Рыба черного моря карагез

Научная классификация вида:

Царство: Животные (лат. Animalia)
Тип: Хордовые (лат. Chordata)
Подтип: Позвоночные (лат. Vertebrata)
Группа (Инфратип): Челюстноротые (лат. Gnathostomi)
Надкласс: Рыбы (лат. Pisces)
Класс: Костные рыбы (лат. Osteichthyes)
Группа: Лучеперые рыбы (лат. Actinopterygii, Teleostomi)
Подкласс: Новопёрые рыбы (лат. Neopterygii)
Инфраотряд: Костистые рыбы (лат. Teleostei)
Надотряд: Колючепёрые (лат. Acanthopterygii)
Отряд: Окунеобразные (лат. Perciformes)
Подотряд: Окуневидные (лат. Percoidei)
Семейство: Спаровые, морские караси (лат. Sparidae)
Вид: Зубарик обыкновенный, карась-зубарик, зубарь, каракос (лат. Diplodus puntazzo)

Природохранный статус:

Вид неопределенный по статусу.

Описание обыкновенного зубарика:

Тело Морского зубаря высокое с горбатой спиной. Брюхо плоское, хвостовой стебель короткий, спинной плавник длинный. Во рту имеется два вида зубов: недоразвитые жевательные зубы и острые резцы. Благодаря выступающим вперед большим и крепким резцам, которые окрашены в светло-коричневый цвет, рот вытянут в трубочку, а верхняя губа выпячена. Свое название зубарик получил за выдвинутые вперед и всегда обнаженные зубы. Также у рыбы хорошо развит хвостовой плавник. Он очень крупный и раздвоен на конце.

Окраска взрослых карасей-зубариков чернено-серебристая. По бокам этой широкой крупной рыбы проходят от 5 до 8 узких ярко-черных продольных полос. Молодые особи более светлые, серебристого цвета. Их тело покрыто серыми поперечными полосами, за которые молодых зубариков иногда называют «кукушками».

Морской зубарь – стайная рыба, ее размеры не превышают 40-50 см. Наиболее часто попадаются экземпляры, средний размер которых 25-30 см. Может достигать веса 3-4 кг. Продолжительность жизни около 10 лет.

Распространение обыкновенного зубарика:

Морской карась-зубарик обитает в Черном и Средиземном морях, в Атлантическом океане. В Украине распространен в Черном море у массива Карадаг, близ Судака, Нового Света, мысов Аюдаг, Айя и Фиолент и г. Севастополя (бухты Хрустальная, Омега, Константиновский равелин).

Места обитания обыкновенного зубарика:

Чаще всего Зубарика можно встретить в прибрежной зоне на глубине 6-10 метров среди скал или валунов с небольшим количеством водорослей, где он с легкостью добывает себе пищу (водоросли, обрастания, червей и креветок). Важным показателем при выборе места обитания является наличие морских течений. Встреча с ним – большая удача, поскольку рыба очень осторожна и обладает отличной реакцией. Заметив подозрительный предмет или движение, сарго мгновенно уплывает с огромной скоростью. Обычно рыба движется не прямолинейно, а по ломаной линии, сверкая золотистыми боками на поворотах.

Зубарик обыкновенный, карась-зубарик, зубарь, каракос карта ареала

Условные обозначения:

○ — местность, где вид встречался до 1994 г.
● — местность, где вид встречался после 1994 г.
? — возможные места обитания, или места вызывающие сомнения
x — места нереста рыб

Численность обыкновенного зубарика:

Причины изменения численности:

Причины не оцененного состояния вида не выяснены. Возможно, всегда был редким.

Особенности биологии:

В начале сентября черноморский зубарик собирается в большие косяки на икромет. Половые железы содержат как мужские, так и женские клетки. Обычно у большинства особей созревает лишь один из двух наборов половых клеток, и они ведут себя как нормальные самцы или самки. Случаев гермафродизма зафиксировано не было.

Нерестится в течение августа-сентября; в этот период агрессивный. Растет довольно быстро: длина тела и масса в октябре составляют соответственно 10-14 см и 40-90 г, в конце 2 года жизни — 20-23 см и 240-330 г, на 8-9 году — 30-32 см и 900 — 950 г. Молодежь питается планктонными и бентосных организмов, личинками других рыб; взрослые особи — водорослями, также рыбой, моллюсками, ракообразными.

Охрана обыкновенного зубарика:

Занесен в Красную книгу Украины. В комплексе с другими видами охраняется в Карадагском ПЗ. Надо подробнее изучить биологию, выявить новые места проживания, установить в них заповедно-заказной режим.

Источник: Красная книга Украины.

Подробнее об этой рыбе вы можете узнать в разделе «Энциклопедия рыб» .

У Вас недостаточно прав для написания комментариев. Пожалуйста, зарегистрируйтесь на Портале или войдите в свой аккаунт.

Источник

Каракоз из Мюссеры

Стояло раннее, безмятежное августовское утро 2005 года. Крошечная, независимая непонятно от кого республика Абхазия кряхтя и постанывая от душной, влажной ночи с трудом просыпалась. В 4 часов утра над морем солнце только скромно показывало свой веселый желтый глаз, словно рассуждая — стоит ли радовать земную плоть своим появлением или нет. Море замерло в обманчивом штиле и тихо скребло галькой возле полуразрушенного бетонного пирса, уходящего длинным пальцем на 15 метров от берега. На пирсе, возле самого его края, согнувшись полумесяцем, стояла нелепая худощавая мужская фигура с удочкой и тихо ожесточенно ругаясь дрожала мелкой дрожью. Недалеко от пирса на берегу лежала черная, в лишаях и струпьях, изможденная постоянным голодом собака, и тяжелым ожидающим взором следила за движениями борющегося с холодом человека с удочкой. Рядом с его ногами виднелись большая банка сыра «Виола» и два батона хлеба – целое богатство, но подойти и взять, или даже лизнув человека в руку намекнуть поделиться, было нельзя. Собаку звали Миха, в честь президента Грузии Саакашвили.

Так ее нарекли отчаянные сорвиголовы из местной ребятни, решив, что этим мелким демаршем они насолят всем сразу врагам-менгрелам за смерть своих отцов. Поэтому Миху, бывшего, никому ненужным приблудой, постоянно и беспричинно били все кому не лень — так на всякий случай. Вдруг уши собаки встали торчком , она громко и протяжно гавкнула и что есть силы побежала, волоча подбитую лапу, в сторону пирса…В это время удочка рыбака угрожающе встала дугой, а он сам состроив жуткую гримасу, бешено вращая глазами и открыв нелепо рот, стал пятится к берегу, медленно выбирая леску и топча ногами батоны хлеба вперемешку с банкой сыра. Тем временем над водой бешено извиваясь и мотая во все стороны головой, показалось туловище крупной серебристой рыбины с черными полосами на спине. Чудовище уже практически обессиленное лежало на пирсе, как с глухим звуком лопнула леска и полосатый трофей, мотнув головой, с крючком и остатком лески тихо соскользнул в воду…

— Сорва-а-а-а-лся. Падл-а-а!! Уше-е-о-о-л.

Пансионат им. Нестора Лакобы. Вид с моря

Страшные, нечеловеческие, леденящие душу крики раздались над морем и потонули в гаме остервенело гогочущих чаек и испуганно завывшей собаки…Пасущиеся недалеко в самшитовой роще лошади испуганно прядая ушами, повернули голову в сторону раздавшегося утробного крика и выжидательно замерли, словно пытались отгадать есть ли опасность в этих разнузданных децибелах. Вмиг затихли и цикады, монотонно и убаюкивающе пиликавшие на своих невидимых «скрипочках». Наверно так в отчаянии, упустив добычу, в далекой древности кричали наши предки в охоте на мамонта… или какого — нибудь саблезубого тигра. От вспоровшего девственную утреннюю тишину зверского крика моментально проснулись немногочисленные обитатели пансионата им. Нестора Лакобы и испуганно выскочив на лоджии, вперились глазами в береговую полосу. 12 этажный пансионат находился в 70 метрах от берега, на небольшом возвышении и все постояльцы в немом вопросе, высунувшись кто в одежде , а кто и без нее взирали на два живых существа, бегавших по пирсу. Бросив удочку, и кляня на чем свет стоит непарламентскими выражениями всех рыб на свете, рыбак маятником бегал по пирсу туда-сюда и в бешенстве кидал в воду батоны хлеба …За ним, безуспешно пытаясь откусить от еще не брошенного в воду батона и попутно подвывая бегал с поджатым от ужаса хвостом Миха, надеявшийся в начавшейся суматохе тихо слямзить банку сыра.

-Э-э-эй…тля, т-ы-ы-ы на п-и-ир-с-е-е тля. — неожиданно закричал с лоджии восьмого этажа взъерошенный голый субъект пожилого возраста скрипучим голосом, и многозначительно кашлянул.

-Кончай… тля — это самое…человеков будить, тля. Слышь иль н-е-е-т!?

Собака и фигура с батоном в руке, услышав раздавшейся очередной крик над морем, застыли соляными столбами и оба одновременно повернули головы в сторону пансионата.

-Услыхал, тля. Кончай орать. У меня внук, тля, от твоего крику, тля, обоссался-а-а-а.

-Слышь!! Старый пень, ща поднимусь нахлопаю, тля, по роже пару раз, тля, тогда сам, тля, обоссышься. — раздался громоподобный бас с шестого этажа от свиноподобного мужика заросшего сверху донизу рыжим курчавым волосом.

На этом обмен трогательными впечатлениями от внеплановой утренней побудки был внезапно прекращен, по решению жен фигурантов и зрители с других этажей мирно разошлись досыпать под тихое шуршание прибоя. На следующее утро в пять часов утра из дверей пансионата крадучись, словно тать в нощи выскользнула сутулая фигура с удочкой и с батоном белого хлеба в левой руке, по — старчески шаркая ногами в дешевых полуразбитых сандалиях, покряхтывая, направилась к пирсу…

Генке Пуркову этой ночью не спалось…Ворочаясь и смотря обреченно в потолок на остервенело совокупляющихся мух он мучительно пытался заснуть, но вчерашняя из ряда вон выходящая история не давала спать и требовала сатисфакции. Он в тысячный раз вспоминал трагический финал обрыва лески и сползания гиганта в морскую пучину и во всем винил только себя. Дождавшись оргазма у двух озверевших на потолке от испепеляющей страсти мух он тяжело вздохнул и дал клятву самому себе вытащить гадскую рыбину хотя бы к завершению отпуска, закрыл глаза…Но тут внезапно противно заверещал будильник и Пурков судорожно его погасил, испуганно косясь на спящую рядом жену Рахиль. Быстро натянув плавки, шорты, футболку и кеды он взял пакет с батоном хлеба и двумя мотовильцами, положил нож и ключ в карман, около выхода из номера захватил свою любимую удочку — «пятиметровку», закрыл дверь и привычно зашел в лифт. На этот раз в шесть часов утра в лифте стояла целая ватага бравых абхазских джигитов трудно определимого возраста, с помятыми небритыми физиономиями, изрыгавшими зловонные водопады тошнотворного перегара.

-О-о какой ти маладэц!! Все пака спят, а ти уже бэгаешь как горний тур по пансионату с удочкой!! – проявил недюженное остроумие прокуренно-пропитой субъект в черных ботинках, в черных брюках, в черной рубашке, в черном пиджаке с «печаткой» на левой руке. Раздавшейся бешеный взрыв хохота остальных таких же «людей в черном» несколько не смутил Генку, а только раззадорил…

-А вы…это самое… чего …все в черном — то!? На похороны поди сегодня собрались что ли?! В Адыгее в таких случаях еще шляпы одевают — чудные такие, как у Чарли Чаплина…

-Сам ты…Чарли Чаплин – хотел было ужалить Пуркова не в меру словоохотливый абхаз, но соблюдая политкорректность решил не продолжать тему и не ввязываться в межэтнический конфликт.

Тут лифт дернувшись остановился и непонятно чем занимающийся абхазский люмпен-пролетариат лениво поплелся в сторону окошка администратора, а Генка довольный удачной пикировкой вприпрыжку затрусил к пирсу…Спустившись со ступенек и привычно взглянув на море он …с изумлением обнаружил стоящую на пирсе фигуру с удочкой.

— Конкурент, твою мать. — тихо пробормотал Генка и с выражением сплюнул.- Ща всю рыбу распугает, падла!!

Подойдя поближе он увидел, что на краю пирса стоит весь поглощенный созерцанием поплавка высокий, неестественно худой старик в серой застиранной насмерть майке, классических жутко мятых брюках и раритетных чешских сандалиях фирмы «Цебо», которые перестали продаваться еще лет тридцать назад. Создавалось впечатление, что абхазы в лифте ехали хоронить именно эту старую рухлядь в сандалиях и с удочкой, только почему- то заложив за воротник, не дошли до места назначения и предоставили право кандидату на кладбище выполнить свое последнее предназначение на грешной земле. Пурков положил на гальку удочку с пакетом, и осторожно переступая ногами по скользкому бетону пирса, подошел к деду.

-Привет…дедушка!! Как, давно рыбалишь!? – дружелюбно начал диалог Генка

-Здорово живешь, — не отвлекаясь от созерцания поплавка, ответил тип в музейной обуви, и неторопливо повернулся…

-Ты-ы-ы-ы. – дед прищурил левый глаз и в ужасе прикрыл щербатый рот рукой…

-А-а-а-а, понятно кто вчера меня матом с восьмого этажа на всю Мюссеру поливал. Ну, старая гнида ща ответишь за брехню. – Генка, узнав обидчика, сгреб старикана в охапку и хотел было вмазать в ухо …но внезапно остыл и миролюбиво добавил.

— Ладно…хрен с ним …со вчерашним…отдыхать приехали бляха-муха, давай уж помиримся что ли!! Я из Москвы, из Бирюлево, Геной все кличут. А вас?

— Митричем меня зовут…на заводе мужики то, из Набережных Челнов я, ага… Вот мечтал всю жисть, едрена корень, до моря добраться, скупаться разок и ладно, помирать опосля энтого не страшно. Да-а-а…Ну вот приехали позавчерась утречком с сыном Андрюхой, невесткой-дурой, прости ты меня госпыди и внучка-поплавка 10 лет от роду не забыли взять…шоб его разорвало.

— Это почему? – крайне удивленный характеристикой спутников деда озадаченно воскликнул Пурков.

— Дык сам понимашь…То дристня его измучила от зеленых персиков энтих, нарвал поганец вот неподалёку и съел все…килограмма два, ага. Да-а-а …А таблетков то всяких от поносу хрен где здесь отыщешь, разруха понимашь — аптеков рядом нет, ну вот и Ольга, невестка нарвала зеленых гранатов, заварила корки, типа клин клином хотела вышибить…

— Еще как. Третий день по большому не может опорожниться, шептунов очередями пускает, никакого сладу нет! Вроде как не жильё человечье, а коровье стойло – навозом шибает – хоть топор вешай!! Но глазаст и плавает как…охренеть можно, ну просто щука, а не пацан! Поплавок, во!! Тут вчерась я стоял на пирсе, ну и уронил очки в воду. Думал все, кранты, придется на ощупь ходить, чепляться за кажный куст шоб не вдариться. Но не хрена — выручил «поплавок»…Гырит …деда, дай сначала я пёрну разок, а то живот болит, ну потом конечно нырну и достану…

— Достал. Здесь же три метра глубина?

— Враз!! Ага-а-а…Без маски, сначала пернул как обещал, а потом достал…Да-а-а…

-Геша, а тут…эта самая рыба морская в Черном море — окияне то водится или…как!? Я то по — деревенски на хлеб все рыбалю…и вот что тебе скажу …не хрена!! Ни одной!! Хоть плачь…Тут вот, правда, какие то головастые роятся…вон вон смотри водоросль как от пирса рвут …собаки страшные, ужасть!

-Так они и есть собаки, из семейства Собачковых или по научному Blenniidai, из подотряда Собачковидных. Поймать их можно запросто, на мидию или кусочек хамсы, но есть нельзя, просто несъедобная рыба и все тут. Правда, в Хосте приноровились на них раков в предгорных озерах ловить.

— Да ты что?! И как?

— Наловишь штук 10, положишь в сетку и на два дня на солнцепек – протухать, доходить до кондиции значит. Вонь от этих собачек офигительная, кажется что и сам …на корню гниёшь. Ну а после сетку в пакет и на озеро. Метров на пять от берега на кол закрепишь, тут то раки почуяв жутко привлекательную вонищу и прут…только снимай урожай. Ваще!!

— Ты, я смотрю дока по части рыбалки, так и сыпешь по иностранешнему, рыбу как то по чудному называешь. – С восхищением выдал Митрич, достал пачку «Примы» с наслаждением закурив, добавил. – А сам то будешь рыбалить?

— Конечно, я только «пятиметровкой» работаю, без пропускных колец – самый удобный и мобильный вариант. Размотал мотовило, поставил поплавок на определенную глубину и хреначь. Тут все так рыбалят…тот, кто умеет, конечно…

— Геша, ну а рыба, то есть тут, какая иль нет? Только ответь не по научному — уважь старика, подскажи секреты, как ее клятую из моря достать, а!?

— Рыбы в Черном море до хрена и даже больше, особенно здесь в непуганной и не засранной канализацией Мюссере. 180 видов рыб, из них 112 средиземноморские, приходящие на жировку в теплое время года. Вот с апреля по середину октября, можно поймать: барабульку, зеленушку, горбыля два вида, морскую лисицу-ската, морского языка, хамсу, селедки два вида, но сейчас редко!! Осенью, с сентября хорошо берут: три — четыре вида кефали, скорпена, дракончик, звездочет, ставрида, три – четыре вида морских карасей, сарган, ошибень, морской налим, мерлуза, пеламида, акула-катран, калкан или тюрбо, которого в «МЕТРО» по тысячу рублей продают, и всё остальное, чего только можно тралом с судна подцепить. Но. Поймать приличную рыбу у нас с тобой, Митрич, очень мало шансов, ну просто до смешного мало!!

— Это почему же такая, Геша, хренотень нас ожидает? Никак местные…энти самые шахиды, террористы черножопые будут мешать, вредить как бы? – Митрич затянулся полупотухшей папиросой «Волна» и многозначительно кивнул в сторону берега.

— Да нет, абхазы православные и им по фигу абсолютно все, хоть динамитом рыбу глуши. Вопрос в насадке — пескожилов и нереид, самая перспективная насадка для морской рыбы, негде достать, ну конечно и креветку тоже без сачка не вытянешь из воды, просто фигня какая то. Тут рядом в Пицунде озерцо есть соленое Инкит называется, так вот там пескожила хоть жопой ешь, но сапог нет…В принципе я здесь хотел нарыть нереиса, морского червяка такого, он любит под зостерой селиться, на волнорезах, где колонии мидий, но волнорезов здесь не оказалось, а вот мидий немного есть. И ваще. Митрич, у меня вот фобия Митрич второй год преследует, спать не могу, жить не хочется…

— Имя то какое бабское странное…Фобия…Это кто ж она будет, какой нации …татарва проклятущая, наверное?

— Да нет же!! Фобия – это не баба, а навязчивая идея! Каракоза хочу, блин, поймать…и сфоткаться с ним …Что бы был как поросенок…пузатый такой, серебристый и с полосами на спине.

Тот самый каракоз из Мюссеры

— Во!! Точно, ты его только вчерась утречком упустил, кракаморза своего или как там…

— Правильно Sparus pargus из семейства Спаровые он называется. Здесь его на морских лугах много, особенно на глубине 4-5 метров во-о-он там, за подводной грядой видишь.- Он показал на середину бухты и со значением добавил.

— Очень крупный может попасться.…килограмма на полтора, мигрант из Эгейского моря. Вот его то местные от Анапы до Батуми и называют на местном диалекте «каракозом». Да-а-а…Еще более заковыристо и бестолково называют другую местную рыбу!! Ну например к кефали-остроносу приклеилось прозвище «чуларка», атерину оскорбили прозвищем «стекляшка», а азово-черноморского вырезуба нарекли «белизной». Ещё более идиотски обозвали местного подуста – «верховодкой», верхом маразма можно считать прозвище, данное местному виду морской собачки – «корова». Бред сивой чучундры!!

-Слышь паря…клюет у тебя!! Геша, он!! Кракаморза. Тяни, в рот тебе клёп!! Пурков спокойно подсек и с каменным выражением лица залихватским маневром выдернул из воды красивую бело-черную, с полосами, небольшую рыбину и тут же крепко сжал ее левой рукой.

— Митрич, не он это, не «каракоз». Младший брат его на этот раз попался…шутка, блин. Зубарик называется, по-научному Puntazzo puntazzo, тоже из семейства Морских карасей. Все…нарыбачились, время без десяти девять скоро завтрак, пошли собираться.

— Геша, а ты ентого кракаморза на какую — такую херню то ловил, покажи — уважь старика!.

— Да вот, Митрич, наклонись.- Генка показал пальцем на подводную часть пирса — видишь, внизу прикрепилась целая колония мидий, отковыриваешь раковину, цепляешь моллюска на крючок и …жди, пока он в гости не пожалует…

— Кто пожалует то, Геша? Кракаморза?!

-Точно!! Пошли на завтрак!!

И…они пошли, пошли по асфальтированной дорожке, оживленно жестикулируя и залихватски хохоча вдоль деревцев мимозы и яблони-дичка пока не услышали странные приглушенные стоны, раздававшиеся неподалеку.

-Т-с-с-с тихо Геша, кажись енти шахиды, какую-то бабу снасильничали.- Дед многозначительно оглянулся, поднял вверх закорузлый палец и кивнул на кусты.- Слышь…стонет, по извращенному ее, понимашь, аж заходится вся сердешная…

-Дедушка!! Это же я!! Мишаня, то есть Поплавок, сижу, дрищу здесь, живот прямо разрывается!

На деда жалко было смотреть…Сначала его лицо приняло очумело-озадаченное выражение, но по мере полного анализа исходящей информации оно поменялось на задумчиво-трогательное, и только после слова «живот» оно медленно и верно стало превращаться в зверино-садитское с багровым оттенком.

— А какого же хрена ты здесь сидишь, а не в номере.

— Дык, в номере воды уже давно нет, и мне папка сказал: «Чеши на улицу засратыш», вот я и пристроился!

— И …как давно сидишь.

— А чего в номер не идешь, говнюк-прохфесионал, а??

— А бумаги то нет!! Я ее всю еще позавчера истратил на эти …персики зеленые, во!!

— Геша, будь другом, дай газетки, у пацана, вишь дно прорвало не на шутку.- Выдавил дед сквозь зубы и добавил.- Приду в номер обои со стен отдеру — пусть жопу ими вытирает!

— Слышь…Митрич, нет у меня ничего…тут неподалеку коробка из под торта валялась…может он ей как-нибудь…вытрет?

После странного диалога дед, с найденной Пурковым в кустах коробкой от съеденного торта, ракетой ворвался в заросли мимозы, принюхиваясь словно собака, отыскал сидящего нерадивого внука и с наслаждением влепил жертве зеленых персиков крепкий подзатыльник.

— Это тебе, фулюган, чтобы не орал на весь апасионат и не отрывал деда от полезных занятиев!! Вставай, пошли на завтрак! — Затем миролюбиво добавил. — Не дуйся как девка, завтра утречком возьмем тебя с дядь Гешей рыбалить, энтого ловить …кракаморза, во кого! Зверь, а не рыба! Ну …это самое давай расскажи стишок дяде Гене, с выраженьицем, заковыристо, как в школе училка вам читает.

— Дедушка! А песню спеть можно? Профессора Лебединского про друзей? Стихи школьные — я уже все забыл!

— Валяй, про своего профессора Ляблядинского и про его товарищев, так, чтобы душа запела.

Пурков, с превеликим трудом заваливший листвой и хворостом огромную кучу фекалий внука, с подозрением покосился на Мишаню, ожидая очередного «сюрприза» и предчувствие его не подвело. Смуглый от загара с хитроватым прищуром внук набрал полные легкие воздуха и фальцетом заголосил:

Скажи мне правду старый, когда сдадим мы тару
Когда друзья — пропойцы забудут нашу дверь
Глаза как у китайца, уже не вижу пальцев
Нас в театр не пущают — мы алкаши теперь…
Жениться мне пора бы, но правильные бабы
Таких как я моральных уродов не берут
Давайка за «зубровкой» возьмем мы стометровку…
Какие в жопу песни, мы трезвые еще…

На последних словах певец получил вторую оглушительную затрещину, и от всей «поющей души» вдобавок пинок под задницу, после которого он с воем: «Смерть фашистам. » — бросился к дверям пансионата и влетел в раскрытую дверь лифта.

— Ну-у-у говнюк, ну христопродавец!! Приду в номер …запорю поскрёбыша…пряжкой! Как деда опозорил, а!!

— Митрич! Вполне нормальная песня …про старых приятелей, ну там, понимаешь …выпили, закусили… с кем не бывает. Не сердись, брось ты внука прессовать, пусть отдыхает.

— М-да-а? – многозначительно промычал дед. Ну, ладно — завтра пойдем снова его ловить, как его Геша кличут, всё забываю?

— Sparus pargus – ответил с грустью в голосе Пурков и многозначительно посмотрел на свои новые кеды, испачканные испражнениями нерадивого внука…

-Ага, понял парус — шарус, тьфу ты госпыдя, без стакана «беленькой» не запомнишь…

Пирс на госдаче М. С. Горбачева

На следующее утро, в шесть утра Пурков плавая вдоль пирса и дрожа зубами от холода отдирал мидии для наживки, а дед с закатанными брюками кряхтя и тихо матерясь принимал моллюсков и складывал их рядами на краю бетонного основания. Через минуту Пурков вылез из воды, покрытый «гусиной кожей» и, надев кеды подошел к пакету с хлебом, вынул три батона и сыр «Волна» и принялся готовить приваду. Взял камень, расколол в крошево штук тридцать мидий, положил на бетон, замоченный в воде хлеб, раскрошил его на кусочки и сверху шлепнул сыра. Натужно сопя, стал перемешивать все ингредиенты в густую липкую массу, а затем налепил из нее пять штук колобков. Дед, наблюдавший сие священодействие восхищенно покачивал головой и, в конце концов, сказал.

— Ну-у-у, ты прямо как шеф-повар из ресторану, того и гляди чичас пироги печь начнешь — мастак!! А чего дальше делать то …с ентими колобками?

Пурков выдвинул все колена «пятиметровки» и, подойдя к краю пирса, крикнул.

— Митрич, неси приваду, кидать буду!

Дед семенящей походкой принес все слепленные шары, и Пурков четко отмерив требуемое расстояние удочкой аккуратно кинул их в место предполагаемой рыбалки.

— Ну все …ща попрет каракоз …только успевай складывать штабелями на берегу!

— Это ты Геша взаправдашне…али как?

— Шутка, Митрич, так для собственного успокоения говорю, чтобы не было мучительно больно…за бесцельно прожитые дни на отдыхе. Через полчаса на пирсе лежала маленькая кучка местных обитателей морских глубин: две зеленушки, три ласкиря с ладошку, два бычка-зеленчака и достаточно крупный экземпляр зубарика. Неожиданно поплавок дернулся и…исчез под водой. Генка потянул удочку вверх, но леска лишь угрожающе натянулась, а само удилище выгнулось дугой.

— Кажись зацепился крючок …падла за камни…придется нырять…Но внезапно в трех метрах от них из воды торпедой вылетела огромная серебристая рыбина, остервенело мотая башкой с леской…и рухнула обратно в море поднимая тысячи брызг.

— О-о-он Геша, он, сучара – кракаморз, то есть …парус-шарус. Та-щщии его. Прямо за зёбры чепляй.

Весь побледневший от напряжения Пурков, медленно, сантиметр за сантиметром , вытягивал каракоза, стараясь подвести его к краю и вытащить на пирс. Однако и на этот раз фортуна отвернулась, от страстных любителей рыбалки…Леска глухо оборвалась, зацепившись за острый край бетонного пирса, и абхазский каракоз уже практически вытащенный из воды хлестко шлепнулся в воду и ушел на свободу.

— Ушел. Уше-о-о-о-ол, гнида. – раздался над сонной, изнывающей в утренней неге Мюссерой хрипатый и полный отчаяния крик Митрича. – Люди добрые!! Это ж чаво же такое деется на белом свете, рыбы людёв до инфаркту доводють!! Все, Гешаня!! Не могу терпеть, более таких выкрутасов энтого упыря…как его…опять забыл, туды его в коромысло…кракаморза, вот!! Пойду…это самое…валокардинчику прийму на берегу, могет быть полегчает. А то ж моему «мотору» то, восьмой десяток пошел, да-а-а… Представишься туточки перед Богом, в энтой засратой Анхабазии, и похоронють меня как кобеля беспородного под какой-нибудь фейхуёй!! Тьфу, ты госпыдя, название то дерева прямо таки матерное! Да-а-а… Эх я дед, дед…х-ем одет, а п-дой подпоясан! Ну, Геша, всё пошел…лечиться, ежели мой спиннинг дернется, ты уж свистни, уважь старика! Я то катушку на «трещотку» поставил, так что, услышишь её, в сей же момент. Митрич покряхтывая и держась левой рукой за сердце, тихо поковылял по пирсу к берегу. Дойдя до него, он варёной каракатицей сполз на гальку, прихрамывая и поминутно спотыкаясь, направился к своей котомке, которая белым пятном сиротливо лежала на огромном валуне в десяти метрах от кромки воды. Помогая себе отборным матом и сплёвывая на гальку, дед всё- таки дошел до заветной котомки, подозрительно огляделся вокруг и только тогда решительно развязал на ней узел.

— Ну, едрёна корень, вот и…лекарство! Живы будем – не помрём…не-е-ет, назло всем энтим шахидам, басмачам разным воздух портить будем в Анхабзии!! Тьфу ты, Пресвятая Мать Богородица, прости ты меня ирода окаянного — названье страны, хрен выговоришь! Он с благоговением вытащил из своей перемётной сумы уже початую бутыль «Русского стандарта» и сосредоточенно посмотрев на неё, с удовольствием крякнул:

— Эх, едрит твою налево! За Родину!!

Произнеся тост, Митрич, лихо вытянул из кармана выдвижной походный стаканчик, ловким движением привел его в «боевое» положение, налил доверху, виртуозно за долю секунды опрокинул содержимое в рот, быстро кинул следом закуску – раздавленный в котомке в лепешку осклизлый переспелый инжир и только тогда порозовел и театрально встряхнул плешивой головой.

— Ну…прям…до дондышка прогрела, стервозина, чуть гляделки от напрягу на хрен не вылезли!! Ща посижу маненько, мне же положено старому пердуну – ветерану трудового фронта, да-а-а…и пойду к Геше, кракаморза, будь он неладен, рыбалить. Митрич присел на огромный валун, и было собрался достать из кармана штанов папиросы «Волна», чтобы окончательно «вылечиться» от всех приставших за многие годы жизни болячек, как к нему радостно повизгивая и виляя усердно хвостом, подбежал кобелёк Миха.

— Ну и чего ты своим сраным хвостом как пропеллером крутишь, приблуда абхазская? Нет у меня гостинцев для тебя! Иди, вон у своих земляков, энтих как их зовут – величают…шахидов, проси. А то…ишь христосоваться на пузе приполз, как на Пасху, дай ему кусок повкуснее. А я вот…ветеран!! Пынсионе-е-ер, в гробину мать, весь в болезнях, названия их даже не помню ни хрена!! И можа скоро помру, да-а-а-а, от энтой грёбанной анхабзской жары, будь она неладна!! – Митрич решительно взял за шкирку кобеля, развернул его к себе тыльной стороной и, размахнувшись правой ногой от души врезал под зад доверчивой собаке. Та с надрывным воем улетела от нежданного «подарка» в кусты ежевики.

— Вот пакость, жрать, сволочь неруская четверолапая просит! Тут людей в Расее всех бы накормить и то дело! Э-э-эх, все мы немощны…ибо…человецы суть! – подняв вверх мозолистый указательный палец, философски изрек Митрич, окончательно выздровевший и пришедший в боевое расположение духа.

— Митри-и-и-ич. — внезапно над морем раздался испуганно-взволнованный крик Пуркова. – Давай сюда чеши быстрее!! Клюёт.

Дед проклиная всех на свете вскочил с валуна, завязал быстренько узлом котомку и прихрамывая, с завидной скоростью поковылял обратно к пирсу. Он уже практически до него дошел, как вдруг его левая нога в допотопном сандале попала на кучку фекалий приблудного кобелька Михи, подвернулась и он как подкошенный, с истошным криком рухнул навзничь на острые камни.

— Митрич!! Митри-и-и-ич. — надрывался тем временем Пурков, обезумевший от борьбы с дедовым спиннингом в одной руке, и со своей удочкой в другой. – Ты живой.

Пролежав словно сраженный вражеской пулей снайпера без малейших признаков жизни секунд тридцать, Митрич, пошевелился, аккуратно потрогал левую ногу, проворно встал на карачки, и остальные десять метров до пирса…проделал на четырех конечностях, прощупывая всё лежащее перед ним пространство, словно он находится на минном поле. Но эту, с позволения сказать «дорогу», больше похожую на Голгофу он запомнил на всю оставшуюся жизнь…Митрич, как он наивно подумал, выбрал самый надежный и правильный путь, чрезвычайно удобный для перемещения человека на четырех конечностях. Он свернул с крупной прибрежной гальки, больно врезавшейся острыми краями в колени и ладони, на самую кромку морского прибоя, устланного огромными кипами гниющих водорослей, выброшенных после недавнего шторма. Изнывая от непривычного для гомо сапиенса занятия, вытирая поминутно катящийся градом с лица пот грязным рукавом и собирая словно придорожный грейдер за собой пучки зловонно пахнувших водорослей, Митрич, наконец понял, что совершил трагическую ошибку. Из остатков разлагающихся на утреннем солнце морской растительности, проборозденных четырьмя конечностями деда, поднялись целые тучи потревоженных трипсов, мух живущих в этом гниющем «рае». Трипсы моментально облепили у Митрича все доступные обнаженные части тела, покрытые липким потом и беспощадно вонзили свои жала в старческую плоть. Дед, содрогаясь от омерзения и выплевывая десятки залезающих в щербатый рот трипсов, встряхиваясь как собака, после купания в грязной луже, преодолел ровно половину «крутого маршрута», не забывая периодически подавать сигналы бедствия Пуркову:

— Геша!! Гешенька-а-а-а. Пресвятая мать – богородица, прошу вспоможения!! Ей бо, погибель моя пришла!! Запутался я в говнище-е-е-е!! Иди на помощь, избавь старика от Содома и Гоморры.

Митрич, монотонно пережёвывая трипсов, попавших в открытый при крике рот, мученически преодолел ещё три метра и опять упал на правый бок, как раненный слон в саванне. Его пальцы тихо скребли по мелкой шуршащей гальке, из горла вырывался хрип, лицо, усеянное насекомыми казалось неживым. Из состояния небытия его вывел очередной крик Пуркова, перешедшего теперь уже на идиоматические выражения и обещавшего Митричу страшные муки, гораздо страшнее чем он сейчас испытывал. Дед открыл левый глаз, оглядел последние оставшиеся до пирса 2-3 метра, медленно вслух начав читать «Отче наш» встал на четвереньки и сделал таки победный рывок.

— Приеду домой…свечку Николаю Угоднику поставлю, спас от бесовской напасти! – выдавил из последних сил Митрич уже на крепком бетонном основании пирса.

Наконец добравшись до Пуркова, со страшной гримасой мучения на морщинистом лице, дед перекрестившись «принял эстафету» и перехватил в свои руки остервенело прыгавший собственный спиннинг.

— Чавой-то Геша, спиннинг, в рот ему дышло, зачепился за какуй-то хрень, пляшет в руках спасу никакого нет!! Могёт энто и не рыба вовсе, кракаморза пакостная, а какой-нибудь враг народа, диверсант жопой за мой крючок прихватился, ага…Да-а-а…Чаво делать, то. Чай не молодой, уже, боязно мне!! Ща как из под воды шахид плисанёт из автомату, и буду гореть я в геене огненной, без святого причастия убиенный и похороненный у нехристев!! Выручай, лихоманка тебя задери!! Пурков, не в меру озадаченный сложившейся нештатной ситуацией, хотел было помочь деду укротить согнувшийся дугой бешено дергающийся спиннинг как неожиданно…он со свистом принял обычное положение, а в месте где секунду назад находилась леска, начали подниматься со дна огромные пузыри…

— Геша!! О-о-о-он. Шахид!! Ща пулять зачнёт, спаса-а-а-ай-ся-а-а…

Митрич, бросив спининнг, словно папуас копьё на охоте в поднимавшиеся со дна пузыри, резво скинул сандали и босиком, пригибаясь, как будто на войне под обстрелом, ракетой полетел по пирсу к спасительному берегу. Добежав до него, он напрочь забыв обо всех своих старческих многочисленных болячках, вырулил на тропинку ведущую к пансионату и помчался задорным лошадиным галопом дальше, высоко вскидывая черные грязные пятки и распугивая зазевавшихся на земле воробьёв. Тем временем пузыри внезапно пропали, а на их месте возникла…голова аквалангиста в красном неопреновом костюме с загубником от акваланга во рту. На воздушном шланге у него торчал, насмерть застрявший в резине крючок с леской от дедова спиннинга, словно ус какого-то экзотического животного. «Подводник – шахид» вдруг вынул из под воды правую руку с огромным тесаком и…вжик…обрезал леску, затем поднял маску и рявкнул басом остолбеневшему от увиденного, впервые в жизни необычного морского спектакля Пуркову.

— Ти…кто…такой, рыбак-марабак, а. Пачиму людэй удочкой ловишь. Атвэчай, цирлих-мацирлих.

— Это я то кто. Да мы…да я… Генка Пурков из Бирюлева. Во! А вот ты…КТО?! Нептун, что ли?!

Однако аквалангист не стал продолжать странный диалог, резко развернулся и, широко загребая руками кролем, поплыл к берегу. Выйдя на прибрежную гальку, он стал торопливо снимать с себя амуницию и через минуту превратился в дмухметровое, волосатое, с гигантским животом «лицо кавказской национальности». Повернувшись к Пуркову «лицо кавказской национальности» зверовато ухмыльнулось, ослепительно сверкнув на утреннем солнце золотыми фиксами и…огромной лысиной, затем с наслаждением сплюнуло на гальку и побрело в сторону пансионата имени Нестора Лакобы.

…Вечером, после ужина, к сидящему на лавочке под раскидистым кустом мушмулы Пуркову, воровато поминутно озираясь по сторонам, подошел дежурный водитель пансионата Ваха Ардзимба и помявшись негромко спросил.

— Слюшай, Гэна…луды гаварят ти сегодня паймал…САМОГО!?

— Какого такого…САМОГО? – не понимая, куда клонит Ваха, вопросом на вопрос ответил Пурков, предчувствуя тонкий иезуитский подвох.

— Ну…этого…САМОГО… Азамата Аскеровича Рапаву, директора пансыоната, на удочку…сегодня утром…ти ловил, а. — страшно округляя глаза и бешено вращая ими как виртуоз цирковой пантомимы, свистящем шепотом выдохнул из последних сил Ваха.

— А-а-а-а. Ну-у-у, так бы и сказал с самого начала. А то всё вокруг, да около ходит!! Постой, Ваха! Так ты говоришь…этот лысый, усатый, с золотыми фиксами старый бегемот и был ваш…ДИРЕКТОР.

….Прозвенел будильник мелодичной трелью и Пурков проснувшись с удивлением обнаружил, что он не сидит на лавочке перед пансионатом в Мюссере, а лежит в номере 206 рядом с Рахилью в Новом Афоне. Потянувшись и посмотрев на будильник, а было уже семь утра, Пурков с сожалением произнес:

— Рахиль, спишь?! Ты знаешь, мне сегодня ночью приснился Митрич, помнишь такого, в Мюссере, три года назад, в пансионате имени Лакобы? Ох, ну и почудили мы с ним!! Долго нас там не забудут!!

— Вот, вот! Очень правильное определение!! Не забудут никогда абхазы этого старого алкоголика и тебя заодно, это точно!! Вас обоих быстрее утопят, чем еще раз туда пустят!! Поэтому мы никогда не ездим в одно и тоже место, чтобы люди на нас пальцами не показывали!! – едко заметели сонным голосом жена, проснувшаяся не столько от будильника, сколько от беспрерывного утреннего брёха собак, не пускающих чужаков на территорию пансионата.

— Да ладно уж критиковать!! Я сегодня исправлюсь, честное слово!! Давай пойдем вечером погуляем, вместе посмотрим окрестности, а? Да и персики с инжиром не мешает купить! Надо же устраивать периодически витаминный взрыв!? – ответил категорическим тоном Пурков и пошёл в душ бриться.

Источник