Нетания. Утренняя прогулка у моря. Часть 1
На выходные нас пригласили хорошие знакомые в свою новую квартиру в очаровательную Нетанию, которую называют израильской Ривьерой.
Можно много рассказывать об этом чудесном городе, построенном на месте болот и свалок, на бросовой земле, выкупленной за огромные деньги у арабов американским филантропом Натаном Штраусом.
Вообще, Натан Штраус совершенно необычный и в полном смысле слова – великий человек.
Ещё раньше, до своего знакомства с Палестиной, он добился введения обязательной пастеризации молока, благодаря чему смертность детей в США снизилась со 125 на 1000 детей в 1891 до 16 на 1000 в 1925 году.
По мнению ряда историков, Натан Штраус непосредственно спас 445800 человек!
Благородство и высокое предназначение Натана Штрауса было оценено, наверно, Провидением, хранившим его: в 1912 году только случай спас его от неминуемой гибели, задержав в Палестине и помешав тем самым вовремя прибыть на «Титаник»…
Они с женой, вместо того чтобы с риском для жизни ездить по Палестине, кишевшей тогда арабскими бандами, должны были отправиться в первый рейс на этом самом большом и казавшемся самым совершенным и безопасным корабле с семьёй старшего брата.
Но не успели своевременно покинуть Палестину – корабль ушёл без них…
Самоотверженность и благородство, видимо, были семейной чертой братьев Штраус.
Многие помнят слова песни из фильма «Путь к причалу»: «…друг всегда уступить готов место в шлюпке и круг…»
Так вот, старший брат Натана — Исидор и его жена Ида отказались от своих мест в спасательной шлюпке даже не ради друзей, а просто ради молодых незнакомых им пассажиров «Титаника» .
Натан Штраус очень тяжело пережил гибель старшего брата и его жены.
Именно тогда он решил посвятить сохранённую ему жизнь для помощи палестинским евреям и новым репатриантам.
Конечно, благородство Натана было оценено еврейскими беженцами, надеявшимися спастись на своей древней – украденной у них когда-то земле от кровавых погромов.
Поэтому благодарные жители назвали прекрасный город, построенный ими на купленной Натаном земле его именем.
Источник
Нетания. Утренняя прогулка у моря. Часть 5
Сегодня мы опять решили прогуляться у моря в Нетании.
Ехать нам всего ничего – 22 км по спидометру.
Если пробок нет – вся дорога занимает двадцать минут.
На шоссе номер 4, по которому надо проехать 10 км, нас поджидал первый сюрприз – огромная – из нескольких тысяч скворцов стая устроила над дорогой настоящий воздушный парад.
Как и полагается на настоящем авиационном празднике, словно в каком-нибудь ле Бурже или Тушино, на линиях электропередач и связи сидели зрители – такие же скворцы, с большим вниманием наблюдавшие за трюками своих соплеменников.
Но решили не останавливаться для съёмки: во-первых, нас ждали друзья, во-вторых, из фотоаппаратуры с собой был только простенький мобильный телефон.
Нас уже ждали у нашего обычного места на стоянке.
Сразу попали в бурное цветение маков.
Хотя на табличках написано «анемоны», но это не они, а настоящие маки: вот на моей фотографии видны отведенные лепестки этого красного красавца и чёрная коробочка внутри – у анемонов такой коробочки нет.
И большие поля ромашек. Цветы очень красивы на фоне моря, не очень, впрочем, приветливого сегодня.
Догоняем компанию с включённым приёмником.
Пока удаётся их обогнать, слышим почти полностью выпуск новостей: «Лесин…министр печати …недвижимость в США на 28 миллионов … смерть от ушибов … в туалет … по дороге в номер…»
Неужели так буквально по той фразе: «мочить в туалете»!?
И дальше: «Лига арабских стран включила «хезбаллу» в список террористических организаций …»
Наконец обогнали радиофицированных граждан и вышли к морю. Уже издали донеслось: «Иран запустил баллистические ракеты с надписями на иврите: «Сотрём Израиль с лица земли. «
Источник
Нетания. Утренняя прогулка у моря. Часть 4
Мы сейчас собираемся продолжить нашу прогулку, но в противоположную от моря сторону – к знаменитой «Зимней луже», о которой я уже писал.
Снова проходим мимо куркаровой скалы. Хорошо видно её слоистое строение. Это ветер «поработал» над песком. А известковые отложения схватили его позднее. Именно, «схватили» – это официальное название процесса превращения смесей в бетонный камень.
Песок этот принесло сюда вместе с евреями из Древнего Египта.
Правда, если по поводу песка мнения учёных сходятся, то по поводу евреев имеются разногласия: некоторые археологи считают, что всё было наоборот.
Что не евреи бежали из Египта, а египтяне бежали из земли Израиля, которую они в древности тоже пробовали завоевать.
Как уже знает читатель, заповедные дюны начинаются прямо от моря, ведь и куркаровые скалы — это окаменевшие прибрежные дюны.
И сразу попадаем в буйное цветение нескольких видов растений.
Сначала, примерно первые сто метров от берега, это мелкие цветки прибрежной растительности, но вот уже начинаются величественные фиолетовые ирисы.
У меня, к сожалению, сегодня «на вооружении» только дешёвый мобильный телефон — аккумуляторы хорошей камеры разрядились, а заряжать их сейчас нет смысла.
Правда, всё, как говорится, к лучшему. Маленький внук уже устал, идти по рыхлому песку ему тяжело, приходится посадить его себе на плечи.
Дорожка приводит нас на высокую дюну; растущие на ней ирисы очень красиво смотрятся на фоне моря.
Недавно я писал заметку из Лондона под названием «Кто спас Сент Панкрас», в которой рассказывал о британском поэте Джоне Бетджемене, которому в спасённом им вокзале поставлен памятник, вокруг которого выгравированы несколько строк из его стихотворения «Корнуэльские скалы»:
«Deep blue above us fades to whiteness where / A misty sea-line meets the wash of air.» — «Уходят блики в голубую даль, где линию туманную морскую прозрачный воздух нежно размывает».
Перевод мой, так что если не нравится, Джон Бетджемен не виноват.
Вспомнил об этом на дюне, и жена согласилась, что открывшийся вид точно иллюстрирует строки знаменитого поэта.
Эту фотографию я поместил в центре верхней строки коллажа, между снимком фрагмента конструкции Эйфелевой башни в Париже и фрагментом одной из башен королевского замка Шенансо, расположенного недалеко от французской столицы.
Чем вызвано такое соседство, скоро станет понятно.
Дальше дорожка ныряет вниз между дюнами и разветвляется.
Вообще разветвления в этом месте быть не должно, но вот оно – разветвление — есть, зато нет стальных столбиков ограждения маршрута, которое должно здесь быть!
Скорее всего, эти столбики совсем недавно украли – нравы в расположенных неподалёку арабских деревнях вполне оправдывают и даже приветствуют кражу металла всех видов – от канализационных люков до статуй…
А пока что из-за украденного ограждения туристы рассыпались по бесчисленным тропинкам, видимо только-только протоптанным: правила заповедника запрещают отклоняться от маршрута, чтобы не портить тонкий растительный слой.
Мы пошли по самой широкой из тропинок.
Слева на склоне очередной дюны заметил красивые ирисы, которые росли как раз на такой высоте, что если жена сфотографирует нас с внуком, наши головы окажутся на снимке рядом с цветами.
Но нас опередили две пожилые супружеские пары: одна из них стала карабкаться к этим ирисам по склону, оступаясь и соскальзывая назад, калеча подошвами нежную растительность, вторая приготовилась фотографировать своих друзей.
Дама никак не могла сообразить, как ей сесть, чтобы на снимке осталась не только она, но и цветы тоже…
Опасаясь увидеть, как эти «любители прекрасного» усядутся на ирисы, мы пошли дальше.
По дороге сделал ещё пару снимков. Ещё метров через семьсот вышли на дорогу, за которой начинался другой заповедник, «Зимняя Лужа», о котором я уже писал. На всякий случай, снимок кусочка «Лужи» помещён в нижнем правом углу коллажа.
А что же это за гербы, фрагменты башен и флаги на коллаже?
А это то, что называют по-французски «Fler de Lys» — Флер-де-лиз — знаменитая французская королевская лилия, украшающая гербы королевских династий Бурбонов.
Вот только в последнее время совместными усилиями ботаников, историков и археологов установлено, что никакая это не лилия, а самый настоящий, правда, стилизованный ирис.
Не хочу повторять сведения из множества публикаций интернета. Если заинтересовавшийся читатель «пороется» в них, он узнает, как из-за латинизации имени первого христианского короля франков Хлодвига, которое превратилось в Лодовикус (Lodovicus), а затем в Людовик, а позже в Луи (Louis), ирис – признанный знак Хлодвига Меровинга, стал называться цветком Луи (fleur de Louis), впоследствии превратившимся в «флёр де ли» — «fleur de lis», что означает «цветок лилии».
Хочу только показать читателю снимки, которые сделал во Франции и Флоренции.
В верхней строке слева видны обычные, на первый взгляд, христианские кресты на одной из часовен замка французских королей Шенансо. Но если внимательно присмотреться – увидите те же самые ирисы, которых до сих пор часто именуют лилиями.
В той же строке справа видны ограждения Эйфелевой башни, выкованные в виде стилизованных ирисов.
Во второй строке – между только что сфотографированными ирисами, видны их древние изображения на гербе и на щите.
А на снимке, выступающем вправо из прямоугольника коллажа, видны белые флаги с гербом Флоренции – красным ирисом, который тоже считали лилией.
Но вот что интересно: эти «новые» сведения о том, какой же всё-таки цветок стал королевским, были давно известны!
Одним из доказательств этого является небольшое стихотворение Александра Блока, написанное в начале ХХ века:
«Флоренция, ты ирис нежный;
По ком томился я один
Любовью длинной, безнадежной,
Весь день в пыли твоих Кашин?
О, сладко вспомнить безнадежность:
Мечтать и жить в твоей глуши;
Уйти в твой древний зной и в нежность
Своей стареющей души…
Но суждено нам разлучиться,
И через дальние края
Твой дымный ирис будет сниться,
Как юность ранняя моя».
Источник
Нетания. Утренняя прогулка у моря. Часть 3
Новый район Нетании назвали «Морским городом».
Море, можно сказать, начинается сразу у крыльца.
Точнее, под крыльцом – выходя из подъезда 22-этажной башни, переходим над почти венецианским каналом, отличающимся только более чистой водой и плавающими в ней золотыми рыбками – это видно на моём верхнем правом снимке.
В конце главного фасада канал переходит в полноценный бассейн, раскинувшийся между домами.
Вдоль берегов на границе дорожек и газонов поставлены удобные скамейки – можно сидеть и представлять себя где-нибудь в Венеции.
Я уже писал, что тут же и настоящий плавательный бассейн, но народ тянется к морю, до которого отсюда около 600 метров.
Тем более, что можно идти не по тротуарам, а по дорожкам в заповедных дюнах, на которых начали пышно цвести многие цветы, в том числе королевские ирисы.
Вот этот цветок, который сфотографировал по дороге и поместил в центре верхней строки коллажа. А чтобы показать, на каком расстоянии от высоток эти цветы растут, развернулся около него на 180 градусов и сфотографировал жилые башни.
Об ирисах поговорим подробнее позднее, в следующей прогулке.
А пока за разговорами уже вышли к самому синему морю, которое сегодня удивительно спокойно.
Правда, здесь купаться запрещено и надо пройти ещё столько же до благоустроенного пляжа.
Но, поскольку на календаре только половина февраля, желающих «полноценно» выкупаться в море не так уж много.
Зато много любителей обоих полов поплавать на досках – вот они на снимках.
Сказал «обоих полов», хотя, как видим, подавляющее большинство составляют «русалки» всех возрастов.
Слишком отвлекаться на русалок нельзя – надо следить за внуком, который карабкается по скользким валунам.
Валуны эти откалываются от скал, сложенных из куркара.
В переводе на русский, куркар – это песок, скреплённый известковыми материалами от разрушившихся и растворённых морской водой меловых скелетов морской живности.
Высота скалы на нижнем правом снимке показывает, на какой отметке находился когда-то уровень моря.
Дожди постепенно вымывают известковое связующее из скал, они обрушиваются, а штормы уносят камни в море.
Эти процессы угрожают устойчивости всей прибрежной территории, и, если не будут проведены срочные меры защиты куркаровых скал, могут начаться осадка и разрушение стоящих над морем зданий.
Мимо нас проходит семья, доносятся слова матери в адрес мальчика лет десяти: «…видишь, как здесь красиво, а ты думал, что интереснее интернета ничего нет…»
Источник
Нетания. Утренняя прогулка у моря. Часть 2
Квартира друзей находится в одной из высотных башен нового микрорайона Нетании, строящегося почти на самом берегу Средиземного моря.
Дом, в котором они живут, должен так и остаться открытым морю – перед ним расположены охраняемые законом песчаные дюны, строительство на которых запрещено.
Но это, как говорят в Одессе, «будем посмотреть»…
Этот и ещё два таких же дома стоят на общей территории. Территория ограждена, вход во все башни через общее отдельно стоящее здание, в котором сидит консьерж, встречающий жильцов и гостей.
Прежде чем пропустить гостя, он свяжется по внутренней телевизионной сети с жильцом, который увидит прибывшего на экране и скажет, пропустить его или нет (гость переговоров не слышит и хозяина квартиры не видит).
Для жильцов этих трёх башен есть открытый плавательный бассейн – вот он попал в кадр на правом верхнем снимке.
Вокруг башен сделаны декоративные бассейны, в которых плавают золотые рыбки.
В каждой башне есть спортивный зал и зал торжеств.
В квартирах к каждой спальне есть отдельный туалет и душ.
В выделенной нам спальне для гостей до нас никто ещё не «жил», поэтому произошёл забавный инцидент: оказалось, что вода в душевой кабинке не уходит.
Вытащив из слива сетку, увидел, что он – слив – забит бетоном.
Явление достаточно распространённое: при заключении мирных соглашений с Палестинской Автономией в норвежском Осло, Израиль обязался предоставлять работу значительному числу арабов.
Мне много лет пришлось работать с палестинскими арабами.
К сожалению, подавляющее большинство из тех, кого привозят к нам, плохие работники, а некоторые ещё и считают делом своей «чести, доблести и геройства» пробить где-нибудь трубы или, наоборот, забить их бетоном и т.д. и т.п.
Дырки в трубах обычно они затыкают спичками. С такой пробкой трубы проходят все проверки, но через пару месяцев – под полами или в стенах – начинают течь…
Согласившись предоставлять палестинцам работу, израильское правительство нанесло непоправимый удар собственному строительному бизнесу.
Еврейские рабочие стали из строительства уходить.
И вместо рабочих-евреев потребовалось найти равноценных им по квалификации, потому что ряд работ на должном уровне арабы из Автономии выполнять просто не могут.
Несомненно, среди арабов есть великолепные специалисты.
Но хорошие рабочие трудоустраиваются у себя или уезжают на заработки в другие страны – многие не хотят жить в Автономии из-за непрерывно происходящих в ней кровавых мафиозных разборок между арабскими кланами…
В Израиль начали привозить рабочих из Китая, Турции, европейских стран.
Квалификация и дисциплина у «импортных» рабочих куда выше, чем у арабов, но с ними есть масса других проблем.
Короче, для того, чтобы принять душ, пришлось сначала молотком и зубилом выбить из слива бетон.
Выражаю искреннюю признательность неизвестному саботажнику за то, что он не залил бетоном всю трубу, а ограничился только пятью-шестью сантиметрами.
Строящиеся в микрорайоне дома – это не так называемое элитное жильё, хотя и оно стоит не дёшево. Такую квартиру может купить каждый работающий израильтянин.
К примеру, наш приятель приехал в страну четверть века назад с 50 долларами в кармане, которые только и разрешалось вывозить уезжающим из бывшего СССР евреям.
Эту сумму тоже было невозможно купить — в пунктах продаж дежурно отвечали, что долларов нет и неизвестно, когда будут; зато стоявшие там милиционеры предлагали «зелёные рубли» за баснословные деньги.
За истекшие годы приятель окончил университет, стал хорошим инженером с достаточной для содержания семьи зарплатой…
На столе в гостиной я обратил внимание на лежавший там «Дневник Анны Франк», наверно, дети его читают сейчас.
И вспомнил не только о трагической судьбе этой девочки и её семьи, но и – опять – о Натане Штраусе, филантропе, в честь которого город назван Нетанией.
Вспомнил вот почему.
У филантропа был сын – тоже Натан. Он учился в Принстонском университете, а в 1908 году продолжил обучение в Германии, в старейшем Гейдельбергском университете имени Рупрехта и Карла.
Там Натан-младший познакомился с молодым человеком по имени Отто Франк, занимавшимся историей искусств.
Студент и молодой учёный подружились. Натан предложил ему работу в одной из компаний своего отца в США.
Отто принял предложение и уехал в месте со Штраусом-младшим в Америку. Но в 1909 году он вернулся в Германию, несмотря на уговоры обоих Натанов не делать это.
В Германии он женился. Во время Первой мировой войны был призван в немецкую армию, за личное мужество – в порядке исключения, поскольку в германской армии, как и в русской, еврей не мог быть офицером — ему было присвоено звание лейтенант.
Он очень гордился этим званием.
12 июня 1929 года в его семье родилась девочка, которую назвали Анна…
Источник