Поморский берег белого моря

Поморский берег

Из Википедии — свободной энциклопедии

Помо́рский бе́рег — название части побережья Белого моря между реками Кемь и Онега, территория формирования этнической группы русского населения — поморов.

Поморский берег омывается водами Онежской губы Белого моря. К западу от Поморского берега находится Карельский берег, к востоку — Онежский берег. Составляет южный участок Прибеломорской низменности.

Поморский берег изрезан множеством губ и бухт. Наибольшие из них: губа Нименьга, Сумская, Сорокская, Шуерецкая и Кемская губы. Бо́льшая часть Поморского берега — низменная, заболоченная, с отдельными скальными возвышенностями [1] . Растут сосновые и еловые леса. Вдоль берега — группы скалистых островов (шхер) — Онежские, Сумские и Кемские шхеры (острова Шуйостров, Белогузиха, Большой и Малый Жужмуй, Сосновцы, Сумостров, Мягостров, архипелаг Кузова и другие).

На побережье расположены старинные поморские сёла Сумский Посад, Вирма, Шуерецкое, Нюхча, Кушерека, Унежма, Ворзогоры и другие, а также три портовых города: Онега (её левобережная часть), Кемь (правобережная часть) и Беломорск.

Источник

Море о одиннадцати берегах. Часть 2

Белое море, самое маленькое море Северного Ледовитого океана, глубоко врезается в сушу, образуя протяжённую и разнообразную береговую линию. Исторически сложилось так, что каждый берег получил своё уникальное название.

В первой части рассказа о берегах Белого моря мы совершили виртуальное путешествие от Кольского полуострова до Онежского, посетив Терский, Кандалакшский, Карельский, Поморский, Онежский и Лямицкий берега. Сейчас я предлагаю обогнуть мыс Ухтнаволок и ступить на землю Летнего берега.

Летний берег

Летний берег тянется от мыса Ухтнаволок на Онежском полуострове до устья Северной Двины.

Бытует мнение, что так берег назвали люди, переселявшиеся сюда с более северных территорий (летний в данном случае надо понимать как южный). Но и ассоциации с тёплым временем года здесь тоже не будут лишними — на Летнем берегу значительно более мягкий климат, чем в соседних местностях той же широты. Зимой море «согревает» сушу, смягчая суровость этого времени года.

Вообще Летний берег — это удивительное место. Сюда приходят размножаться белухи, устраивают родильные дома гренландские тюлени, гнездятся десятки видов птиц, в реках нерестится беломорская сёмга и обитает речная жемчужница. На берегу растут корабельные вековые сосны, и уже более трёх тысячелетий здесь живут люди.

Да, у Летнего берега богатая история. Здесь находятся старинные поморские сёла Летняя Золотица, Лопшеньга, Яреньга, Пертоминск, Сюзьма, Нёнокса. Кроме того, у устья Северной Двины расположен город Северодвинск, колыбель атомного подводного флота России.

В северо-западной части берег каменистый, в юго-восточной пологий и песчаный.

Зимний берег

Северная Двина разделяет Лений и Зимний берега Белого моря. От Архангельска до мыса Воронов простирается Зимний берег.

Назван он так по традиционным зимним промыслам, которые проводили здесь поморы.

Береговая линия ровная, берег пологий, за мысом Зимнегорским поднимается, образуя высокие, местами почти отвесные склоны.

Климат здесь уже гораздо суровее, чем на Летнем берегу, что и неудивительно — мы продвигаемся всё дальше на северо-восток.

На Зимнем берегу также сохранились поморские селения — Патракеевка, Нижняя Золотица. Кроме того, здесь находится остров Мудьюг, на котором располагался концентрационный лагерь, устроенный здесь интервентами совместно с белогвардейским правительством Архангельска.

Абрамовский берег

Побережье от мыса Воронов до устья Мезени называют Абрамовским берегом. Раньше промышленники добывали здесь маленьких моржат, которые ещё не достигли годовалого возраста (абрамок — поморское название моржонка).

Абрамовский берег высокий и обрывистый. Сложенный из осадочных пород, он постоянно подмывается морем.

Погодные условия здесь суровые — ещё острее чувствуется билзость Арктики. Берег покрыт низкорослыми лесами и тундровой растительностью. Кроме того, на Абрамовском берегу уже можно встретить оленьи стада и ненецкие чумы.

Конушинский берег

Обрывистый и высокий почти на всём своём протяжении, Конушинский берег простирается от устья Мезени до мыса Конушин. В прибрежной полосе встречается множество кошек (так на Севере называют песчаные отмели).

Конушинский берег — это бескрайняя тунда с холодными порывистыми ветрами.

Канинский берег

От мыса Конушин до мыса Канин нос простирается Канинский берег. Это самая северная и самая суровая часть беломорского побережья. Крутые обрывы изрезаны расщелинами ручьёв и рек.

Здесь расположены крупные ненецкие становища, а также рыбацкие посёлки Шойна и Кия. Шойна печально известна песчаными дюнами, которые регулярно засыпают посёлок. Вследствие неконтролируемого вылова рыбы с помощью тралов здесь была полностью уничтожена придонная растительность, из-за чего весь песок, намываемый морем, разносится ветром по побережью.

Мы с вами посетили все одиннадцать берегов Белого моря. К сожалению, в таком формате невозможно подробно рассказать о всех интересных особенностях беломорского побережья, но мы стараемся это делать в других публикациях нашего канала.

Источник

Поморский Берег

Поморье – историческое название обширной территории на севере Европейской России. Термин применяется в двух значениях. В самом узком смысле Поморье (Поморский берег) – южный берег Белого моря от Онеги до Кеми. Более широко Поморье понимается как всё беломорское побережье с прилегающими районами.

• Записи сообщества
• Поиск

Поморский Берег запись закреплена

Северная Русь ᛝ Фенноскандия

Bjarmaland – Кольское Поморье

Поморский Берег запись закреплена

Поморский Берег запись закреплена

Isänmaa

Поморский Берег запись закреплена

Поморский Берег запись закреплена

Поморский Берег запись закреплена

Северная Русь ᛝ Фенноскандия

Сказание о князе Вещем Олеге в исландской «Саге об Одде Стреле»

Сюжет гибели героя от змеиного укуса, выползшей из черепа его коня, в устном предании Древней Руси связан с именем киевского князя Олега Вещего, что изложено как в «Повести временных лет», так и в Новгородской I летописи; аналогичные мотивы прослеживаются в Скандинавии с викингом Одда, о котором повествуется в «Саге об Одде Стреле» (Ǫrvar-Odds saga), а также в ряде норвежских преданий, записанных в XVIII и XIX веках.
Показать полностью. В обоих случаях герою предания служители политеистических культов (волхвы и вёльва) предсказывают смерть от коня:

«И прииде на место, идеже беша лежаще кости ого голы и лоб гол, и сседе с коня, и посмеяся рече: «От сего ли лба смьрть было взята мне?» И вьступи ногою на лоб; и выникнувши змиа изо лба, и уклюну его в ногу. И с того разболеся и умре. И плакашася людие вси плачем великим, и несоша и погребоша его на горе, идеже глаголеться Щековица; есть же могила его и до сего дни, словеть могыла Ольгова»;

«[Одд возвращается из Руси на заброшенный хутор Беруръёрди и, осмотрев его, уходит], «и вокруг них была лишь заросшая осокой земля и небольшое возвышение впереди. И когда они быстро шли, ударился Одд ногой и нагнулся. «Что это было, обо что я ударился ногой?» Он дотронулся острием копья, и увидели все, что это был череп коня, и тотчас из него взвилась змея, бросилась на Одда и ужалила его в ногу повыше лодыжки. Яд сразу подействовал, распухла вся нога и бедро. От этого укуса так ослабел Одд, что им пришлось помогать ему идти к берегу, и когда он пришёл туда, сказал он: «Вам следует теперь поехать и вырубить мне каменный гроб, а кто-то пусть останется здесь сидеть подле меня и запишет тот рассказ, который я сложу о деяниях своих и жизни». После этого принялся он слагать рассказ, а они стали записывать на дощечке, и как шёл путь Одда, так шёл рассказ. И после этого умирает Одд».

Новгородская I летопись содержит иной вариант сказания: «иде Олег к Новугороду и оттуда в Ладогу. Друзии же сказают, яко идущу ему за море и уклюну змиа в ногу, и с того умре; есть могыла его в Ладозе». По мнению основоположника исторического изучения русского языка А. А. Шахматова, данный текст читался в Начальном своде 1090-х годов, однако он является компиляцией более ранней информации на основе местных преданий – текста Древнейшего Киевского свода 1030-х годов, который был реконструирован так: «иде Олег к Новугороду и оттуда в Ладогу и тамо умре, есть могила его в Ладозе». Согласно данной теории, в Новгороде существовало предание об уходе Олега за море, где князь умер от укуса змеи. Новгородская версия сближает сюжет со скандинавским сказанием, сохраняя в целости, утерянный Киевом элемент: уход героя-правителя из Руси с его возвращение в Северную Европу.

Скандинавское сказание содержит ряд мотивов, не отражённых в древнерусских вариантах – образ коня. В «Саге об Одде Стреле» конь обладает именем: Факси (Faxi), что означает «жеребец», встречающееся, например, в «Саге о Хравнкеле годи Фрейра» (Hrafnkels saga Freysgoða): так Хравнкель называет коня, которого посвящает богу Фрейру. В исходном варианте сказания конь Факси имел языческо-культовые коннотации.

Описание захоронения коня, представленное только в скандинавском варианте, апеллирует к ритуальному жертвоприношению и перекликается с распространенным в Скандинавии и у викингов на Руси погребальным обрядом: захоронением воина с конём. В «Саге об Одде Стреле» захоронение убитого коня обладает магическим смыслом: защитить предсказание действенной силы, отвратить от себя его действие. Захоронив Факси в глубокой яме, Одд и его брат «стали заваливать это место такими большими камнями, какие у них хватило сил поднять, а промежутки между ними заделывали грязью и песком, пока не насыпали там курган». По исландским поверьям заваливают камнями и замуровывают погребения колдунов, людей, в которых вселился злой дух, и т.п., чтобы они не могли вставать по ночам и навредить живым. Осуществив обряд погребения, Одд произносит: «Я думаю, что это будет работа троллей, если Факси выйдет оттуда, и ещё, кажется мне, что и избегну того, что Факси принесёт мне смерть».

Основываясь на книге «Varangica» датского историка Адольфа Стендер-Петерсена, специалист в области вспомогательной генеалогии Е. В. Пчелов считает возможным отождествлять князя Олега Вещего с Оддом Стрелой, героем норвежско-исландских произведений: «Сага о Хервер и Хейдреке» (Hervarar saga ok Heiðreks), «Сага об Эгиле» (Egils saga) и «Сага о Гисли сыне Кислого» (Gísla saga Súrssonar). По скандинавскому преданию, князь Олег Вещий был норвежцем Оддом из Халоголанда и с детства воспитывался в доме друга отца Ингиальда с его сыном Асмундом. Одд, оказавшись в Финнмарк (Лаппландия), где стал владельцем волшебных стрел короля Гузи, отправился в район Вины (Северная Двина) и Бьярмланд (Беломорское Поморье), затем он посетил остров великанов и вернулся в Данию, где участвовал в битве на острове Самсэ между местными конунгами. Затем Одд посетил Оркнейские острова, был в Шотландии, Ирландии (здесь погиб его друг Асмунд), на Готланде, в Греции, Аквитании, на Сицилии. Одд принял крещение; был отнесён бурей в Гунналанд, где в городе Кенугарде (Киев) правил конунг Геррауд. На службе у киевского конунга Одд совершил поход на конунга Альва в Бьялкаланде. Позже Одд женился на дочери Геррауда Сильскисиф, а после смерти конунга сам правил Гунналандом.

По мере ассимиляции варягов в восточнославянской и финно-угорской среде традиционные скандинавские элементы ритуального сказания утрачивались. Сюжет о первом успешном походе на Царьград и известного из текста договора с Византией, получил широкое распространение и существовал в нескольких вариациях локализации могилы Олега: киевский (Кенугард) и новгородский (Альдейгьюборг). В Скандинавию сюжет поступил из Руси и был принесён норманнами, которые проходили службы в варяжских дружинах, и оказавшись в среде, для которой мотивы отведения проклятия и борьбы со злыми духами были актуальны, сохранился в целостном виде.

Источник

nord_ursus

Записки северного медведя

Cogito ergo sum

Поморьем в России исторически называется побережье Белого моря — северный край, хоть и давно обжитой, но малонаселённый, некогда бывший окраиной Русского государства, и по-своему самобытный. Есть у Поморья и своё историческое ядро — Поморский берег, то есть юго-западное побережье, между городами Кемь и Онега. Большая часть Поморского берега сейчас входит в состав Карелии. В этот раз я расскажу про три старинных поморских села в Беломорском районе — Сумский Посад, Вирма и Сухое.

Названный мной порядок этих трёх сёл отражает передвижение обратно к Беломорску. То есть ближе всего к городу расположено Сухое (18 километров), затем Вирма (35 км), и уже в 50 километрах на восток от города находится Сумский Посад (в обиходе его называют просто Сумпосад). Мы с andrew_rewsr совершили вдоль Поморского берега велопробег по грунтовой дороге: утром доехали с велосипедами на электричке от Беломорска до Сумпосада, а затем ехали обратно в сторону города уже на велосипедах.

Как уже говорилось, в Беломорске находится трёхсторонний железнодорожный узел: на восток от города идёт линия до станции Обозерская, соединяющая Мурманскую магистраль с Архангельской. Именно оттуда я приезжал в Беломорск, и в ту же сторону мы ехали в Сумпосад. Везёт нас туда электричка Кемь — Маленьга, и ехать до Сумпосада 50 километров, или чуть больше часа. Народу в утренней электричке не много, и большинство пассажиров составляют железнодорожники.

2. Вот и Сумский Посад. Довольно крупная станция, которая в 1994-2003 годах была конечным пунктом электрификации. Раньше тут ещё был деревянный вокзал, но он сгорел пару лет назад. Выходит довольно много пассажиров, выгружаемся и мы с велосипедами. Электричка уехала дальше, — через два часа она будет на станции Маленьга у границы с Архангельской областью, после чего пойдёт назад в Кемь.

А мы садимся на велосипеды и едем в село, которое чуть в стороне от станции. Официально здесь два населённых пункта — село Сумский Посад, и посёлок ЖД станции Сумпосад. При этом сама станция называется Сумский Посад, а станционный посёлок — именно Сумпосад, официально. Впрочем, фактически, весь Сумский Посад воспринимается одним целым.

3. Сумпосад — село, по местным меркам, довольно крупное (около семисот жителей, а сто лет назад было полторы тысячи), центр сельского поселения. К тому же, с богатой историей. Впервые село упоминается под названием Сума в 1436 году в контексте основания Соловецкого монастыря. Здесь была вотчина новгородской посадницы Марфы Борецкой, отдавшей в 1450 году село во владение Соловецкому монастырю.

4. Отсюда всего 4 километра до Белого моря, но в летнее время к нему просто так не выйдешь, — берега болотистые. Село живописно растянуто по берегам реки Сумы, давшей ему название. Добротные поморские избы, многим из которых больше ста лет, смотрят фасадами на реку. При взгляде с моста Сумпосад напомнил мне карельское село Мегрега возле Олонца.

Река берёт начала из озера Сумозеро, и здесь, почти сразу за селом, впадает в море. А море — это основа местной жизни. Кругом дремучие леса и болота — богатые дарами природы, но при этом малопригодные для сельского хозяйства. Основной промысел поморов ­— это ловля морской рыбы. Ловят сетями, — обычно выходят в море утром с приливом, а потом вечером, по высокой воде, возвращаются. И так здесь живут уже столетиями. Надо сказать, что пушкинская «Сказка о рыбаке и рыбке» чаще всего всплывает в памяти именно в этих краях.

5. Впрочем, о том, что рядом море, можно и не догадаться, если не знать об этом. За околицами села виден только лес. Но, однако, поддувает с моря прохладным ветром.

В 16 веке Сума уже была одним из наиболее крупных и зажиточных сёл Поморского берега (так же, как и Сорока — нынешний Беломорск), являясь также центром солеварения, — здесь действовало несколько варниц. Однако жизнь зачастую была неспокойной, — край приграничный, и несколько раз его разоряли шведы. В 1576 году, в Ливонскую войну, они сожгли Суму, перед этим успев набедокурить в «Кемской волости». А в 1583 году здесь был возведён деревянный Сумский острог, состоявший из шести башен — Воротной, Белой, Моховой, Низовской, Рыбной и Мостовой. В 1613 году шведы его осаждали, но взять уже не смогли. В 1680-е годы острог был построен заново, а ещё через сто лет был упразднён, стал ветшать, и к 20 веку почти развалился. Частично сохранившуюся Моховую башню в 1931 году перевезли в московский музей «Коломенское», где она и сейчас стоит в отреставрированном виде.

6. По дороге от станции к селу видна сельская школа:

После упразднения острога населённый пункт стал селом Сумским. В 1806 году оно было преобразовано в посад в составе Кемского уезда Архангельской губернии, получив современное название — Сумский Посад.

8. В южной части села встретился магазин промтоваров с ещё советской двуязычной вывеской. Справа написано по-фински: «Teollisuustavaroita». Хоть и практически всё коренное население здесь русское, мы всё-таки в Карелии, где в советские времена вывески дублировались именно на финском, а не карельском (так пошло с времён Карело-Финской ССР).

9. Вот такой он, Сумпосад. Среди изб есть пятистенки, но не такого сурового вида, какие можно видеть в Архангельской области. Здесь обычно дома более вытянуты в длину.

10. Дом купца Ивана Шуттиева, который владел магазином, находившимся в нём же:

Вот так этот дом выглядел сто лет назад:

Сейчас половину дома занимает церквушка (видно по крестам). После создания кадра нас приметил житель дома — довольно благообразный и очень разговорчивый дед, который, по его словам, в этой церкви помогает по хозяйству. Рассказать он нам успел многое — то о том, как он в лихие девяностые работал в Москве и едва не попадал в столкновения с бандитами, то о том, как на старости лет живёт здесь, и чистый воздух так даёт сил, что даже к врачу не приходится ходить:
— Когда болеете, надо сюда приезжать, и вон туда за лес идти пить воду.
— Из болота?
— Из болота! Жить тогда долго будете.

А вообще надо сказать, что Сумпосад (как и Беломорск) отличается какой-то интеллигентностью местных жителей. Кроме того, село со столь богатой историей и традициями — своего рода культурный центр Беломорского района (как, например, Борисово-Судское в Бабаевском районе на Вологодчине).

11. У домика с церковью — мемориал знаменитым землякам:

Особенно здесь выделили двоих человек. Капитан Владимир Воронин (1890-1952) — коренной помор по происхождению, один из советских покорителей Арктики, участвовавший в спасении челюскинцев. Особенно он прославился тем, что в 1932 году на ледоколе «Александр Сибиряков» впервые за одну навигацию прошёл Севморпуть. Здесь же увековечили этнографа Ивана Дурова (1894-1938), который занимался изучением поморской культуры и фольклора, но попал под репрессии и был расстрелян в 1938 году. В одном своём очерке он писал: «Суровая природа севера скрывает в себе немало таких уголков, о жизни которых много ещё следует говорить и писать. К одному из таких уголков принадлежит и наше Поморье, раскинувшееся узкою полосою на несколько сот вёрст вдоль западного побережья Белого моря».

12. По соседству — мемориал сумлянам, павшим на Великой Отечественной войне:

13. А на другом берегу стоит старейшее сохранившееся здание села — деревянный Соловецкий амбар, построенный в 1757 году. Здесь же находился причал Соловецкого монастыря. Памятник уникальный, но, видимо, средств на реставрацию нет, и он постепенно ветшает.

14. Вокруг потемневших бревенчатых стен — запах мокрой от утреннего дождя травы, и густые заросли малины.

15. Такая надпись сохранилась над входом в амбар. Соловецкий монастырь, хоть и на острове расположен, но в своё время был одним из главных центров Поморья, и владел многими сёлами Поморского берега вплоть до екатерининской эпохи.

16. А ещё на стене амбара есть вот такая раритетная табличка аж времён Карело-Финской ССР (разумеется, опять же, с надписью на финском языке). Жаль только, что в случае реставрации амбара её наверняка снимут, — такое в наше время пока не ценят.

17. Рядом стоит новенькая церковь святого Елисея Сумского, построенная в 2006-2013 годах. Между прочим, это единственный вообще храм в честь этого святого.

Место выбрано не случайно. Здесь раньше стоял погост-тройник — каменная Успенская церковь (1693 год), деревянная Никольская (1768) и шатровая колокольня. В утвари Никольской церкви было множество даров от соловецких архимандритов. Храмы, к сожалению, были снесены в 1930-е годы.

Вот так выглядел храмовый ансамбль:

18. Возле церкви — памятный знак мореходам Сумского Посада:

Как уже говорилось, море здесь — основа жизни. В Сумпосаде действовала небольшая судоверфь, местные жители порой уходили на промыслы в Баренцево море и на Новую Землю. Здесь действовала мореходная школа, давшая стране несколько десятков капитанов, включая упомянутого Владимира Воронина.

19. В пейзаже Сумпосада видна карельская природа. Выше моста на Суме — порог, шумящий бурным потоком среди гранитных скал.

22. Здесь, на одной из скал, под навесом, стоит карбас — мореходная лодка, подаренная Сумпосаду в 1870 году великим князем Алексеем Александровичем (сын Александра II), посетившим село. Лет десять назад лодку повредило обрушение навеса. Её пока не отреставрировали, но навес всё-таки новый построили.

23. И в целом Сумпосад — добротное северное село с приятной атмосферой старины.

24. Внезапно, узкоколейный ЖД вагон у берега. До 1980-х годов неподалёку действовало две узкоколейки — при леспромхозах в посёлках Вирандозеро и Маленга, что стоят на железной дороге, ещё дальше на восток. Видимо, вагон оттуда.

В северной оконечности села раньше находился порт — один из центров торговли в Поморье, в том числе и заграничной. У Поморья были давние торговые связи с Норвегией, — торговали солью, пушниной, но в основном, конечно, рыбой. Во второй половине 19 века торговый оборот рыбы в Сумпосаде исчислялся тысячами пудов. Была здесь и пассажирская пристань, — к началу 20 века существовало регулярное пароходное сообщение с Архангельском и Соловками, Онегой и Кемью, а также между сёлами.

26. Некоторые дома в селе выглядят совсем по-новому:

Здесь мы столкнулись с северным гостеприимством. После создания этого кадра нас заметила женщина лет 60-ти и пригласила к себе в дом выпить чаю и посмотреть на старину, которую она уже несколько лет у себя собирает. Видели мы у неё и старые газеты и документы, и пару предметов мебели (кажется, зеркало и кровать), и вещи вроде старого чайника и самовара. В основном хозяйка всё это покупает у местных жителей (в том числе и пьяниц), и делает в своём доме почти что живой музей поморского быта. Родом она, кстати, не отсюда, а из Западной Белоруссии, и, по её словам, наполовину полька и католичка. Здесь это было довольно неожиданно.

В Сумпосаде мы пробыли больше трёх часов и затем покинули это интереснейшее место, поехав на велосипедах в сторону Беломорска. На самом деле, и восточнее Сумпосада есть интересные места. К примеру поморские сёла Колежма и Нюхча. Из Нюхчи начиналась Осударева дорога — волок от Белого моря к Онежскому озеру, проложенный в 1702 году через карельские леса по указу и при участии Петра I, когда он возвращался из Архангельска. На железной дороге стоят уже упомянутые советские посёлки (в прошлом ПГТ) Вирандозеро и Маленга. Быть может, как-нибудь я побываю и в той стороне, но сейчас мы едем в направлении города, и наша следующая цель — село Вирма в 15 километрах от Сумпосада.

27. Вся дорога здесь вот такая — грейдерная грунтовка, с лесами и болотами вокруг. А где-то совсем рядом, за лесом, — море.

28. На все 15 километров до Вирмы — ни одного населённого пункта. Прямо почти классическая для Карелии грунтовка среди лесов. Больше всего мне здесь вспомнилась дорога Суоярви — Суйстамо — Ляскеля, где я ездил на автобусе три года назад.

С погодой нам повезло. День выдался тихим и облачным, — ни жары, ни дождя. По пути несколько раз проезжаем по мостикам лесные ручьи с торфяной водой. На одной из остановок мы услышали сверху странное шуршание и свист, — оказалось, стая птиц летит над лесом. Наверное, с высоты птичьего полёта отлично видно и дорогу, и море. А с дороги и не поймёшь, как море здесь близко.

29. Много здесь и болот:

Постепенно на дороге становилось больше машин, которые ехали навстречу нам. Это была пятница, и во второй половине дня люди направлялись на дачу. Пару раз мы разъезжались с грозного вида лесовозами, а ещё навстречу проезжал ПАЗик с табличкой «Беломорск — Сумпосад — Хвойный». А в какой-то момент мы услышали с левой стороны гудок электровоза и грохот товарняка.

30. Перед самой Вирмой автодорога подходит совсем близко к параллельно идущей железной. А грузовое движение по ней очень даже оживлённое, — грузопоток в Мурманский порт, вывоз руды с Кольского полуострова. Почти что магистраль среди карельской глуши.

31. Но когда отгремит очередной грузовой, на маленькой станции Вирма снова становится тихо. Пассажирское сообщение здесь ограничивается электричками Кемь — Маленьга и поездом Вологда — Мурманск, который проходит здесь ночью.

32. Помнится, на станционном здании (которое справа) была табличка «Вход с огнём запрещён». Наверное, Прометей бы огорчился.

Планы строительства железной дороги вдоль Поморского берега существовали ещё до революции. В 1916 году, после открытия Мурманской магистрали, существовал проект линии Сорока — Сумпосад — Онега — станция Холмогорская, которая соединила бы её с Архангельской. В итоге, однако, стальная колея была проложена здесь только в 1941 году, и немного иным маршрутом — мимо Онеги, и до станции Обозерская. В годы войны она сыграла роль как единственная сухопутная связь Мурманска с Большой землёй (поскольку Мурманская магистраль была перерезана финнами).

34. Через пару километров после станции видна уже и сама Вирма. Снова длинные избы и амбары, а чуть дальше — слегка загадочный туман. Там — Белое море!

35. Вирма — село маленькое, стоит почти у самого моря и даже не закрыто от него лесом. Название оно получило от одноимённой реки, впадающей в море. В её устье, фактически, эстуарий, — сюда заходит морское течение, и поэтому в отлив по речным берегам виден вязкий зеленоватый ил, называемый словом «няша».

36. Почти у каждого дома есть своя лодочная пристань. А за домами видна деревянная церковь Петра и Павла, к которой мы подойдём поближе.

37. Вид вверх по течению:

38. И здесь тоже много добротных старых изб. Вирма — тоже село старинное, впервые упоминается в 1459 году. А в 16-17 веках здесь, как и в Суме, действовали соляные варницы.

39. На въезде в село — памятник воинам-землякам:

40. Величественно возвышается над Вирмой церковь Петра и Павла, построенная в середине 17 века, — один из шедевров деревянного зодчества Русского Севера. Первая церковь на этом месте известна ещё с 1526 года.

41. Композиция церкви в Вирме — пятиглавие на кубе (как, например, у церкви в каргопольском Архангело).

42. Хорошие места для церквей выбирать умели. Храм стоит в окружении могучих елей и карельских скал.

43. И пейзажи вокруг прекрасны. Ландшафты во всей Карелии похожи и легко узнаваемы, — примерно такие же лесистые скалы можно увидеть и где-нибудь возле Выборга.

44. Под ногами мхи.

46. А Вирма выглядит примерно вот так. Постоянных жителей в селе осталось уже совсем мало, и в основном здесь уже дачники, — кто-то из Беломорска, а кто-то даже из Мурманска.

47. А из-за околицы поддувает морской ветер, и в воздухе висит туманная взвесь.

48. Там уже море. Вирма расположена в бухте, которую от открытого моря прикрывает Сумостров и ещё ряд островов помельче.

49. Покидаем Вирму и направляемся дальше. До села Сухое — 17 километров. И снова грунтовка среди леса между морем и железной дорогой.

50. Вокруг всё те же сосны на гранитных скалах. И очень чистый и свежий воздух, которым хочется дышать полной грудью.

51. Незадолго до Сухого дорога снова выходит близко к берегу моря. На болоте валуны, а вдали видна морская вода. Окутанный туманом горизонт, от которого дует ветер, выглядит таинственно.

Под конец я фотографировал уже мало, поскольку внимание всё реже отвлекалось на окружающие виды. Разумеется, поездка по грунтовке на велосипедах на такое расстояние за один день далась нам с большим трудом, и, даже с остановками на отдых, уже к Сухому мы подъезжали изрядно уставшими. На нашу радость нашлась вставка асфальтированной дороги аж на целых триста метров! Это был мост через реку Кузреку (по-карельски Kuuzijogi — еловая река), у устья которой и находится село Сухое.

53. Сухое стоит прямо у берега моря, а не по берегам реки, как Вирма. Собственно, название села и связано с расположением: если берег моря здесь в основном болотистый, то именно тут едва ли не единственное на многие окрестности сухое место непосредственно на берегу. Изначальное название села — Сухой Наволок или Сухонаволоцкое. Упоминается оно впервые в 1539 году в «Жалованной грамоте великого князя Ивана Васильевича Соловецкому монастырю на вотчину в Спасском погосте Выгозерского уезда». Это тоже было монастырское село.

Местное предание гласит, что изначально село хотели отстроить на Кузреке выше по течению, и принесли туда икону для освящения места, но икону несколько раз уносило рекой к морскому берегу, что затем было воспринято как божественный знак, и село появилось там, где стоит сейчас.

54. Со стороны моря шумел ветер, а у одного из домов на нас заливисто лаяла собака, сидевшая за забором.

55. В центре села — церковь Смоленской иконы Божией Матери. Построена она в 1899 году, но в советские годы у неё разобрали колокольню и главку, и до наших дней она сохранилась в таком виде. В белый цвет её покрасили уже недавно, и, на мой взгляд, зря.

56. Памятник воинам-землякам:

57. А вот и море. До Сухого мы доехали уже вечером, когда начался прилив. У берега гуляли бабушка с внуком и наблюдали за морем: «Вот, видишь, утром отлив был, вода ушла. А сейчас, вечером, опять вернулась».

Что интересно, в нескольких километрах отсюда есть и железнодорожная станция Сухое. Но с селом она фактически никак не связана, и туда даже нет подъезда от автодороги.

58. Последний взгляд на Сухое и его морскую бухту:

Велопробег занял у нас целый день, и, как уже сказано, мы успели, мягко говоря, сильно устать (до сих пор помню приятное ощущение, когда после такого заезда ложишься спать). Именно поэтому после Сухого я уже почти не снимал, — больше хотелось либо беспрерывно крутить педали, чтобы побыстрее доехать, либо посидеть отдохнуть. Покажу напоследок ещё лишь пару кадров.

59. Ещё один выезд дороги близко к морю:

60. А это река Большая Кетьмукса перед самым устьем. Как и в Вирму, сюда заходит морское течение, поэтому с приливом ила уже не видно, и в реке высокая вода. А ещё — заметен слегка необычный лиловый оттенок облачного вечернего неба. Это свойственно именно северным широтам с их более ярким солнечным светом.

На этой ноте завершу рассказ о Поморском береге и его сёлах. Именно Беломорск с его окрестностями стал для меня конечным пунктом длительного путешествия по северным областям летом 2016 года. И рассказ об этом путешествии почти подошёл к концу. В следующий раз я напоследок немного скажу об обратной дороге домой.

Источник