Плыли мы по морю ветер мачты рвал капитан фулл

Содержание

Плыли мы по морю ветер май штурвал, капитан за🔍 с корабля сбежал.
Комментарии • 0
Раскинулось море широко.
я к морю приехал
Плыли мы по морю ветер мачты рвал капитан фулл
Другие статьи в литературном дневнике:

Плыли мы по морю ветер май штурвал, капитан за🔍 с корабля сбежал.

Показать панель управления

Опубликовано: 5 апр 2021
Фулл будет в телеграм канале t.me/feazyt
t.me/feazyt
t.me/feazyt

Комментарии • 0

Горно-Алтайск давайте захейтим данного чувака если он не удалит нашего мс.Змея

Дружок Барбоскин норм зачитал

Киньте текст пожалуйста!

Полный текст этой песни ru-clip.com/video/hpSaGXFBddU/видео.html

«ветер мачту рвал» типа дул сильно. причем тут май.

Полный текст этой песни ru-clip.com/video/hpSaGXFBddU/видео.html

затупкам снизу слышны май и вахта, это не лечится

«МАЧТУ РВАЛ» КЛОУН.

@Вишнёвая семёрка это другая

Полный текст этой песни ru-clip.com/video/hpSaGXFBddU/видео.html

Мидовый кунка, когда его спросили, как он проиграл МИД плу

Полный текст этой песни ru-clip.com/video/hpSaGXFBddU/видео.html

Как трек называется

конор после поездки в Россию:

В тиктоке его видел, говорят — Костя из Уфы, забавный мужик

Вот фулл:
Плыли мы по морю, ветер май штурвал
Капитан за**па, с корабля сбежал
Я стоял на вахте, и держал весло
Чем то у*б*ло и меня снесло

Я плыву по морю, Х*й промок
Пока не ударился ж*пой, об какой то островок
На острове безумно, Не души
Хоть садись на камни, И яйцо чеши

Источник

Раскинулось море широко.

Раскинулось море широко,
И волны бушуют вдали…
Товарищ, мы едем далёко,
Подальше от нашей земли.

Не слышно на палубе песен,
И Красное море шумит,
А берег суровый и тесный,-
Как вспомнишь, так сердце болит.

Там русские спят адмиралы
И дремлют матросы вокруг.
На них вырастают кораллы,
На пальцах раскинутых рук.

Когда засыпает природа,
И яркая светит луна,
Герои погибшего флота
Встают, пробуждаясь от сна.

Они начинают беседу,
Со дна разговоры слышны.
О жизни матросской — нелегкой
Всю ночь говорят моряки.

На баке уж восемь пробило —
Товарища надо сменить.
По трапу едва он спустился,
Механик кричит: «Шевелись!»

«Товарищ, я вахты не в силах стоять,-
Сказал кочегар кочегару,-
Огни в моих топках совсем не горят;
В котлах не сдержать мне уж пару.

Нет ветра сегодня, нет мочи стоять,
Согрелась вода, душно, жарко.
Термометр поднялся аж на сорок пять,
Без воздуха вся кочегарка.

Пойди, заяви всем, что я заболел
И вахту, не кончив, бросаю.
Весь потом истек, от жары изнемог,
Работать нет сил, умираю!»

Товарищ ушел, он лопату схватил,
Собравши последние силы,
Дверь топки привычным толчком отворил,
И пламя его озарило.

Лицо его, плечи, открытая грудь,
Пот с них струившийся градом,
Но если б кто мог в них туда заглянуть,
Назвал кочегарку бы адом.

Котлы паровые зловеще шумят,
От силы паров содрогаясь,
Как тысячи змей пары же шипят,
Из труб кое-где пробиваясь.

А он, извиваясь пред жарким огнем,
Лопатой бросал ловко уголь;
Внизу было мрачно: луч солнца и днем
Не может проникнуть в тот угол.

Окончив кидать, он напился воды,-
Воды опресненной, нечистой,-
С лица его падал пот, сажи следы.
Услышал он речь машиниста:

«Ты, вахты не кончив, не смеешь бросать,
Механик тобой недоволен;
Ты к доктору должен пойти и сказать,-
Лекарство он даст, если болен!»

За поры он слабо хватая рукой,
Вверх он по трапу забрался:
«Пойду за лекарством в приемный покой,
Снемог от жары, задыхаюсь».

На палубу вышел, сознанья уж нет.
В глазах у него всё помутилось…
Увидел на миг ослепительный свет…
Упал… Сердце больше не билось.

К нему подбежали с холодной водой,
Стараясь привесть его в чувство,
Но доктор сказал, покачав головой:
«Бессильно здесь наше искусство…»

Внезапно механик вскричал — Подлецы!
Задам я ему притворяться! —
И, ткнувши ногою в бок мертвеца,
Велел ему тотчас убраться.

— Не смейтесь вы! —с ужасом доктор вскричал,—
Он мертвый, совсем застывает!
Механик смущенный тогда отвечал:
— А чёрт же их душу узнает!

Я думал, что он мне бессовестно врет,
Он не был похож на больного…
Когда бы я знал, что он в рейсе умрет,
То нанял в порту бы другого.

Всю ночь в лазарете покойник лежал
В матросскую робу одетый.
В руках он дешевую свечку держал,
Воск таял, жарою согретый…

Проститься с товарищем утром пришли
Матросы, друзья кочегара,
Последний подарок ему поднесли —
Колосник горелый и ржавый.

К ногам привязали ему колосник,
Простынкою труп обернули,
Пришел корабельный священник-старик,
И слезы у многих сверкнули.

Был тих, неподвижен в тот миг океан
Как зеркало воды блестели…
Явилось начальство, пришел капитан,
И вечную память пропели.

Доску приподняли дрожащей рукой,
В саване тело скользнуло,
В пучине безвестной, глубокой, большой
Блестнув, и навек утонуло.

И в шуме морского прибоя звучит
Готовьтесь к великому бою
За нас — моряков отомстите своих
Врагам пусть не будет покоя.

Напрасно старушка ждет сына домой,
Ей скажут — она зарыдает.
А волны бегут от винта за кормой,
И след их вдали пропадает
А волны бегут от винта за кормой,
И след их вдали пропадает…

История
Версия 1

Создана не позднее грани XIX—XX веков на основе популярного в годы Крымской войны 1853-56 гг. романса «После битвы» («Не слышно на палубе песен…», сл. Н. Щербины, 1843, муз. А. Гурилёва, 1852, там же см. первоначальную мелодию). Романс был очень популярен на флоте. Основной сюжет песни «Раскинулось море широко» — новый, не связанный с первоначальным романсом. Автор обработки текста — поэт-любитель Г. Д. Зубарев. Народные варианты короче авторского: реально бытуют 12-15 куплетов из первоначальных 21.

Изысканно-грустная первоначальная мелодия Гурилёва в песне стала значительно проще. Видимо, романс, попав во флотскую среду во время Крымской войны, продолжал изменяться, и к началу 1900-х итогом этих изменений стала песня «Раскинулось море широко».
Версия 2

Написана по реальному случаю, поэтом-любителем Фёдором Предтеча в 1906 году на пароходе «Тигр». На нём плыли матросы сбежавшие с Броненосца «Потёмкин».

После смерти кочегара Василия Гончаренко, друзья Василия попросили Фёдора написать прощально-поминальное стихотворение. Первыми он написал строки:

Всю ночь в лазарете покойник лежал В костюме матроса одетый В руках восковую свечу он держал Воск таял жарою нагретый Проститься с товарищем утром пришли Матросы, друзья кочегара. Последний подарок ему поднесли — Колосник обгорелый и ржавый. К ногам привязали ему колосник, И в белый саван обернули; На палубу вышел священник-старик, И слёзы у многих блеснули. Был чист, неподвижен в тот миг океан, Как зеркало воды блестели, Явилось начальство, пришёл капитан, И «вечную память» пропели.

Далее, после прибытия домой, Предтеча обработал свой текст и добавил остальные куплеты. Через несколько лет о его песне узнал Юрий Морфесси который в 1912 году сделал граммзапись песни.

Источник

я к морю приехал

я к морю приехал и ринулся в порт,
с желаньем одним: отыскать капитана,
который без лишних вопросов возьмет
меня на корабль, что мчит к океанам!

я спрашивал встречных матросов в порту —
матросы от смеха попадали в шлюпки!
..он шел мимо нас, и на полном ходу,
дрожащей рукою, прикуривал трубку.

я бросился вслед, как шальной ураган!
дыханье сбивалось от быстрого бега,
и вырвалось в спину: — прошу, капитан,
возьмите на борт одного человека!

— мне берег не мил, надоела земля,
все тянет, и тянет меня в эту воду!
мне кажется, я на борту корабля
смогу обрести дорогую свободу!

— мне кажется, там, где не видно домов,
среди парусов и соленого ветра
откроется сердцу иная любовь,
и разум познает иные ответы!

он бросил на землю рыбацкую сеть,
взглянул на меня и промолвил: — послушай
ведь ты обязательно будешь жалеть,
как только за волнами скроется суша!

— как только корабль накроет волной
тебя, дурака, непременно потянет
как можно скорее вернуться домой,
сидеть и мечтать на любимом диване.

и я отвечал: — капитан, все брехня!
я так просидел без десятка пол века!
теперь я прошу вас: спасите меня —
возьмите на борт одного человека!

— не ведают люди ни правды, ни лжи,
боятся законов, ошибок и сплетен!
до самого гроба считают гроши,
не зная, как много чудес на планете!

. от соли и солнца горела спина.
пока ты свою прибирала квартиру —

мой смелый корабль спешил по волнам
на встречу к свободе и новому миру!

Источник

Плыли мы по морю ветер мачты рвал капитан фулл

«Еще не вечер» В. Высоцкий

Четыре года рыскал в море наш корсар,
В боях и штормах не поблекло наше знамя,
Мы научились штопать паруса,
И затыкать пробоины телами.

За нами гонится эскадра по пятам,
На море штиль и не избегнуть встречи,
Но нам сказал спокойно капитан:
«Еще не вечер, еще не вечер.»

Вот развернулся боком флагманский фрегат
И левый борт окрасился дымами.
Ответный залп на глаз и наугад —
Вдали пожары, смерть — удача с нами.

Из худших выбирались передряг,
Но с ветром худо и в трюме течи,
А капитан нам шлет привычный знак:
«Еще не вечер, еще не вечер.»

На нас глядят в бинокли, в трубы сотни глаз
И видят нас от дыма злых и серых,
Но никогда им не увидеть нас
Прикованными к веслам на галерах.

Неравный бой, корабль кренится наш.
Спасите наши души человечьи,
Но крикнул капитан: «На абордаж!
Еще не вечер, еще не вечер.

Кто хочет жить, кто весел, кто не тля
Готовьте ваши руки к рукопашной!
А крысы пусть уходят с корабля
Они мешают схватке бесшабашной.

И крысы думали: «А чем не шутит черт?»
И в тьму попрыгали, спасаясь от картечи,
А мы с фрегатом становились к борту борт.
Еще не вечер, еще не вечер.

Лицо в лицо, ножи в ножи, глаза в глаза,
Чтоб не достаться спрутам или крабам,
Кто с кольтом, кто с кинжалом, кто в слезах
Мы покидали тонущий корабль.

Но нет! Им не послать его на дно.
Поможет океан, взвалив на плечи,
Ведь океан — он с нами заодно,
И прав был капитан — еще не вечер.

«На судне Бунт» В. Высоцкий
На судне бунт, над нами чайки реют,
Вчера из-за дублона золотых
Двух негодяев вздернули на рее,
Но — мало. Нужно было четверых.

Ловите ветер всеми парусами!
К чему гадать! Любой корабль — враг.
Удача — миф, но эту веру сами
Мы создали, поднявши черный флаг.

Катился ком по кораблю от бака.
Забыто все — и честь, и кутежи.
И подвывая, будто бы от страха,
Они достали длинные ножи.

Вот двое в капитана пальцем тычут.
Достать его — им не страшен черт.
Но капитан вчерашнюю добычу
При всей команде выбросил за борт.

И вот волна, подобная надгробью,
Все смыла — с горла сброшена рука.
Бросайте за борт все, что пахнет кровью,-
Поверьте, что цена невысока !

Ловите ветер всеми парусами!
К чему гадать! Любой корабль — враг.
Удача — здесь! И эту веру сами
Мы создали, поднявши черный флаг.

«Песня попугая-пирата» В. Высоцкий

Послушайте все — о-го-го! э-ге-гей! —
Меня — Попугая, пирата морей!

Родился я в тыща каком-то году
В банано-лиановой чаще,
Мой папа был папапугай какаду,
Тогда еще не говорящий.

Но вскоре покинул я девственный лес:
Взял в плен меня страшный Фернандо Кортес, —
Он начал на бедного папу кричать,
А папа Фернанде не мог отвечать,
Не мог — не умел — отвечать.

И чтоб отомстить, от зари до зари
Учил я три слова, всего только три, —
Упрямо себя заставлял — повтори:
«Карамба!», «Коррида!» и «Черт побери!»

Послушайте все — о-го-го! э-ге-гей!
Рассказ Попугая — пирата морей!

Нас шторм на обратной дороге застиг,
Мне было особенно трудно, —
Английский фрегат под названием «бриг»
Взял на абордаж наше судно.

Был бой рукопашный три ночи, два дня —
И злые пираты пленили меня, —
Так начал я плавать на разных судах —
В районе экватора, в северных льдах.
На разных пиратских судах.

Давали мне кофе, какао, еду,
Чтоб я их приветствовал: «Хау ду ю ду!»
Но я повторял от зари до зари:
«Карамба!», «Коррида!» и «Черт побери!»

Послушайте все — о-го-го! э-ге-гей! —
Меня — Попугая, пирата морей!

Лет сто я проплавал пиратом — и что ж,
Какой-то матросик пропащий
Продал меня в рабство за ломаный грош, —
А я уже был — говорящий.

Турецкий паша нож сломал пополам,
Когда я сказал ему: «Паша, салам!»
И просто кондрашка хватила пашу,
Когда он узнал, что еще я пишу,
Читаю, пою и пляшу.

Я Индию видел, Китай и Ирак.
Я — инди-и-видум — не попка-дурак.
(Так думают только одни дикари.)
Карамба! Коррида! И — черт побери!

КОНЕЦ ЛЕТУЧЕГО ГОЛЛАНДЦА

Надтреснутых гитар так дребезжащи звуки,
Охрипшая труба закашляла в туман,
И бьют костлявые безжалостные руки
В большой, с узорами, турецкий барабан.

У красной вывески заброшенной таверны,
Где по сырой стене ползет зеленый хмель,
Напившийся матрос горланит ритурнель,
И стих сменяет стих, певучий и неверный.

Струится липкий чад над красным фонарем.
Весь в пятнах от вина передник толстой Марты,
Два пьяных боцмана, бранясь, играют в карты;
На влажной скатерти дрожит в стаканах ром.

Береты моряков обшиты галунами,
На пурпурных плащах в застежке — бирюза.
У бледных девушек зеленые глаза
И белый ряд зубов за красными губами.

Фарфоровый фонарь — прозрачная луна,
В розетке синих туч мерцает утомленно,
Узорчат лунный блеск на синеве затона,
О полусгнивший мол бесшумно бьет волна.

У старой пристани, где глуше пьяниц крик,
Где реже синий дым табачного угара,
Безумный старый бриг Летучего Косара
Раскрашенными флагами поник.

1915 © Эдуард Георгиевич Багрицкий

На судне бунт, над нами чайки реют,
Вчера из-за дублона золотых
Двух негодяев вздернули на рее,
Но — мало. Нужно было четверых.

Пират, забудь о стороне родной,
Когда сигнал «к атаке!» донесется.
Поскрипывают мачты над волной,
На пенных гребнях вспыхивает солнце.
Земная неизвестна нам тоска
Под флагом со скрещенными костями,
И никогда мы не умрем, пока
Качаются светила над снастями!

Дрожите, лиссабонские купцы,
Свои жиры студеные тресите,
Дрожите, королевские дворцы
И скаредное лондонское Сити,-
На шумный праздник пушек и клинка
Мы явимся незванными гостями,
И никогда мы не умрем, пока
Качаются светила над снастями!

Бьет вымпела попутный ветерок.
Назло врагам живем мы не старея.
И если в ясный солнечный денек
В последний раз запляшем мы на рее —
Мы вас во сне ухватим за бока,
Мы к вам придем недобрыми вестями,
И никогда мы не умрем, пока
Качаются светила над снастями

Стихи о любви — Коллекции стихов
24.10.2016 21:47
1
Стихи о пиратахУ пиратов нет забот!
Попугаем будет кот,
Папа – боцман, мама – юнга,
Бабушка кричит: – «Полундра!»
Ровно в девять лечь в кровать,
И пиратам надо спать!

Пираты Карибского моря,
Вы были безумно смелы.
Как море вы были свободны,
Как ветер удачей полны,
И пили вы ром не хмелея,
Сражались как сотня чертей.
Пираты Карибского моря,
Как много за вами смертей.
Вы Чёрного Роджера дети,
Ходили на всех парусах.
В умах ослеплённых наживой,
Лишь золота звон, а не страх.
Вы так презирали законы,
Что верные клятве морской
Вам рея казалась троном,
А саван, невесты фатой
Промчались года и столетия,
Но помнят о вас до сих пор.
Пираты Карибского моря,
Вы гордость людей и позор.

Мы – пираты! Парни — храбрецы!
Ставим парус и палим из пушек!
Не нужны нам больше леденцы,
Строим форт из маминых подушек.

Под кроватью – настоящий клад,
Из любимых елочных игрушек.
Пусть летит стремительный фрегат,
На захват всех бабушкиных плюшек!

Мой брат – пират, и я – пират.
Стоим под парусами.
Я быть пиратом очень рад
В тельняшке и с усами.

Мой брат сильней, а я главней.
Мы шхуну захватили,
И с братом целый день на ней
Квартиру бороздили.

Но спать пора. Зевает брат.
Пора под одеяло.
А завтра – море, битва, клад.
Да, завтра дел немало!

Пират, забудь про небеса,
Забудь про отчий дом.
Чернеют дыры в парусах,
Распоротых ножом.

И двадцать восемь храбрецов
Сошлись на смертный бой,
И вот один уже лежит
С пробитой головой.

Шесть рубят в трюме дверь ножом,
Шесть пьют из бочки ром,
А шесть на ют в крови ползут,
И девять за бортом.

Тут налетел ужасный шквал,
Завыл, как злобный пес пес.
Как призрак встал девятый вал
Все золото унес!

Пират, забудь про небеса,
Забудь про отчий дом.
Чернеют дыры в парусах,
Распоротых ножом.

Мы бедные, мы бедные,
Мы бедные пираты
Нас очень, очень,
Очень даже жаль
Мы грабим и корветы и фрегаты
А почему? А потому
Что не привили нам мораль.
Пиратам не нужны науки
И это ясно почему:
У нас и ноги есть, и руки
А голова нам ни к чему.

Веселый Роджер вьется на ветру,
А мы готовим души к абордажу,
Ведь жизнь пирата — это адский круг —
В любой момент стать трупом может каждый.

А вот и он — испанский галеон —
Неповоротлив, опоздал с маневром —
Хоть в брюхе у него не миллион,
Но хватит всем. В особенности первым.

Стремительно сужается просвет
Меж кораблями. Выброшены крючья.
В меня направлен чей-то арбалет.
Лети, мой нож. Вот так-то будет лучше.

Мелькают загорелые тела,
Дымится кровь, стекая к рукояти,
Зубами стиснув страха удила,
Мы рвем врага в осатанелой рати.

Веселый Роджер вьется на ветру.
Победа нам зализывает раны.
А если не судьба. То смерти спрут
Поглотит и юнцов, и ветеранов.

Дождусь золотого улова!
Найду бриллиантовый клад!
«Разбойник» — противное слово!
Мне нравится слово «пират»!
Красуются череп и кости
На флаге пиратском у нас.
При виде добычи от злости
Сверкает единственный глаз.

Припев:
Я верю, что пиратство
Мне принесет богатство!
Ведь признается всеми:
Такое нынче время!
Ё-хо-хо! Пиратство
Мне принесет богатство!
Нынче время ё-хо-хо!

Хочу поселиться на дачке
На тихом речном берегу.
Я в море страдаю от качки.
И плавать вообще не могу.

Но я, проживая на суше,
Имею пиратский наряд,
А также пиратскую душу.
Пират и на суше – пират!

На полярных морях и на южных,
По изгибам зеленых зыбей,
Меж базальтовых скал и жемчужных
Шелестят паруса кораблей.

Быстрокрылых ведут капитаны,
Открыватели новых земель,
Для кого не страшны ураганы,
Кто изведал мальстремы и мель,

Чья не пылью затерянных хартий,
Солью моря пропитана грудь,
Кто иглой на разорванной карте
Отмечает свой дерзостный путь.

И, взойдя на трепещущий мостик,
Вспоминает покинутый порт,
Отряхая ударами трости
Клочья пены с высоких ботфорт.

Или, бунт на борту обнаружив,
Из-за пояса рвет пистолет,
Так, что сыпется золото с кружев,
С розоватых брабантских манжет.

Пусть безумствует море и хлещет,
Гребни волн поднялись в небеса, —
Ни один пред грозой не трепещет,
Ни один не свернет паруса.

Разве трусам даны эти руки,
Этот острый, уверенный взгляд,
Что умеет на вражьи фелуки
Неожиданно бросить фрегат.

Меткой пулей, острогой железной
Настигать исполинских китов
И приметить в ночи многозвездной
Охранительный свет маяков?

Стихи Павла Когана
Музыка Георгия Лепского

Надоело говорить, и спорить,
И любить усталые глаза.
В флибустьерском дальнем синем море
Бригантина поднимает паруса.

Капитан, обветренный, как скалы,
Вышел в море, не дождавшись нас.
На прощанье подымай бокалы
Золотого терпкого вина.

Пьем за яростных, за непохожих,
За презревших грошевой уют.
Вьется по ветру «веселый Роджер»,
Люди Флинта песенку поют.

Так прощаемся мы с серебристой,
Самою заветною мечтой,
Флибустьеры и авантюристы,
Братья по крови горячей и густой.

И в беде, и в радости, и в горе
Только чуточку прищурь глаза, —
В флибустьерском дальнем синем море
Бригантина поднимает паруса.

Лился сумрак голубой в паруса фрегата.
Собирала на разбой бабушка пирата.

Пистолеты уложила и для золота мешок
А еще, конечно, мыло и зубной порошок.

Ложка здесь, чашка здесь,
Чистая рубашка есть.
Вот мушкет пристрелянный, вот бочонок рома.
Он такой рассеянный – все оставит дома.

Старенькая бабушка, седая голова.
Говорила бабушка ласковы слова:

«Дорогой кормилец мой, сокол одноглазый!
Ты смотри на абордаж попусту не лазай,

Без нужды не посещай злачные притоны,
Зря сирот не обижай, береги патроны.

Без закуски ром не пей, очень вредно это,
И всегда ходи с бубей, если хода нету.

Серебро клади в сундук, золото в подушку».

Но на этом месте внук перебил старушку:
«Слушай, если это все так тебе знакомо,
Ты давай сама езжай, а я останусь дома!»

Дует ветер голубой в паруса фрегата
Провожали на разбой бабушку пираты.

По бушующим морям
Мы гуляем здесь и там
И никто нас не зовет
В гости —
Йо-хо-хо-хо!
А над нами — черный флаг,
А на флаге — белый знак:
Человеческий костяк
И кости!
Йо-хо-хо-хо!
По бушующим морям
Воля нашим кораблям,
Все, что море дарит нам,
Делим пополам.

А море шлет
Нам весь торговый флот:
И флот гишпанский,
И флот голландский.
За все добро —
За мех и серебро —
Заплатит пуля, ножик под ребро!
После абордажа
Мы берем стаканы,
Все, и даже стража,
Пьем четыре дня
Запоем:
Крепкий ром Ямайки,
Виски Сан-Франциско,
Бренди из Сантьяго
Крови даст огня!

А если вдруг
Иссякнет наш сундук,-
Мы всюду рыщем,
Добычу ищем.
На целый свет
Для нас закона нет,
А за семь бед один ответ:
Пуля — капитану,
Петля — атаману,
Остальной команде —
Камень привязать
И в море!
А пока мы живы —
Ищем мы наживы,
А на то, что будет —
Трижды наплевать!

ЮНГА В.Высоцкий, 1973

Был развеселый розовый восход,
И плыл корабль навстречу передрягам,
И юнга вышел в первый свой поход
Под флибустьерским черепастым флагом.
Накренившись к воде, парусами шурша,
Бриг двухмачтовый лег в развороте.
А у юнги от счастья качалась душа,
Как пеньковые ванты на гроте.
И душу нежную под грубой робой пряча,
Суровый шкипер дал ему совет:
«Будь джентльменом, если есть удача,
А без удачи — джентльменов нет!»
И плавал бриг туда, куда хотел,
Встречался — с кем судьба его сводила,
Ломая кости веслам каравелл,
Когда до абордажа доходило.
Был однажды богатой добычи дележ —
И пираты бесились и выли.
Юнга вдруг побледнел и схватился за нож, —
Потому что его обделили.
Стояла девушка, не прячась и не плача,
И юнга вспомнил шкиперский завет:
Мы — джентльмены, если есть удача,
А нет удачи — джентльменов нет!
И видел он, что капитан молчал,
Не пробуя сдержать кровавой свары.
И ран глубоких он не замечал —
И наносил ответные удары.
Только ей показалось, что с юнгой — беда,
А другого она не хотела, —
Перекинулась за борт — и скрыла вода
Золотистое смуглое тело.
И прямо в грудь себе, пиратов озадачив,
Он разрядил горячий пистолет.
Он был последний джентльмен удачи, —
Конец удачи — джентльменов нет!

ПЕСНЯ ОТВАЖНОГО КАПИТАНА Ю. Ким

Хорошо идти фрегату по проливу Каттегату —
Ветер никогда не заполощет паруса.
А в проливе Скагерраке — волны, скалы, буераки
И чудовищные раки — просто дыбом волоса,
Потрясающие раки, просто дыбом волоса!
А в проливе Лаперуза есть огромная медуза,
Капитаны помнят, сколько было с ней возни!
А на дальней Амазонке, на прелестной Амазонке
Есть такие амазонки — просто черт меня возьми!
Если хочется кому-то маринованого спрута,
Значит, ждет его Калькутта или порт Бордо.
А бутылку Эль Мадейро, что ценой в один крузейро,
Кроме Рио-де-Жанейро не найдет нигде никто.
Я прошел довольно рано все четыре океана —
От пролива Магеллана до Па-де-Кале.
От Канберры до Сантьяго скажет вам любой бродяга,
Что такого капитана больше нету на земле!

Сундучок Дейви Джонса – это реально существовавший предмет. Впервые о нем упоминается в 1751 году как о сундуке, в котором хранились корабельные навигационные приборы. Но морской сленг дал этому предмету совершенно другое значение. Дэйви Джонсом называли разбушевавшийся океан и моряка, умершего от алкогольного отравления, а само имя стало ругательным.
каюта — палатка
палуба — место сбора пиратов
камбуз — кухня
кок — повар
разогрев трюма — чаепитие
загрузка трюма — приём пищи
старый пройдоха — товарищ
хронометр — часы
пиастры, дублоны, золотишко — деньги
чёрная метка — объявление, извещение

набивать трюм – есть
промачивать горло — пить
направлять корвет (шхуну) — идти
вешать на глаза чёрные метки — спать
мутить шторм в трюме — напиваться
пойти пообщаться с Весёлым Роджером — посещать туалет
сойтись якорями — драться
трясти костями — танцевать
бренчать золотишком; метать пиастры — покупать
палить изо всех пушек — ругаться
просаливать кости — купаться
меряться кладами — хвастаться
поднять Весёлого Роджера — веселиться
идти на всех парусах — спешить
пришвартоваться в тихой гавани — жениться (выйти замуж)
поддать лево руля — изменять
проглотить чёрную метку — обидеться, молчать
побрататься с морским дьяволом — злиться
сняться с якоря — уйти
выкинуть белый флаг — сдаться
отправлять на дно — убивать
пустить пузыри; отправиться кормить рыб — умереть
отправиться за сундуком Дейви Джонса — погибнуть, утонуть в море.
находиться во власти Дейва Джонса — быть охваченным ужасом.
пробудить Дейви Джонса — вызвать шторм

Флибустьер — французское слово,происходит от голландского «vrijbuiter», что дословно переводится как «вольный добытчик». Слово общеупотребительно для пиратов Карибского моря, независимо от их национальности.
Корсар — французское слово, означает пирата вообще. Капер — немецкое слово, означает тоже самое.
Приватир — английский термин для обозначения пирата.
Буканьер — так называли вольных охотников Антильских островов, которые заготавливали и коптили мясо по индийскому способу «букана».
Рейдер — вооруженный корабль, военный или же переоборудованный коммерческий, состоящий на службе государства («государственный пират»).
«Веселый Роджер» — собирательное название пиратского флага.

Другие статьи в литературном дневнике:

30.06.2017. Обмен
29.06.2017. ***
28.06.2017. ***
27.06.2017. ***
25.06.2017. ***
22.06.2017. ***
21.06.2017. ***
18.06.2017. ***
15.06.2017. ***
11.06.2017. ***
09.06.2017. ***
06.06.2017. ***
04.06.2017. ***
02.06.2017. ***

Портал Стихи.ру предоставляет авторам возможность свободной публикации своих литературных произведений в сети Интернет на основании пользовательского договора. Все авторские права на произведения принадлежат авторам и охраняются законом. Перепечатка произведений возможна только с согласия его автора, к которому вы можете обратиться на его авторской странице. Ответственность за тексты произведений авторы несут самостоятельно на основании правил публикации и российского законодательства. Вы также можете посмотреть более подробную информацию о портале и связаться с администрацией.

Ежедневная аудитория портала Стихи.ру – порядка 200 тысяч посетителей, которые в общей сумме просматривают более двух миллионов страниц по данным счетчика посещаемости, который расположен справа от этого текста. В каждой графе указано по две цифры: количество просмотров и количество посетителей.

Источник