повод ещё раз обратиться к этому яркому историческому сюжету, проанализировать итоги «минной обструкции» пролива и оценить влияние её опыта на развитие военно-морского дела.

Вопрос о заграждении Босфора минами изучался в Российском флоте со времён Русско-турецкой войны 1877—1878 гг., и в планах применения морских сил Чёрного моря, разработанных перед Первой мировой войной, в том или ином виде реализовывалась идея постановки активных минных заграждений в предпроливной зоне1. Более того, накануне мировой войны отечественными специалистами были разработаны специальные образцы мин, принцип действия которых основывался на использовании поверхностного течения из Чёрного моря в Мраморное2. Однако с началом военных действий против Турции в октябре 1914 года претворение в жизнь замысла «закупорки» устья пролива пришлось отложить, так как Ставка верховного главнокомандующего, преследуемая идеей об угрозе неприятельского десанта в районе Одессы3, вынудила командование флота израсходовать практически весь минный запас в оборонительных целях. Поэтому до середины 1916 года Черноморский флот использовал минное оружие в районе Босфора в ограниченных масштабах, осуществляя «точечные» постановки компактных заграждений на выявленных или предполагаемых маршрутах развёртывания неприятельских кораблей и судов. В 1914 и 1915 годах в неприятельских водах (в том числе на подходах к анатолийским портам) было выставлено 1370 мин, что составило лишь 20 проц. от количества мин, поставленных в течение всей войны в активных заграждениях4.

Несмотря на то что в директивах ставки задача «минной блокады» Босфора не ставилась, в июне—июле 1916 года командующий флотом адмирал А.А. Эбергард и его штаб развернули подготовку к минно-заградительным операциям в прибосфорском районе и на подходах к Варне. Предусматривались постановки мин с эсминцев, а также использование подводным заградителем «Краб» нового оружия — дрейфующих мин. К середине июля (н.ст.) необходимый запас якорных мин был сформирован, ожидалось поступление и мин дрейфующих, однако в связи со сменой командования флота выполнение плана было задержано до решения нового командующего5. Этот факт заставляет усомниться в справедливости расхожей точки зрения, согласно которой заслуга в успехе минно-заградительных действий Черноморского флота летом и осенью 1916 года принадлежит исключительно А.В. Колчаку6.

Если адмирал А.А. Эбергард, смещённый с должности комфлота в июле 1916 года, при нарушении неприятельских морских коммуникаций основную ставку делал на применение разнородных манёвренных сил с организацией их оперативного, а в некоторых случаях и тактического взаимодействия, то вице-адмирал А.В. Колчак полагал наиболее действенной мерой борьбы с судоходством противника широкомасштабные постановки активных минных заграждений. Такой подход, по всей видимости, сформировался не без влияния положительного опыта минно-заградительных действий на Балтике, где новый командующий занимал должности флаг-капитана по оперативной части и начальника минной дивизии. Географические особенности Черноморского театра, где морские силы противника базировались на Босфор и он же являлся узлом всех коммуникационных линий неприятеля, превращали заграждение устья пролива минами в эффективную форму блокадных действий, обеспечивающую одновременное решение нескольких оперативных задач: нарушение морских перевозок противника и недопущение или во всяком случае ограничение выходов его надводных кораблей и подводных лодок в Чёрное море. Всё это полностью отвечало требованиям, поставленным верховным командованием перед А.В. Колчаком при посещении им Могилёва по пути в Севастополь7, а затем в директиве начальника Морского штаба верховного главнокомандующего адмирала А.И. Русина от 10(23) августа 1916 года. «Поддерживать господство на море, принимая все меры к воспрепятствованию выходу судам противника в Чёрное море», — значилось в документе8.

Детали подготовки и ведения минно-заградительных действий Черноморского флота во второй половине 1916 года и в первой половине 1917 года (в терминах того времени — «крупной минной обструкции»9) в достаточной мере исследованы целым рядом специалистов10, поэтому ограничимся общими итогами «минной блокады» Босфора. С июля 1916 года по июль 1917 года были проведены минно-заградительная операция (четыре постановки) и шестнадцать отдельных минных постановок. Три постановки в сентябре — начале октября (н.ст.) 1916 года и одна в конце апреля (н.ст.) 1917 года не состоялись из-за неблагоприятных метеоусловий, причём в одном случае — попытка постановки в районе м. Кара-Бурну (Румелийского) эсминцами «Дерзкий» (капитан 2 ранга Н.Н. Черниловский-Сокол) и «Гневный» (капитан 2 ранга В.И. Лебедев) 10(23) сентября 1916 года — минный запас (160 мин) был выброшен в море11. Одна постановка была сорвана в результате противодействия противника (попытка постановки мин типа «Рыбка» с баркасов 5(18) мая 1917 г.), спустя неделю аналогичная постановка была проведена в неполном объёме вследствие несанкционированных взрывов мин на носителе12.

По подсчётам А.А. Ляховича и В.С. Шломина13, за двадцать постановок было выставлено 4153 мины (2187 — в 1916 г. и 1966 — в 1917 г.). Использовались в основном мины образца 1912 года, по своим конструктивным особенностям14 в наибольшей мере подходившие для активных заграждений. В меньшей степени применялись мины образца 1908 и 1909 годов и «ПЛ-100», в 1917 году в проливе было выставлено 386 малых мин «Рыбка». Эсминцы выполнили десять постановок и выставили 1907 мин (46 проц.); тральщики типа «эльпидифор» — четыре постановки, 1800 мин (43 проц.); подводный заградитель «Краб» — одну постановку, 60 мин (1,4 проц.); мотобаркасы — три постановки, 306 мин (7,4 проц.); катера (постройки американской фирмы «Гринпорт») — две постановки, 80 мин (1,9 проц.).

С точки зрения военно-морского искусства представляет интерес эволюция замысла минно-заградительных действий, направленность которой определялась оценкой эффективности проведённых постановок и результатами противоминных действий неприятеля. Первоначальное решение, оформленное в виде «Плана операции постановки основного минного заграждения у Босфора» (приказание командующего флотом № 15 от 20 июля (2 августа) 1916 г.)15, предусматривало постановку основного заграждения по дуге на расстоянии от 20 до 40 каб от входа в Босфор и дополнительных мелководных заграждений на флангах основного, вплотную к берегу. Замысел строился на постановке мин в таком количестве, чтобы, по выражению капитана 2 ранга М.И. Смирнова (летом 1916 г. — флаг-капитан по оперативной части штаба командующего флотом), «противник не имел времени на их траление»16. Основное заграждение предназначалось для борьбы с надводными кораблями и крупными транспортами, дополнительные — против подводных лодок и малотоннажных судов. Удаление минных полей от горла пролива диктовалось необходимостью обеспечить возможность обстрелов кораблями укреплений Верхнего Босфора.

Противник, однако, продолжал использовать прибрежные фарватеры, поэтому содержанием следующего этапа «минной обструкции» — с середины августа до середины сентября 1916 года — стало усиление заграждений, главным образом за счёт фронтального расширения заграждённого района вдоль азиатского и европейского побережья. Реализация такого подхода, бесспорно, давала определённый положительный результат, затрудняя противоминные действия противнику с его ограниченными противоминными силами и примитивными тральными средствами. Однако имелись и отрицательные последствия: «экстенсивное» наращивание заграждённого района вызывало значительный расход мин, не позволяло увеличить плотность заграждений (и, следовательно, вероятность подрыва неприятельских кораблей), затрудняло подводным лодкам наблюдение за заграждениями и ограничивало их действия.

Полный вариант статьи читайте в бумажной версии «Военно-исторического журнала» и на сайте Научной электронной библиотеки http:www.elibrary.ru

1 Петров М. А. Подготовка России к мировой войне на море. М.; Л.: Госвоениздат. 1926. С. 234—248.

2 См. подробнее: Барков В.А., Климов В.В., Колобков С.С. Морское подводное оружие России. СПб.: ЦНИИ «Гидроприбор», 2004. С. 3, 4; Каталог отечественного и иностранного минного оружия, хранящегося в Центральном военно-морском музее / Под ред. М.А. Фатеева. Л., 1983. С. 45, 193; Петров А.М., Асеев Д.А., Васильев Е.М., Ворожцов В.Г., Дьяконов Ю.П. и др. Оружие Российского флота. СПб.: Судостроение, 1996. С. 96, 97.

3 Российский государственный военно-исторический архив (РГВИА). Ф. 2003. Оп. 1. Д. 550. Л. 21.

4 Гончаров Л.Г., Денисов Б.А. Использование мин в мировую империалистическую войну 1914—1918 гг. М.; Л.: Военно-морское издательство НКВМФ СССР, 1940. С. 53.

5 Российский государственный архив военно-морского флота (РГАВМФ). Ф. 609. Оп. 1. Д. 846. Л. 11.

6 Белик А., Беспалов А. «Я хотел вести свой флот по пути славы и чести» (К 130-летию со дня рождения адмирала А. В. Колчака) // Морской сборник. 2004. № 11. С. 76; Богданов К.А. Адмирал Колчак. СПб.: Судостроение, 1993. С. 83, 84; Гасников С.Г., Морозов Г.С., Осадчий А.Ф. и др. Оперативное управление штаба Черноморского флота. Исторический очерк 1908—2008 гг. Севастополь, 2008. С. 9; Доценко В.Д. Балтийский и Черноморский флоты в первой мировой войне // Морской сборник. 1994. № 9. С. 39—42; Краснов В.Г. Колчак. И жизнь, и смерть за Россию. Кн. 1. М.: ОЛМА-ПРЕСС, 2000. С. 242—244; Плотников И.Ф. Александр Васильевич Колчак: исследователь, адмирал, Верховный правитель России. М.: Центрполиграф, 2003. С. 59—65; Португальский Р.М., Алексеев П.Д., Рунов В.А. Первая мировая в жизнеописаниях русских военачальников. М.: Элакос, 1994. С. 296—299; Смирнов А. Отец и сын. Штрихи к портрету // Колчак В.И., Колчак А.В. Избранные труды. СПб.: Судостроение, 2001. С. 16, 17; Смирнов М. Минные заграждения у Босфора // Часовой. 1929. № 17—18. С. 18—20; Polmar N., Noot J. Submarines of the Russian and Soviet Navies, 1718—1990. Annapolis, Md. Naval Institute Press. 1991. P. 58, 59; и др.

7 Протоколы допроса адмирала А.В. Колчака чрезвычайной следственной комиссией в Иркутске 21 января — 7 февраля 1920 г. Архив русской революции, издаваемый Г.В. Гессеном. [Т.] Х. Берлин, 1923. С. 201—204; Смирнов М. Указ. соч. С. 18, 19.

8 РГАВМФ. Ф. 716. Оп. 1. Д. 184. Л. 69.

9 Там же. Ф. р-2246. Оп. 1. Д. 124. Л. 22.

10 Гончаров Л.Г., Денисов Б.А. Указ. соч. С. 42—54; Доценко В.Д. Указ. соч. С. 39—42; Золотарёв В.А., Козлов И.А. Российский военный флот на Чёрном море и в Восточном Средиземноморье. М.: Наука, 1989. С. 144—146; Козлов И.А. Действия русского Черноморского флота на морских сообщениях в первую мировую войну // Морской сборник. 1951. № 10. С. 88—93; Черноморский флот России: Исторический очерк / Под ред. В.П. Комоедова. Симферополь: Таврида, 2002. С. 136—142; Флот в первой мировой войне / Под ред. Н.Б. Павловича. Т. 1. Действия русского флота. М.: Воениздат, 1964. С. 465—475, 525—533; Чириков Н.С. Минная война в Чёрном море. Постановки мин заграждений обоими противниками за время войны 1914—1917 гг. (рукопись). Париж, 1938. С. 22—25; и др.

11 РГАВМФ. Ф. 418. Оп. 1. Д. 902. Л. 2.

12 Флот в первой мировой войне. Т. 1. С. 525—527; Приданников М. В Босфор с «рыбками» // Морская война. 2011. № 1(15). С. 46—48.

13 Флот в первой мировой войне. Т. 1. С. 473, 525—533.

14 Мины образца 1912 г. могли ставиться на высоких скоростях носителя (до 24—30 уз) и имели особое якорное устройство, позволявшее регулировать время всплытия с грунта на заданное углубление

15 РГАВМФ. Ф. 418. Оп. 1. Д. 902. Л. 12—17.

16 Цит. по: Шломин В.С. Боевые действия русского Черноморского флота в кампанию 1916 г. (рукопись). Л., 1954—1955.

Источник

Самое интересное в истории Российского флота

Достоверное описание памятных, интересных и ярких событий в истории Российского флота и восстановление знаний о делах наших предков.

Морские мины на Черном море

22 июня 1941 года — начались активные действия Черноморского флота по борьбе с минной опасностью. Она была создана фашистской авиацией во время налетов на базы флота ранним утром первого дня войны. В последующие дни такие налеты продолжались, и на подходах к Севастополю, Очакову, Новороссийску было сброшено свыше 210 донных, в том числе и магнитных, мин. Они значительно осложнили развертывание сил флота.

В ходе обороны главной базы ЧФ на германских минах подорвалось 12 кораблей и катеров, а в Керченском проливе в 1942-1943 гг. — более 70. Но среди них не было ни одного, оборудованного системой противоминной защиты, которая была разработана советскими учеными и принята на вооружение перед самой войной. В 1941-1942 гг. на Черноморском театре было уничтожено 245 донных мин, из них 177 — глубинными бомбами, 36 — электромагнитными тралами и 21 — шумами и ходом катеров. При этом на уничтожение одной донной мины приходилось в среднем 151,7 глубинных бомб.

Наши «оборонительные» минные заграждения

В первый же день войны 22 июня 1941 г. первый заместитель наркома ВМФ адмирал И.С. Исаков приказал ставить оборонительные минные заграждения. С 23 июня по 21 июля корабли флота интенсивно минировали подходы к Севастополю, Одессе, Новороссийску, Туапсе, Батуми и Керченскому проливу. Всего Черноморский флот за время войны поставил 10745 мин. Из них в оборонительных заграждениях — 8388 мин. Как и другие наши флоты, он вел минную войну оборонительного характера.

Развитие событий показало, что эти заграждения в основном создавали угрозу для нас. Они снизили оборачиваемость транспортного флота, затруднили деятельность боевых кораблей. В результате этих непродуманных минных постановок и невысокой подготовки штурманов, командиров кораблей и капитанов судов, в 1941 г. на Чёрном море от своих мин погибли 3 эсминца, 18 транспортов, катеров и других плавсредств, один эсминец и 2 тральщика получили серьезные повреждения. Большую опасность морские мины представляли и на Балтике, смотрите, например, статью об адмирале Кузнецове.

Командование ВМФ правильно оценивало значение авиационных мин. Однако на вооружении имелась лишь одна, устаревшая авиационная мина (АМГ-1). Поэтому наши союзники еще в 1941 г. передали советскому флоту 2214 авиационных мин, а позднее еще 400 более совершенных мин. Летчики-черноморцы выставили за время войны только 682 мины. Ограниченное участие авиации в минных постановках командование ВМФ объясняло господством противника в воздухе.

Высокая эффективность немецких минных заграждений

Серьезной проблемой стала защита кораблей от магнитных мин. Ее решением занимался заместитель Наркома по кораблестроению и вооружению адмирал Л.М. Галлер (о нем читайте здесь). В июле 1941 года им был издан приказ немедленно приступить к безобмоточному размагничиванию подводных лодок. В Севастополь дважды прибывали английские специалисты, давшие ряд полезных рекомендаций и оказавшие практическую помощь. Успешный эксперимент закончили 17 августа на «С-32», а затем — на «М-111». Размагничивание прошли все подводные лодки Черноморского флота.

Немцы очень активно старались закрыть минами подходы в порты Кавказа, Кубани, Керченского полуострова. В 1943 г. в Керченском проливе было 57 случаев подрыва кораблей, судов и катеров, 38 из них произошло во время высадки десантов. Нашим кораблям удалось протралить лишь узкий проход через три линии мин. Остальные пять линий мин пересекались кораблями и катерами с десантом на борту без противоминного обеспечения. В результате эти минные заграждения показали очень высокую эффективность — в среднем на одно потопленное плавсредство пришлось 25 якорных или 3,2 донных мины.

В первые годы войны данные минной разведки не отличались достоверностью. Лишь весной 1944 г. с потопленного румынского катера были получены карты минных заграждений в районе Сулины и Констанцы, у Варны и Бургаса. Отсутствие точных сведений о координатах минных заграждений противника привело к гибели 14 наших подводных лодок. Еще пять получили повреждения, и вышли из строя на срок от 2 до 17 месяцев. Таким образом, наши подводные лодки понесли тяжелые потери от устаревших контактных мин из-за отсутствия помощи со стороны минно-тральных сил.

В целом, меры противоминной обороны позволили обеспечить базирование сил Черноморского флота в освобожденных портах и плавание кораблей и подводных лодок в пределах своей операционной зоны. В 1941-1943 гг. силами Черноморского флота было уничтожено 175 гальваноударных, 403 неконтактных и 265 плавающих мин, всего 843 мины. По мере наступления наших войск и освобождения северного побережья Азовского и Чёрного морей, росли темпы и масштабы траления. Однако полностью очистить от мин даже акваторию Севастопольского порта не удалось. В 1955 году на внутреннем рейде Севастополя на немецкой донной мине подорвался и погиб линкор «Новороссийск». Подробности читайте в статье «Линкор «Новороссийск» — трагедия флота и страны».

Ликвидация минной опасности после войны

К началу октября 1945 г. входы практически во все советские порты, а также в Констанцу и Варну были открыты для плавания, за исключением Евпатории, Анапы, Темрюка и некоторых других. Основной проблемой, кроме ограниченного количества мощных тральщиков, были неточные и ложные сведения румынской и германской сторон о поставленных ими минных заграждениях. Из-за этого приходилось многократно тралить большие районы. Серьезную угрозу для корабельных сил флота составляли плавающие мины. Они могли быть занесены в любой район моря.

Известны 3 достоверных случая гибели наших кораблей на плавающих минах (одна подводная лодка и два торпедных катера), предположительно на них подорвались еще 6 кораблей. В среднем один подрыв приходился на 20-40 обнаружений плавающих мин. В ходе войны нашими силами было обнаружено более 730 плавающих мин, из которых две трети уничтожено. Особенно опасными считались обросшие водорослями и ракушками полузатопленные мины.

Проблема минной опасности на Чёрном море была решена лишь частично. Потеря на минах 145 кораблей и судов подтверждает это. В целом прямые и косвенные потери наших флотов от воздействия минного оружия оказались более серьезными, чем от воздействия других сил. Это было вызвано недостатком минно-тральных кораблей, значительным отставанием от мирового уровня в развитии и применении минно-трального оружия и недооценкой опыта предыдущих войн. Эти упущения пришлось решать в ходе длительного и трудоемкого послевоенного траления, продолжавшегося от трех лет на Тихом океане до 29 лет на Балтике.

С учетом военно-экономического потенциала, мощи ВМС вероятного противника, близости к границам России государств — членов НАТО, военно-политической обстановки в Украине, серьезная минная опасность наверняка будет создана внезапно, в течение нескольких часов. Поэтому роль противоминной обороны, знание и учет ее опыта несоизмеримо возрастает, особенно в условиях войны с применением обычных вооружений.

При написании статьи была использована публикация В. Йолтуховского «Черноморский флот: борьба с минной опасностью», журнал «Морской сборник» № 5 за 2015 год и некоторые другие материалы.

Борьба с минной опасностью на Черном море продолжалась в течение всей войны и еще несколько лет после ее окончания. Это потребовало большого напряжения тральных сил флота, мужества и самоотверженной работы черноморцев. А что Вы, уважаемый читатель, думаете о подвигах наших минеров?
Напишите свое мнение в комментариях. Это будет интересно всем!

Автор: Владимир Додонов

Благодарю за поддержку блога!

Что-то совсем слабенько Йолтуховский написал… (((

Владимир :

Уважаемый DK!
Обратите внимание, что статья значительно сокращена. Это своего рода краткая аннотация, предназначенная для того, чтобы заинтересовать Вас и побудить прочитать статью полностью.

Николай :

Больше всего поражает то, что чем дальше мы уходим от времён послевоенного боевого траления, тем всё больше растёт продолжительность этих операций у современных авторов: теперь уже «на Балтике -29 лет» (1974 г.!). В серьёзной послевоенной исторической литературе 60-70 г.г., со ссылками на архивные документы, всегда речь шла о сроке окончания послевоенного траления в 1957 году. Кстати, этот же срок указан и в Федеральном законе №5 от 12.01.1995 г.(ред.2000 г.). А вот уничтожение мин на «законсервированных» минных заграждениях, выставленных в период ВОВ и все последующие годы существовавших как «запретные районы для плавания судов»,продолжалось вплоть до 2014 г., но это не имело никакого отношения к тралению.
Самыми опасными минами считались немецкие неконтактные донные. Реальная минная опасность существовала на Балтике до тех пор, пока были подрывы на этих минах. Последний подрыв был в 1956 году.

Владимир :

Рад видеть Вас на моем блоге и спасибо за интересный комментарий. Я во многом согласен с Вами, но надо иметь в виду два обстоятельства.
Сроки боевого траления были указаны в приказе. Поэтому, после их истечения, флот доложил о выполнении поставленной задачи. При этом все понимали, что вытралить все 100% поставленных мин невозможно. В связи с этим траление в ограниченных масштабах продолжалось и далее. Возможно, оно не всегда называлось боевым, например, может быть контрольное траление. Но это не значит, что оно стало менее опасным.
Что касается минной опасности, то полностью исключить ее нельзя и сейчас, поскольку море периодически выбрасывает на берег старые мины и торпеды. Более того, экологи все более настойчиво предупреждают об опасности затопленных в море боеприпасов.

Николай :

Отвечаю Владимиру. Вы, конечно, правы в том, что в этом вопросе существует определённая условность. В конце 50-х даже появилось понятие «остаточная минная опасность», которая рассчитывалась по методикам на основании всего полученного опыта послевоенного боевого траления и выражалась в процентах. В 1959 г. этот критерий имел значение О.015-0,020%, а в 1960 г.-менее 0,01% ( эта вероятность значительно меньше , чем возможность столкновения Земли с крупным астероидом в ближайшие 10 лет…). Ну а если попроще, то при тралении в 1958 и 1959 годах на огромной акватории, простирающейся от о-ва Осмусаар до о-ва Котлин в Финском заливе было затралено в каждый год по 1-ой мине. Для сравнения, в 1956 и 1957 г.г. здесь же было вытралено соответственно 32 и 38 мин. Чувствуете разницу? Другое дело, что ещё много лет всплывали мины на поверхность воды из числа тех, которые попали в расщелины скал и т.п. А еще больше их осталось на дне морском с поврежденными корпусами. Эти мины, перешедшие в разряд взрывоопасных предметов, в разное время тоже пришлось уничтожать, но это не относилось к тому, что принято называть боевым тралением!

Борис :

ЛД «Москва» затонул после подрыва на мине 26, а не 24, июня 1941 г., а «Харьков» только потерял параваны.

Николай :

Хотелось бы от специалистов по минному оружию услышать на этом блоге мнение о том, насколько на самом деле были опасны всплывавшие мины времён 2 МВ, спустя 15 лет после их постановок. Дело в том, что опыт русско-японской, а затем ещё и 1 МВ показал, что всплывшие мины из оборонительных заграждений часто становились причиной гибели своих же собственных судов и кораблей у стороны поставившей эти мины. Учитывая этот печальный опыт , производители минного оружия стали снабжать якорные мины разнообразными предохранительными устройствами (приборами), делающими мину безопасной при всплытии. Так, в России с 1906 г. во всех гальваноударных минах стал применяться гидростатический разъединитель, предложенный минным кондуктором Ф.Скрябиным, который размыкал боевую электрическую цепь, как только мина всплывала. А в якорных ударно-механических минах с 1912 г. устанавливались приборы потопления, автоматически открывающие клапаны, через которые начинающая всплывать мина заполнялась водой и тонула. Основной тип советской якорной мины «КБ» с 1941 г. оснащался клапаном потопления, позволяющим мине «самозатапливаться» в случае отрыва от якоря. Немцы во время 2 МВ использовали специальные так называемые тяго-минрепные устройства для автоматического подрыва мины при обрыве (подсечении) минрепа. Ешё в 1907 г. в г.Гааге была принята Международная конвенция, запрещающая применять якорные мины, которые при всплытии не становятся безопасными. Кстати, все британские и американские неконтактные мины были снабжены автоматическими ликвидаторами, размыкающими цепи взрывателей в заранее установленные сроки. Не имели ликвидаторов и приборов потопления немецкие якорные неконтактные и антенные мины. Срок боевой службы первых зависел от разряда батарей и не превышал 13 лет, всплывшая антенная мина, в силу особенностей конструкции, лишалась возможности быть приведенной в действие.

Ермаков Виктор :

Официально боевое траление закончилось в 1957 г. Дивизион ТЩ Одесской ВМБ, где я служил, продолжил траление и далее. Тралили тралами ПЭМТ-4,ТЭМ-52, МТ-3, МТ-1, ОПТ и ППТ. В составе дивизиона были ТЩТЩ пр. 254, пр. 255 и КТЩ. Район работы от устья Днепра до устья Дуная, порт Констанца и его рейд. Подходы к Дунаю не тралились, и два района №№ 7 и 7а так и остались опасными от мин р-онами. Фактически траление продолжалось до 1961 г. Во времена большого хрущевского сокращения была сокращена Одесская ВМБ, ликвидирована бригада ОВРа, сохранен наш дивизион ТЩ из-за того,что план ПБТ на ЧФ не был выполнен. При этом 58, 59 и 60 гг. были достаточно напряженными, особенно 1960. Тральные выплаты экипажам тральщиков никто не отменял и деньги платили исправно.

Александр :

Мой отец тралил Чёрное море с 1946 по 1950 включительно, заодно и Азовское, какое-то время и Средиземное 0 сохранилось много фото участников, пара фото кораблей ,тралили на немецких трофейных тральщиках , взятых в Свинемюнде по Потсдаму в 1945 году .

Года до 1954-55 это продолжалось, хоть тогда уже и мало тралили.
Отрядов тральщиков было два, оба базировались в Поти

Комментировать

Обновления на блоге

Подпишитесь на газету
«Исторические парадоксы Российского флота»

Она выходит 1 и 15 числа каждого месяца и отражает удивительные, загадочные и поразительные события, которые произошли в течение предстоящих двух недель в истории Российского флота. Это морские сражения, дальние плавания и походы, победы и тяжелые потери, а чаще всего — потрясающие воображение судьбы моряков, достойные того, чтобы еще раз вспомнить об их подвигах во славу Российского флота.

Спасибо! Вы подписались на электронную газету «Исторические парадоксы Российского флота». Теперь необходимо подтвердить Ваше желание получать ее. Для этого проверьте свой почтовый ящик.

Рубрики

• Десанты (9)
• Другое (11)
• Морская авиация (3)
• Операции флота (14)
• Оружие (7)
• Памятные даты (23)
• Подвижники флота (29)
• Подплав (6)
• Публикации (10)
• Сражения (14)
• Судьбы кораблей (23)

Книга «Гладкоствольная артиллерия Российского флота» предназначена для тех, кто интересуется историей нашего флота, его боевой славой и морскими традициями.

В ней на историческом фоне дается описание морских орудий парусных кораблей. Все очень конкретно — 476 страниц текста, 190 чертежей 79 таблиц с размерами. Такого у нас не публиковалось уже более ста лет. Подробности по этой ссылке.

Морские рассказы
«Мужество у последней черты»

В них рассказывается о гибели парусных судов. На фоне таких трагических событий особенно ярко проявлялись лучшие качества наших моряков. Это решимость бороться за спасение корабля и готовность прийти друг другу на помощь независимо от чинов и званий. Такие события учат нас бороться и побеждать даже в самых тяжелых ситуациях.

Спасибо! Вы подписались на курс электронных писем «Мужество у последней черты». Теперь необходимо подтвердить Ваше желание получать их. Для этого проверьте свой почтовый ящик.

Источник