Пьеса океан с юрским

С цена из спектакля Ленинградского Большого драматического театра им. М. Горького.
Драматическая повесть Александра Штейна «Океан» — одно из немногих произведений, посвящённых сегодняшнему дню нашего Военно-Морского Флота, его людям, острым морально-психологическим конфликтам.
Александр Петрович Штейн (1906-1993) — советский писатель, драматург, сценарист. Лауреат двух Сталинских премий. Литературной деятельностью занимался с 1929 года, когда в соавторстве с братьями Тур и Я. Горевым появились его первые пьесы.
Служба на военных кораблях, встречи и расставания, жизнь блокадного города, беспримерное мужество его защитников, готовность к самопожертвованию и подвигу — всё это лично было пережито писателем, всё прошло через его творчество.

Постановка: Георгий Товстоногов.

Действующие лица и исполнители:
Куклин — Олег Басилашвили
Платонов — Кирилл Лавров
Туман, старпом — Григорий Гай
Зуб — Виталий Полицеймако
Часовников — Сергей Юрский.

Год выпуска: 1964
Формат: MP3
Продолжительность: 00:27:51
Битрейт аудио: 128 kbps
Размер: 25 Mb

Если ссылка устарела, пишите — постараемся восстановить.

Добавить комментарий

Сегодня по календарю

15 июня
1752 г. Бенджамин Франклин в эксперименте с воздушным змеем доказал электрическую природу молнии.
1763 г. Екатерина II издала манифест, запрещающий произнесение необдуманных речей, опасных для общественного спокойствия.
1885 г. В России принят закон о запрещении ночной работы подростков и женщин.
1963 г. Китай обвинил СССР в «измене мировой революции».
1983 г. Выведение из состава ЦК «за допущенные ошибки в работе» министра МВД Щёлокова и первого секретаря Краснодарского обкома Медунова.

Родились:
1798 г. Горчаков Александр Михайлович (1798-1883), князь, русский дипломат, министр иностранных дел и государственный канцлер России.
1843 г. Эдвард Григ, норвежский композитор, музыкант.
1867 г. Константин Дмитриевич Бальмонт — поэт-символист, переводчик, эссеист (1867-1942).
1914 г. Юрий Владимирович Андропов, советский государственный и политический деятель.
1921 г. Илизаров Гавриил Абрамович – выдающийся советский хирург, специалист в области травматологии, клинической физиологии опорно-двигательного аппарата и ортопедии, доктор медицинских наук, профессор.

Источник

«Океан» (СССР, 1974) и «Живой труп» (СССР, 1952)

Океан. СССР, 1974. Режиссер Юрий Вышинский. Сценарист Александр Штейн (по собственной одноименной пьесе). Актеры: Николай Олялин, Борис Гусаков, Виктор Речман, Наталия Белохвостикова, Татьяна Самойлова, Кирилл Лавров, Георгий Жжёнов, Армен Джигарханян, Владимир Носик и др. 27,6 миллионов зрителей за первый год демонстрации.

Режиссер Юрий Вышинский (1923-1990) поставил пять полнометражных игровых фильмов, два из которых («В квадрате 45» и «Океан») вошли в тысячу самых кассовых советских кинолент.

«Океан» был успешен в прокате, так как военно-морская тематика (да еще и с целым букетом известных актеров) всегда привлекала советских зрителей. Но кинокритики — народ более скептичный, отсюда и довольно кислая рецензия в «Советском экране», где выражается надежда, что «в какой-то мере … пробелы в художественных мотивировках будут, вероятно, восполнены жизненными ассоциациями зрителей. Ситуации-то в основном естественные, и их констатация средствами кино открывает зрителям возможность для оценок, сопоставления, выводов. Во всяком случае, само обращение к серьезным нравственным проблемам привлекает в этом фильме, снятом довольно динамично» (Дубровина, 1974: 3). Дубровина И. В ожидании глубин // Советский экран. 1974. № 14. С. 2-3.

Мнения современных зрителей о фильме «Океан» разнятся: от сугубо позитивных («Благодаря фильму стал морским офицером, всю службу прошёл на кораблях, о чём не жалею») до весьма критичных: «Во-первых, мне не очень понравилась режиссура — скомкано, несколько хаотично, чувствуется, что над режиссером довлела крепкая драматургическая основа уже успешного спектакля, и местами, увы, она его погребла. Во-вторых, далеко не все характеры главных героев раскрыты… Думается, дело в том, что Олялин — артист хороший, но не многогранный, а несколько одномерный. Он этот образ сделал топорным и пафосным, пусть и честным, смелым, упрямым служакой. Полагаю, что Лавров в спектакле был более интересен, более живой» (Гелла).

Живой труп. СССР, 1952. Режиссер Владимир Венгеров (по одноименной пьесе Л. Толстого). Актеры: Николай Симонов, Галина Инютина, Елизавета Тиме, Клавдия Трофимова и др. 27,5 миллионов зрителей за первый год демонстрации.

Такой впечатляющий успех у зрителей этот фильм-спектакль мог иметь именно в 1952 году, в разгар «эпохи малокартинья». Сегодня «Живой труп» практически забыт зрителями, и лишь немногие из них спорят, подходит или нет Николай Симонов для роли Протасова. Кого-то « радует трепетное отношение к тексту, правильная русская речь», кому-то все это кажется слишком пафосным и старомодным…

Видели ли Вы, уважаемые читатели, эти фильмы? Если да, то каково Ваше мнение о них?

Источник

Сергей Юрский

Памяти Сергея Юрского (1935 — 2019)

1961 Океан

«Океан» А. Штейна — Часовников. Постановка Г. А. Товстоногова. Первое представление состоялось 30 июня; официальная премьера — 1 октября 1961

Платонов — Кирилл Лавров, Часовников — Сергей Юрский
Платонов — Кирилл Лавров, Часовников — Сергей Юрский
Часовников — Сергей Юрский

На этой странице:

Аудиозапись сцены из спектакля
Сергей Юрский. Из книги «Четырнадцать глав о короле».
С. Цимбал ТРУДНАЯ ЗРЕЛОСТЬ КОНСТАНТИНА ЧАСОВНИКОВА.«Ленинградская правда», 1961, 4 окт.
Ю. Смирнов-Несвицкий. Из статьи ПУСТЬ РИСУЕТ ОСТРЫЙ УГОЛ. Газета «Смена», 15 ноября 1967 года
Ирина Патрикеева. Из статьи В дороге, в движении. — Театральная жизнь №5, 1969
Раиса Беньяш. Сергей Юрский. — Журнал «Звезда», №5, 1971
Нонна Песочинская Из статьи СПЕКТР ТВОРЧЕСТВА Журнал «Нева» №4, 1975
Сергей Юрский. Из интервью для радиокомпании «Маяк». Ведущая — Светлана Новикова, 2002

Аудиозапись сцены из спектакля

Сергей Юрский. Из книги «Четырнадцать глав о короле».

Товстоногов ни разу (подчеркиваю — ни разу!) за двадцать лет, за сорок спектаклей, в которых я участвовал, не упрекнул меня в рационализме, в излишнем самоконтроле, в саморежиссуре. И за это я был ему безмерно благодарен. В работе с ним я всегда ощущал уверенность и подъем духа.

Вот пример. На выходе спектакль «Океан». Морской лейтенант Костик Часовников психанул и решил уйти с флота во что бы то ни стало. 2‑я картина — пивной ларек на бульваре. Костик демонстративно напивается, дебоширит, и его забирает патруль. Товстоногов проходит сцену раз… два… и останавливает репетицию. «Знаете, — говорит он, — я думаю, что надо вообще обойтись без этой сцены. То, что его арестовали, понятно из дальнейшего, а это просто иллюстрация». Я: «Но все-таки забавная сцена. Все говорим, говорим, а тут действие». Он: «Не вижу этого, все стоит на месте. Если сцена забавная, то смешно должно быть, а сейчас не смешно». Крыть нечем. Мы с Призван-Соколовой (она играет буфетчицу) сидим понурив головы. Мы сами чувствуем — «не идет»! Не цепляет сцена, и не слышно хмыканий шефа из зала. Репетиция катится дальше, а по окончании я подхожу к мэтру: «Георгий Александрович, на один раз оставьте “пьяную” сцену. Жалко ее. Мы сами попробуем ее наладить. Завтра посмотрите, будет не смешно — снимете». Поработали. Чуть сократили, убрали излишний «жим», уточнили логику. На прогоне услышали похохатывания Гоги и сдавленные смешки за кулисами. Сцена осталась и всегда шла на аплодисменты. А спектакль был сделан крепко — мы сыграли его 312 раз.

С. Цимбал
ТРУДНАЯ ЗРЕЛОСТЬ КОНСТАНТИНА ЧАСОВНИКОВА.«Ленинградская правда», 1961, 4 окт.

….Первым шагом Г. Товстоногова на пути к успеху спектакля было поручение двух этих ролей К. Лаврову и С. Юрскому. Платонов — Лавров, человек с добрыми и задумчивыми глазами, подолгу молчит, даже на реплики окружающих отвечает не сразу, как бы продолжая вдумываться в слова собеседников, размышлять о людях, уточняя свое о них представление. Но эта очевидная серьезность и основательность его отношения к жизни ничуть не мешают ему быть человеком душевно разносторонним, отлично угадывающим шутку, легко и точно берущим верх в словесных поединках. Жизнь Платонова кажется чуть замедленной, сознательно заторможенной по сравнению с бурным, торопливым существованием Часовникова. Но вот спектакль приближается к концу, и становится ясно, что жизнь Платонова течет так же напряженно и что она так же горяча, как и жизнь его друга.

Но если Платонов всегда думает и всегда, как было сказано, мысленно проверяет себя, то Часовников — весь в настороженном и торопливом, почти лихорадочном и полном тайной юношеской подозрительности любопытстве. Он не только смотрит на собеседника прямодушно и открыто, как Платонов, но и как бы заглядывает в самую душу его, стараясь понять, не хитрит ли с ним собеседник, не принимает ли его, чего доброго, за мальчишку. Такого рода подозрительность всегда свойственна юности, и тем более она понятна в таком человеке, как Часовников, правдивом и неиспорченном. Бесконечная приверженность правде на редкость различно проявляется у Платонова и Часовникова, но от этого она не перестает быть драгоценнейшим душевным свойством каждого из них.

Но и сходство и различие людей — понятия весьма относительные. В то время как Платонов — Лавров не делает ни одного лишнего движения и даже лицо его вызывающе неподвижно, Часовников — Юрский — весь в угловатых, беспокойных движениях, нервозной жестикуляции. Тут уж ничего не поделаешь: его мускулы и нервы живут синхронно с внутренним состоянием и воспроизводят все, что происходит у него в душе. И этим он не только отличается от Платонова, но и поразительно похож на него потому, что в сдержанности Платонова и нервозной подвижности Часовникова отражается одна и та же человеческая сущность. Оба они — в самом высоком значении этого слова — наши современники, воспитанники нашего общества, носители нашей морали, воодушевленные верой в утверждаемую всей нашей жизнью правду.

На протяжении всего спектакля совершается трудное, иногда мучительное и противоречивое возмужание Часовникова. Он оступается, делает не 127то, что хочет, и не то, что должен делать, говорит сплошь да рядом не то, что хочет сказать, и все-таки от сцены к сцене становится все более понятным и близким нам человеком, человеком, самые вздорные оплошности и серьезные ошибки которого не могут быть нам безразличны

Ю. Смирнов-Несвицкий. Из статьи ПУСТЬ РИСУЕТ ОСТРЫЙ УГОЛ. Газета «Смена», 15 ноября 1967 года

В некоторых ролях Юрского вырывается наружу как бы cам актер, сам своею персоной, со своим характером, обликом и взглядом. В таких случаях Юрский для меня становится своеобразным «героем из жизни», обладающим силой примера. В таком вот «лирическом герое» Юрского отразился в свое время определенный тип молодого современника.

Особенно черты его выявились в образе лейтенанта Часовникова из спектакля «Океан». Не забыть отчаянности Часовникова, когда тот, заприметив в окружающей его обстановке, в близком друге признаки какого-то душевного застоя, черствости, автоматизма и не зная, какой выход дать своему настроению, бросался в бунт против военных патрулей. Он снимал с себя, усевшись на землю, сапоги и,размахивая ими, шел навстречу изумленным блюстителям военной дисциплины. И, громко изливая невысказанную боль души, пел хриплым голосом: «Аривидерчи, Рома…»

В зале смеялись над наивным поступком Часовникова, но, осуждая его, понимали, что Часовников шел на публичный скандал за идею, которая казалась ему гуманной и справедливой. Часовников совершал ошибку, нелепость которой актер передавал с огромным чувством юмора,но сам герой был искренен в своих заблуждениях… И в этой своей неистовой искренности Часовников, как доказывал театр, был по-своему значителен и необходим для общества.

Пусть горячий Часовников заблуждался, но Юрский очень убедительно показал, что есть в нем тревога и поиск, и гражданская нетерпеливость, жажда прекрасного поступка.

«Лирический герой» Юрского мог удивлять своей нескладностью и колючестью. Как видно было по игре, артиста привлекало самое здоровое, наступательное и благородное в мальчишках, настоящих рыцарях своего поколения, влюбленных в «Балладу о солдате», электронику и Хемингуэя. Тревожных, ищущих этих мальчишек Юрский решительно отделил на сцене от сытых и наглых, стремительно омещанивающихся юношей.

Ирина Патрикеева. Из статьи В дороге, в движении. — Театральная жизнь №5, 1969

Часовников в «Океане». Весьма импульсивный, мечущийся юноша, глубоко штатский по своим привычкам и складу характера, запоминался упрямством, ершистостью натуры. В душе этого запальчивого человека, взбунтовавшегося против дисциплинарных устоев флотской жизни, все время, как в реторте, происходили какие-то сложные реакции, приводящие к непредвиденным взрывам.

Насупившись, слушает Часовников своего товарища, ныне ставшего его командиром. Нахохлился, глядит исподлобья. Вся его фигура выражает неприятие того, что ему внушают. Подался, как бычок, вперед, приготовился к атаке. Физиономия выражает полнейшую решимость все отвергать наотмашь.

«Снега хочу прошлогоднего, жаркого вчерашнего», — разошелся Часовников. Взбунтовалась его штатская душа: что хочу, то и делаю. Остервенело, через силу пьет у стойки, около уличного киоска. Пьет из горлышка. Качается. Кружки пивные и бутылки ставит прямо на землю и в одних носках неверным шагом, победно размахивая туфлями, устремляется навстречу патрулю. А затем хмурое пробуждение в каюте. Комические попытки встать.

Во всех этих сценах проявляется тяга актера к острому рисунку, яркой внешней выразительности.

Раиса Беньяш. Из статьи «Сергей Юрский». — Журнал «Звезда», №5, 1971

В «Океане» А. Штейна он — воплощение неуравновешенности и импульсивности. Часовников Юрского на военного моряка не походит. Он немного сутулится, штатски застенчив и экспрессивен. Он у Юрского и вообще-то идеалист и мечтатель. Любит — так идеальной любовью, самоотверженно и бесплотно. В дружбе ищет высокой свободы души. В несогласии может дойти до бунта. Взбунтовавшись, выходит из берегов и все делает демонстративно, чтоб нельзя было не увидеть, с отчаянием, сжигая за собой мосты. А потом сам же мучается. И глаза у него истерзанные, как после тяжкой болезни.

Нонна Песочинская Из статьи СПЕКТР ТВОРЧЕСТВА Журнал «Нева» №4, 1975

Одной из лучших ролей на первом этапе его творческой деятельности был Костя Часовников в «Океане» А. Штейна (1961 год,режиссер Г. Товстоногов). Здесь, в пьесе о судьбах пришедших на флот выпускников военно-морского училища, его герой еще напоминал чем-то розовского Олега, то ли лирической темой, то ли излишней раскованностью поэтического склада души… Подобно Олегу, он выступал непримиримо и страстно против всего того, что не укладывалось в его максималистские понятия о жизни, любви и дружбе. Действовал на сцене так же демонстративно, отчаянно, делая многое назло себе и окружающим. Поначалу в рамки дисциплины военного корабля Костя Часовников никак не укладывался. Это явствовало и из всего его сценического поведения. Он всегда слишком поспешно вскакивал, приветствуя, чересчур торопливо вышагивал, зачем-то постоянно трогал и теребил на голове фуражку, словно бы она ему мешала…

Но в отличие от Олега, который бушевал дома, в пределах семьи, Часовников связан своим положением и долгом офицера. И на этот раз Юрский подвергал своего героя серьезнейшему нравственному испытанию. Не щадя, резко сталкивал он его с необходимостью отвечать за каждое свое действие, каждый поступок. Его Костя все истины и понятия начинал открывать для себя в спектакле заново. Образ был дан весь в движении, динамике развития. Своеобразный, своевольный характер Часовникова вызревал и мужал у актера трудно, постепенно, но так, что можно было поверить в органичность этого процесса.

Сергей Юрский. Из интервью для радиокомпании «Маяк». Ведущая — Светлана Новикова, 2002

СЛУШАТЕЛЬ: Сергей (простите, я в силу возраста, наверное, могу к вам так обратиться), не могли бы вы мне на такой вопрос ответить. Вы помните Костю Часовникова?

СЛУШАТЕЛЬ: Как вы думаете, как сложилась бы сейчас его судьба и Платонова тоже?

ЮРСКИЙ: Я, во-первых, объясню, о ком речь идет. Это герой пьесы Александра Штейна «Океан» Платонов, он там становится капитаном второго ранга. А Часовников — морской лейтенант. Я играл Часовникова, Платонова играл Кирилл Лавров. И третьего нашего приятеля, Куклина, играл Олег Басилашвили. В этом составе, в этом трио мы сыграли спектакль наибольшее количество раз в моей жизни — 312 раз мы играли этот спектакль, имевший сумасшедший успех тогда.

ЮРСКИЙ: Это шло лет пять. Мы играли очень много. И эта пьеса, довольно скромная по своей литературной или поэтической стати…

— Но тем не менее почему-то шедшая во многих театрах.

ЮРСКИЙ: Потому что это была важная социальная тема. Тема бунтаря и тема охранителя основ. Но это был мнимый конфликт, потому что охранитель основ оказывался все-таки лучше, чем предполагалось. И бунтарь в результате говорил, что мы с тобой должны идти вместе. И вместе уходили, Платонов и Часовников, в будущее. Что было бы сейчас? Сейчас просто эти герои казались бы, я думаю, слишком плоскими, потому что один условно исполнял роль бунтаря, а тот исполнял роль охранителя. Не скажу, что это были живые люди. Это были некие важные для того времени маски, это была особенность драматургии. Несколько острых фраз делали этот спектакль необыкновенно притягательным для того, чтобы зритель раздумывал и чувствовал, что времена меняются. Это еще времена оттепели, это времена 1962 года. И это казалось свежим ветром. И когда мы это вывозили в соседние страны, наши первые гастроли, в Болгарию, в Румынию, там это было просто как поток воды на голову. Вздрагивало начальство: боже, что они говорят со сцены. Сейчас это казалось бы очень наивным. Но я вспоминаю с нежностью те времена, потому что люди еще умели вздрагивать. А сейчас, что не вылей на голову, как-то никто не вздрагивает. А без вздрога восприятия искусства, вообще-то говоря, не бывает.

Источник

Пьеса океан с юрским