Выставка-обзор «По разноцветному морю книг Святослава Сахарнова»
Ах, сколько всего интересного происходит в море! Вы еще не знакомы с его обитателями? Любопытные наваги, хитрый рак, находчивый краб, неугомонный морской карась, жадная камбала…
К 95-летию со дня рождения детского писателя Святослава Сахарнова в Городском детском филиале на младшем абонементе библиотекарем Новиковой Н.С. была оформлена выставка-обзор «По разноцветному морю книг Сятослава Сахарнова».
Именно во время учёбы в Ленинграде Сахарнов начал писать свои первые рассказы и сказки. Большую роль в становлении Святослава Владимировича как писателя сыграл детский писатель Виталий Бианки, учеником которого стал Сахарнов.
Представленные на выставке книгирассказывают о морских обитателях, о животных Африки и других героях. Они подарят детям и взрослым уникальную возможность – прочитать их с современными комментариями, найти ответы на самые частые вопросы и по-новому взглянуть на окружающий нас мир природы.
Сборник рассказов и сказок С. Сахарнова состоит из нескольких разделов: «Кто в море живет», «Морские сказки», «Сказки о львах и парусниках», «Сказки из дорожного чемодана», «Самый лучший пароход», «Разноцветное море», «Лоцман Мишка» и повесть «Солнечный мальчик», «Человек под водой». Эта книга для тех, кто хочет знать всё: почему летает самолёт, зачем роют каналы, как открыли подводный мир.
Приглашаем всех, кто ещё не знаком с книгами Святослава Сахарнова, прикоснуться к его творчеству.
Н. С. Новикова,
библиотекарь Городского детского филиала
Источник
Сахарнов разноцветное море анализ
Просто удивительно, как мало издают иллюстрированных книг Сахарнова о море. А ведь иллюстрации к его произведениям рисовали такие художники, как Смольников, Беломлинский, Устинов. Да и сами повести, рассказы и сказки стоят того, чтобы их прочитать.
«Кто в море живёт»:
— «В холодном море».
— «В тёплом море».
Короткие и познавательные рассказы для дошкольников о морских и прибрежных обитателях.
Илл. издания: «Кто в море живёт» с илл. Устинова изд. «Мелик-Пашаев».
[ Прочитать рассказ «Илистый прыгун» ]
Илистый прыгун
Вот так лес! Корни у деревьев в воздухе, по стволам крабы бегают, на ветвях рыбы сидят.
Летела мимо муха. Рыба с ветки — прыг! Схватила муху на лету — и в воду, на дно. Закопалась в ил.
Удивительная рыба!
Так ведь и лес удивительный. Мангровый. Из моря растёт.
«Морские сказки».
В названии точно отражено содержание книги. Это именно сказки, в которых добро побеждает зло, а глупость, жадность и другие нехорошие привычки наказываются. И они именно морские, т.к. герои этих сказок — морские обитатели. Чего только не узнаешь об этих обитателях из каждой сказки. Так что это ещё и своего рода детская научно-популярная книга о море.
Илл. издания: «Сказки из дорожного чемодана» с илл. Муратовой изд. «Махаон» и «Морские сказки» с илл. Смольникова изд. «Речь».
[ Прочитать сказку «Как краб кита из беды выручил» ]
Как краб кита из беды выручил
Охотился кит за рыбьей мелочью.
Рыбья мелюзга в океане тучами ходит. Кит набежит, пасть разинет ап! — и полон рот. Пасть захлопнет, воду сквозь усы процедит. Всю мелюзгу — в глотку. Глотка-то у него маленькая.
Рыбёшка, как увидит кита, — сразу к берегу. Кит за ней.
Разбежался — рраз! — и вымахал на берег.
Хорошо, что кит — зверь, а не рыба: без воды не помрёт.
Лежит на песке, как чёрная скала, — ни туда, ни сюда. Тяжко вздыхает: жди теперь, когда вода придёт!
Тут по берегу волки.
Голодные.
Рыщут, чем бы поживиться. Видят — гора мяса. Едва шевелится.
Подбежали. «С какого бока начинать?» — прикидывают.
Увидел это из воды краб.
«Конец киту! — думает. — Свой морской зверь — надо выручать».
Вылез на берег.
— Стойте! — кричит волкам. — И я с вами. Кита на всех хватит. Вот дождёмся — все и примемся.
Волки остановились.
— Чего ждать-то?
— Как — чего? Не знаете разве: кита только при луне едят. Чем луна выше, тем китятина вкуснее!
Удивились волки, но спорить не стали. Краб в океане живёт, с китом. Ему, пучеглазому, видней.
Расселись на берегу вокруг кита, морды кверху задрали.
Уж вечер — недолго ждать луны-то!
Кит лежит, вздыхает.
Вот из-за горы луна выглянула и поползла вверх по небу.
Волки сидят, молчат, на кита смотрят. Не замечают, что в океане вода поднимается. С голоду зубами щёлкают. На краба поглядывают: не пора ли за кита приниматься?
Краб сидит себе, клешнями бока поглаживает.
Вдруг чуют волки — сидеть мокро стало.
Отбежали к горе и с кита глаз не спускают.
Стала луна у волков над головами.
Почуял и кит под собой воду. Вздохнул, набрал полную грудь воздуха да как даст хвостом! Брызги во все стороны.
Волки врассыпную.
Кит воду хвостом пенит, на волков волну гонит. Волки — на гору.
Кит развернулся головой к морю, забурлил хвостищем и пошёл, пошёл! Выплыл на глубину, набрал воздуха — и пропал. Только его хвост и видели.
И краб потихоньку — боком, боком — за ним.
Опомнились волки — ни кита, ни краба! Долго на берегу сидели. То вверх, на луну, поглядят, то вниз, на воду.
Ничего не понимают — народ сухопутный. Откуда им знать, что на море-океане отливы бывают и приливы!
И чем луна выше, тем приливы сильнее.
«Сказки о львах и парусниках»:
— «Львы и парусники».
— «Слоны и чернильницы».
Весёлые и сумбурные морские байки.
Илл. издания: «Сказки о львах и парусниках» с илл. Беломлинского изд «Мелик-Пашаев» (только первое произведение).
[ Прочитать отрывок «Матрос по имени Пароход» ]
Матрос по имени Пароход
Жил в славном городе Ленинграде матрос по имени Пароход. Он жил на Таврической улице в доме номер семь. В комнате у него стояла железная кровать, а на стене висела тарелка с нарисованными львами. Ещё в комнате был стол, и на нём лежали морская раковина и корабельный гвоздь.
Каждое утро матрос просыпался, брал со стола раковину и прикладывал её к уху — слушал, не шумит ли море.
Однажды он проснулся, приложил раковину к уху — шумит!
«Пора в плавание! — подумал Пароход. — Пора новый корабль строить».
Взял он со стола гвоздь, вышел на Таврическую улицу. Пройдя по ней сорок шагов, свернул в Таврический сад.
Идёт Пароход по Таврическому саду, а навстречу ему незнакомый человек, одет в полосатую морскую рубашку, в руке зонтик.
«Первый раз вижу, чтобы матросы ходили с зонтиками!» — подумал Пароход.
А незнакомец поравнялся с ним и говорит:
— Простите, — говорит, — как мне пройти к морю?
— Сам туда иду! — отвечает Пароход. — Пойдёмте со мной.
Пошли рядом.
— Мне, — объясняет человек с зонтиком, — врачи велели дышать морским воздухом. Очень у меня слабое здоровье: плохой аппетит, кашель и коленка скрипит. Всё лечусь, работать даже некогда.
— А мне, — говорит Пароход, — как раз матрос нужен: корабль строить иду. В море поплывём.
— Нет, нет! — говорит человек с зонтиком. — Мне в море нельзя.
Рассердился Пароход.
— Зачем же, — говорит, — в таком случае вы морскую рубаху носите? Вы что, береговой моряк?
— Ага, береговой. Рубаху я по случаю купил.
Хотел Пароход ещё больше рассердиться, вдруг видит: стоит на дорожке сундучок. Голубой, с двумя ручками.
— Откуда здесь сундучок? — удивился Пароход. — И чей он?
— Наверное, ничей, — говорит человек с зонтиком. — Давайте посмотрим, что в нём. Может, лекарство?
— Посмотрим, — говорит Пароход, а сам думает: «Зачем мне лекарства? Мне электрический утюг нужен, мои морские штаны гладить. А то я их всё по старинке: на ночь под матрас кладу».
Вытащил из кармана складной нож, поддел им крышку — крак! Крышка открылась, а там — кот. Рыжий, с зелёными глазами.
Кот как выскочит — и бежать. Пароход — за котом. И человек с зонтиком тоже. Кот по дорожке, и они по дорожке. Кот по ограде, и они по ограде. Кот — на дерево. Пароход руку протянул, дерево к земле пригнул, снял кота.
Принесли они его назад, посадили в сундучок. Закрыли крышку, сидят отдыхают.
— Фу, как коленка болит! — говорит человек с зонтиком. — И кашель. Кха! Кха! Интересно, как там кот в сундучке? Давайте посмотрим.
Открыли они крышку, а в сундучке вместо кота обезьяна! Как подпрыгнет, выскочила из сундучка — и бежать. Они за обезьяной. Обезьяна под скамейку, и они под скамейку. Обезьяна на качели, и они на качели. Обезьяна под карусель. Пароход карусель приподнял, вытащил обезьяну. Принесли её назад, посадили в сундучок, закрыли крышку.
— Уфф! — говорит человек с зонтиком. — И откуда обезьяна взялась? Ведь там был кот. Давайте посмотрим ещё раз.
Открыли они крышку, а в сундуке — утюг. Электрический, со шнуром.
— Вот это утюг! — говорит Пароход. — В самый раз мои морские штаны гладить. Отнесу-ка я его домой. Подождите меня здесь. Вас как звать?
— Степан Петрович Сапожков. Но знакомые зовут меня Слипом. Почему, сам не понимаю!
— А чего тут понимать? Слабый вы — потому и Слип.
Взял Пароход сундучок под мышку и пошёл вразвалочку домой. А береговой моряк Слип остался его в саду ждать. Ходит по дорожке взад-вперёд. Вдруг навстречу ему из-за поворота выходят три льва… Но это уже новая сказка.
«Сказки из дорожного чемодана».
Сказки мира, собранные писателем во время своих поездок по разным странам.
Илл. издания: «Сказки из дорожного чемодана» с илл. Муратовой изд. «Махаон».
[ Прочитать сказку жителей островов Банкса (Океания) «Кват и паучок Марава» ]
Кват и паучок Марава (Сказка жителей островов Банкса, Океания)
Когда мужчины с Вануа-Лава отправились на остров Гауа менять раковины, Кват был мальчиком.
Лодки стояли на воде, готовые к отплытию.
— Кто же будет нас кормить? Кто будет ловить рыбу и стрелять летучих собак? — спросили женщины вождя.
— Вот кто! — ответил вождь и положил руку на голову Квата.
Лодки уплыли, и Кват понял, что теперь ему надо рассчитывать только на свои силы. Первым делом он решил сделать себе лодку. Пошёл в лес, выбрал дерево потолще, свалил его раковинным топором, стал выдалбливать сердцевину. Стучит топором, поёт песни. До вечера не управился, ушёл. Приходит утром, а дерево цело и стоит на прежнем месте.
Снова повалил его Кват. Приходит на другое утро — опять кто-то поднял дерево и поставил на место.
Удивился Кват: в чём дело?
В третий раз свалил дерево, обкорнал, выдолбил. Потом выбрал одну щепочку, отнёс её в сторону, стал маленьким-маленьким, под щепочку залез и ждёт.
Вдруг видит Кват — вспучилась земля, вылез из неё паук Марава. Обернулся старичком, собрал щепки, вложил их в ствол, приделал ветки. Обхватил дерево, поднатужился и поставил на прежнее место. Обошёл вокруг, прищёлкнул языком от удовольствия, стал петь и даже пританцовывать. Потом остановился, присмотрелся к стволу — одной щепочки нет! Стал старичок её искать. Нашёл. Только за ней нагнулся, а Кват из-под щепки как выскочит, как замахнётся топором.
Испугался Марава.
— Не убивай меня, Кват, — молит, — сделаю я тебе лодку!
Обернулся снова пауком, побежал по лесу. Нашёл на берегу моря сухую колоду, выцарапал сердцевину, поставил балансир, мачту, сплёл из паутинок верёвки и парус. Снова превратился в старичка и говорит:
— Вот тебе лодка, Кват!
Столкнул Кват лодку на воду, сел в неё и поплыл на соседний остров охотиться на летучих собак. Подплывает, видит — движется над верхушками пальм голова злого великана — вуи. Страшный великан: лицо и грудь раскрашены белыми полосами, в волосах сучки и перья птиц. Спрятался Кват за скалу, дождался, когда вуи ушёл, взял лук и стрелы, пошёл в лес. Настрелял летучих собак. Вдруг слышит гром и треск — снова идёт вуи.
Не растерялся Кват, подпрыгнул и зацепился ногами за ветку. Висит вниз головой среди летучих собак. Вуи его и не заметил — прошёл мимо. Кват с добычей поплыл обратно на Вануа-Лава. Плывёт под парусом, веслом рулит, песню поёт.
Обрадовались женщины еде.
В другой раз поплыл Кват ловить рыбу. Закинул сеть, вытащил несколько рыб. Закинул во второй раз, видит — плывёт к нему акула. Подплыла и говорит:
— Не бойся меня, Кват! Выпусти рыб — они мои родственники. А за это я подарю тебе сладкий картофель, который можно печь на огне.
Выпустил Кват рыб. Смотрит, а на том месте, где только что была акула, плавает картофельный клубень. Поднял его Кват из воды и поплыл домой.
А дома на берегу голодные женщины и дети. Понурив голову прошёл мимо них Кват. Делать нечего, отправился он в лес. Выжег часть поляны, вскопал палкой землю, посадил клубень.
Выросло много сладкого картофеля — батата, собрал его Кват в кучу и ушёл в деревню за женщинами.
А великан вуи в это время решил навестить Вануа-Лава. Перешёл море вброд, пошёл по острову, видит — куча картофеля. Заплясал от радости. «Стой! — думает. — Надо сперва от людей избавиться». Вырыл яму, накрыл её своим плащом, спрятался и стал ждать.
А Кват уже ведёт женщин на поле. Шли они, шли и провалились. Сидят в яме, а вуи наверху хохочет. Взял тогда Кват лук и пустил из ямы стрелу. Попала она в дерево. Пустил вторую. Попала вторая стрела в первую. Стрела за стрелой — получилась цепочка. Свесилась цепочка из стрел в яму. Кват ухватился за неё и вылез. За ним — женщины. Убежали они от вуи, а Кват с полдороги вернулся, спрятался за кустами и смотрит, что делает вуи.
А тот собирает в мешок картофель.
Вдруг зашевелились листья на земле, вылез из-под них паучок Марава.
— Я всё видел, — говорит паучок. — Давай накажем злого вуи!
Стал он бегать поверх ямы, затянул её паутиной. А Кват сверху забросал листьями. Потом стал Кват на краю ямы и давай вуи дразнить. Кинулся великан на дерзкого мальчика, прыгнул с размаха на листья, как рухнет в яму! Упал и от испуга превратился в камень. До сих пор на Вануа-Лава торчит из земли каменный исполин.
А женщины деревни испекли картофель в горячей золе, надели праздничные наряды, сели у моря и стали ждать.
Видит Марава, не получается без мужчин праздник. Полез на небо. Лезет, за собой паутинку тянет. Ухватился Кват за паутинку и тоже полез. Забрались они с Маравой на облако, а оттуда всё море видно. Плывёт по морю флот — возвращаются мужчины.
Причалили лодки. Начался праздник. Все танцуют и поют. А Кват сел в свою лодку.
— Ты куда? — спрашивает его вождь.
— На другие острова. Хочу подарить всем людям сладкий картофель. И сам хочу поучиться у людей. Но я ещё вернусь!
Так уплыл Кват.
«Самый лучший пароход».
Интересные и познавательные рассказы о моряках, море и его обитателях.
[ Прочитать рассказ «Стук-стук-стук» ]
Стук-стук-стук
Как-то в антарктические воды зашёл военный корабль. Он должен был снять с китобойца заболевшего матроса и отвезти его в ближайший порт.
Корабли встретились и остановились борт о борт. Больного стали готовить к передаче. В это время матрос-гидроакустик военного корабля включил свою станцию и стал слушать, как звучит антарктическое море.
Шумы… шорохи… Скрипнуло что-то и замолчало. Засверлило, запело это невдалеке проплыл косяк рыб. И вдруг — стук-стук!
Что такое?
Прислушался акустик. Опять — стук-стук!
Постучит и пропадёт. Будто кто-то за дверью работает. Пока дверь открыта, стук слышен. Захлопнули дверь — и стук пропал.
Вышел матрос на палубу.
Зелёное море до горизонта. Стоят их корабль и китобоец, привязанные друг к другу. Моторы заглушены, не работают. Неподалёку кит-одиночка бродит: вынырнет, пустит фонтан и опять скроется. Всё тихо. Некому и нечем стучать.
Непонятно!
Махнул матрос рукой и пошёл помогать переносить больного.
Через неделю, когда корабль пришёл в порт, акустик разговорился на берегу с одним человеком и рассказал ему про звуки, которые слышал в море.
Этот человек был учёный. Он изучал жизнь морских животных.
— Очень интересно! — сказал учёный. — А ну пойдёмте ко мне.
Он привёл матроса к себе в кабинет, поставил на стол магнитофон и включил запись.
В магнитофоне зашуршало, а потом послышалось знакомое: стук-стук. Стук-стук!
— Это стучит сердце кита, — сказал учёный. — Вы знаете: звук хорошо распространяется в воде. Когда кит открывает рот, чтобы проглотить добычу, стук его сердца разносится далеко-далеко. Потом он захлопывает рот, и стук не слышен.
Матрос расстроился и ушёл. Ему было жалко, что он сам не записал услышанное в море. Стук-стук-стук! — это стучит сердце кита.
«Разноцветное море»:
— «Разноцветное море» (про Чёрное море и первые подводные плавания автора).
— «Как я спас Магеллана» (как спасали корабль).
— «Безногие головоногие» (про осьминогов, кальмаров и каракатиц).
— «Цунами» (про Курилы).
— «Дельфиний остров» (про дельфинов и науку).
[ Прочитать отрывок «В бамбуке» (из «Цунами») ]
В бамбуке
Я плыл по зелёной траве, как пароход. Бамбуковые листья обтекали мои колени, как вода.
Сзади брёл Коля.
Скоро бамбук стал выше. Его листья уже стегали нас по животам.
— Может, повернём? — предложил Коля.
— Ну да!
Я сделал шаг и ухнул в яму. Листья с треском соединились над головой. Из ямы я вылез весь перепачканный и исцарапанный. Колина голова качалась далеко впереди. Бамбук был ему уже до плеч.
— Давай повернём! — крикнул я.
Мы повернули, но — удивительное дело! — бамбук, вместо того чтобы уменьшиться, стал ещё выше. Пошли налево — под ногами оказалась топь. Повернули направо — наткнулись на стену колючих кустов.
Я шёл, падал, поднимался и падал вновь. Колю я уже не видел. Только слышал, как он трещит позади. «Молодец, хорошо идёт!»
Я брёл напрямик, теряя силы, не разбирая пути. Во рту у меня пересохло, ноги слабели. И вдруг передо мной открылась поляна. Узкая, длинная, она вела прямо вниз, к берегу. Должно быть, по ней когда-то лесорубы спускали брёвна.
Я вывалился из бамбуковой чащи, шлёпнулся на землю и прохрипел:
— Коля-а-а.
В бамбуке затрещало.
— Сюда-а-а.
— Иду-у. — раздался Колин голос, и я увидел, что Коля стоит на той же поляне, только ниже, чем я. Кто-то невидимый, кого я всё время принимал за Колю, ломая с хрустом бамбук, удалялся.
— К-кколя, — заикаясь, спросил я, когда мы сошлись, — т-т-т-ты давно здесь?
— Минут пять. А что?
— Н-н-ничего.
Я понял, кто бродил со мной в бамбуке.
«Девочка и дельфин».
Трогательная история о том, как подружились девочка и дельфинёнок. И даже разлука не разрушила их дружбы.
[ Прочитать отрывок из «Девочки и дельфина» ]
Отрывок из «Девочки и дельфина»
В Чёрном море нет ни хищных акул, ни косаток.
— Остерегайся сетей! Люди ловят ими рыбу, — говорила мать. — Тонкая сеть прозрачная, она — беда.
И беда пришла.
Как-то дельфины, увлечённые погоней за косяком рыб, очутились около самого берега. Вожак пытался повернуть стаю назад в море, но, привлечённые близостью добычи, молодые дельфины продолжали нестись вперёд.
Пятнистый был опытный зверь. Его челюсти и морду покрывали белые шрамы — следы укусов и ран. Говорили, что когда-то не было в стае второго такого задиры и охотника. Но сегодня даже он был бессилен.
Стая плыла вдоль берега, и Малыш с удивлением разглядывал горные склоны, поросшие деревьями, и белые, как облака, дома, и людей, которые двигались между домами.
Он не заметил, как отделился от стаи. И неожиданно почувствовал, что нос его упёрся в какую-то преграду. Зелёные нити разделили воду перед глазами на ровные квадраты. Это была сеть. Нити не пускали вперёд. Он рванулся назад — сеть последовала за ним. Попробовал всплыть — никак.
Малыш испугался. Он никогда не задумывался над тем, как долго может обойтись без воздуха. Дельфинёнок издал резкий тревожный свист. Несколько пузырьков воздуха выскочило из дыхальца, он забился — сеть обернулась вокруг хвоста. Малыш пискнул, в лёгкие вошло что-то сверлящее, острое — он задыхался… И вдруг из лиловой мглы к нему приблизилось чёрно-белое чудовище, сеть начала опускаться. Малыш бросился наверх — в глаза ударило солнце. Он глотнул обжигающего воздуха и потерял сознание.
Очнулся он оттого, что кто-то осторожно подталкивал его снизу. Малыш открыл глаза и увидел Пятнистого. Огромный дельфин терпеливо ждал.
Дальше они поплыли вместе.
Уже издали, приближаясь к стае, они услыхали тревожные свистки. Стая металась, окружённая кольцом блестящих, прыгающих на волнах поплавков. Около них покачивался с борта на борт катер.
На палубе суетились люди в сверкающих оранжевых куртках. Поплавки плыли к борту — люди выбирали сеть.
«Путешествие на «Тригле».
О том, как художник случайно попал в экспедицию по поиску окаменелостей. Часть берега с окаменелостями во время войны сползло в Чёрное море и теперь они находятся где-то на дне.
Весёлая и познавательная повесть.
[ Прочитать отрывок «Тригла» ]
«Тригла»
На другой день с чемоданом в руках я пробирался сквозь толпу на пристани.
— Где здесь экспедиция? — спросил я мужчину в жёлтой соломенной шляпе.
Мужчина посмотрел на меня сверху вниз.
— Прямо.
Прямо передо мной возвышался белоснежный борт теплохода. На белой краске горели бронзовые окошки — иллюминаторы.
Загорелые матросы, как обезьяны, бегали по крутым лестницам.
А ГДЕ МАРЛЕН?
Грохнула музыка. Тонкие стальные канаты шлёпнулись в воду. Белый борт медленно пополз вдоль причала.
Теплоход описал по бухте широкий полукруг и вышел в море.
ВОТ ТАК РАЗ. А Я.
Кто-то схватил меня за рукав.
— Ты что здесь делаешь? — Позади меня стоял Марлен. — Живей, тебя ждут!
Рассекая толпу, как ледокол, он повёл меня вдоль причала. В самом конце пристани стояла маленькая, выкрашенная в грязно-зелёный цвет шхуна. На её носу белыми буквами было написано: ТРИГЛА.
На палубе стояло несколько человек.
Шагнув через борт, мы очутились среди них.
Парень с бородой отвязал канат, оттолкнул ногой нос шхуны.
Затарахтел мотор.
«Тригла», покачиваясь, пошла к выходу.
«Трепанголовы».
О том, как художнику поручили нарисовать для книги трепангов, осьминогов и кальмаров. И вот он из Ленинграда отправляется в Приморский край на о. Попова, в совсем другой для себя мир. Правдиво рисовать морских животных оказалось не просто.
[ Прочитать отрывок «Галоши» ]
Галоши
Дождь лил третий день подряд.
Я сидел в комнате, как в плену.
Дорога превратилась в реку из жёлтой грязи. Лужайки за домом стали чёрными.
Я понял: мне нужны сапоги. Резиновые, высокие, как у всех на острове.
Я надел свои раскисшие полуботинки, отправился в магазин.
Магазин стоял на горе. Я лез к нему наверх по щиколотку в грязи, скользил, цепляясь руками за кусты. Жёлтые ручьи текли мне навстречу.
Я ввалился в магазин и прохрипел:
— Сапоги!
Девушки-продавщицы очень удивились:
— Вы это о чём?
— Мне нужны сапоги. Резиновые. Сорок второй размер. Срочно. Высокие, до колен.
— Сапог нет, — ответили девушки.
Ноги перестали меня держать, и я упал на подоконник.
— Поймите, — сказал я. — Приехал издалека. Мне надо всё время ходить. У меня есть босоножки. Но я не могу в них. Я тону в грязи.
— Сапоги все разобрали, — сказали девушки.
— Милые! — взмолился я. — Приехал издалека.
— Катя, поищи, там какие-то ещё есть, — сказала продавщица постарше.
Та, что помоложе, принесла из задней комнаты маленькие резиновые сапожки.
— Только такие, — сказала она, — только детские, на пять лет.
— Мне не пять лет. — Я чуть не плакал. — Мне тридцать четыре года. У меня сорок второй размер!
— Странный вы человек, — сказала старшая. — Сапоги покупают заранее. Вам говорят ясным языком: взрослых сапог нет. Зимой…
Я покачал головой. Зимой меня здесь не будет. Я буду ходить дома по асфальту в галошах…
Стоп! Это идея!
— А галоши у вас есть?
— Сорок первый размер.
— Давайте.
Я заплатил деньги и получил пару блестящих, словно облитых маслом, галош. Примерил их. На полуботинки галоши были малы. Ничего!
Я снял полуботинки и надел галоши. Я надел их просто так, на носки.
Я знал, что спасёт меня. БОСОНОЖКИ. Они меньше, а в крайнем случае им можно обрезать носки.
Пускай никто ещё не ходил в галошах, надетых на босоножки. Я буду первый.
Мне не страшна теперь никакая грязь.
Я вышел из магазина и пошёл самой серединой улицы. Я не шёл, а плыл по грязи. Как Колумб к Антильским островам.
ТЕПЕРЬ ДОЖДЬ МНЕ НЕ СТРАШЕН!
«Дом под водой».
Третье путешествие художника. Он снова возвращается в Голубую бухту Чёрного моря, чтобы участвовать в новой экспедиции. На этот раз под водой установят дом, в котором будут жить люди. И будут записывать звуки, издаваемые рыбами.
[ Прочитать отрывок «Как якорь?» ]
Как якорь?
Все повторяли слово «якорь».
— Как с якорем?
— Якорь обещали к обеду.
— Не видно якоря?
— Ещё нет.
— А блины для якоря?
КАКИЕ ЕЩЁ БЛИНЫ?
— Якорь… Якорь… Якорь…
Я не выдержал.
— Ну, как там с якорем? — небрежно спросил я одного водолаза; тот сидел на корточках и тряпкой с вазелином протирал пружинки от акваланга.
— А?
— Я говорю: как якорь, ничего?
— Не видел, — сказал аквалангист. — Его никто ещё не видел. Сегодня должны привезти.
В это время из-за скалы выполз ещё один буксирный катер. Он вёл за собой понтон. На понтоне один на другом лежали рыжие чугунные блины. Каждый толщиной в четверть метра. Целый столб.
Под их тяжестью понтон едва не тонул.
Катер подтащил понтон к крану…
И вдруг я увидел, что из-за палатки вышел Марлен. Он был с кудрявым человеком в шортах.
— Марлен! — закричал я и кинулся к ним. — Наконец-то!
Марлен остановился и задумчиво посмотрел на меня.
— А, это ты? — сказал он. — Как якорь?
Я разозлился. Мы не виделись два года. Нашёл о чём спрашивать!
— Утонул твой якорь.
Марлен посмотрел на бухту.
— Нет, вижу, он здесь… Знакомься, это дрессировщик дельфина. Будет готовить животное.
Человек в шортах протянул мне руку:
— Рощин-второй!
Я сунул ему в ладонь два пальца.
РОЩИН-ВТОРОЙ… А ГДЕ ЖЕ ПЕРВЫЙ?
«Рассказы о животных»:
— «Лимон для Чугункова» (про котиков).
— «Арий камень» (про остров морских птиц).
— «Белушонок» (как спасали белушонка).
— «Звери Микуми» (про Африку).
— «Из африканских рассказов» (про Африку).
— «Птичий человек из Мадраса» (про Индию).
— «Акулы» (про акул, Куба).
— «Хозяин каменной норы» (про осьминогов, Куба).
— «Из рассказов о коралловом рифе» (про обитателей рифов, Куба).
— «В гостях у крокодилов» (про ферму крокодилов, Куба).
— «Ночные путешественники» (про сухопутных крабов, Куба).
[ Прочитать отрывок «Акула на песке» (из «Акул») ]
Акула на песке
С утра стояла отличная погода. Штиль. Даже у внешней кромки рифа, где всегда толклись волны, на этот раз вода словно остекленела.
Мы с Родольфо плавали у внутренней кромки, где кораллы погибли и где песок чередовался с зарослями черепаховой травы.
В траве сидели коротконогие ежи. Кончики их иголок были выставлены, и поэтому казалось, что ежи поседели. На макушках у них шевелились осколки раковин, листочки горгонарий, плоские камешки. Тонкими, нитевидными ножами ежи поддерживали свои украшения.
Резкие движения воды достигли меня. Я оглянулся. Ко мне плыл Родольфо. Подплыв, он повернулся и вытянул руку по направлению к большой песчаной осыпке. Там, почти касаясь брюхом песка, медленно плыла тупоголовая, с человека величиной, рыбина. Красноватая, с бесцветными глазами хищница неторопливо двигалась к нам.
Это была песчаная акула, точно такая, каких я видел в бассейне. Я начал судорожно вспоминать свою таблицу. Святое небо, что за квадратик стоит против неё? Кажется, жёлтый… Ну конечно, жёлтый! Я облегчённо вздохнул и жестом показал: «Ерунда».
Акула плыла, то и дело тыча мордой в песок, что-то искала и не обращала внимания на то, что делается наверху.
Мохноногий краб не успел удрать, и акула, сделав едва заметное движение головой, сглотнула его.
Обогнув бугристый зелёный коралл, она очутилась под нами. Я ещё раз жестом успокоил приятеля. Колебания воды, вызванные моей рукой, достигли акулы, она остановилась и, изогнув шершавое, складчатое тело, посмотрела на нас поросячьим глазом. Что-то шевельнулось у меня в желудке.
«Пустяки! Раз пишут — не нападает, значит, не нападает».
Акула продолжила свой путь. Когда она достигла песчаной поляны, со дна, подбросив облако песка, подскочила и пустилась наутёк камбала. Акула заметила её и стремительно кинулась вдогонку.
Они исчезли за нагромождением каменных глыб, а мы поспешили к берегу. Там я тотчас побежал в дом, торопливо достал таблицу из чемодана.
Против песчаной акулы стоял красный квадрат.
Не смотря на то, что произведения Сахарнова мне очень нравятся, всё же хочу особо выделить: «Морские сказки», «Сказки о львах и парусниках», «Сказки из дорожного чемодана», сборник «Самый лучший параход», сборник «Разноцветное море», «Путешествие на «Тригле», «Акулы», «Хозяин каменной норы».
Издатели, всё в ваших руках!
На сегодняшний момент в нашей библиотеке есть четыре книги Сахарнова:
Две из них у меня с самого детства:
Это чудесный сборник-двухтомник с чёрно-белыми иллюстрациями Беломлинского. Он 1987 года издания, значит мне было 9-10 лет, когда я впервые его прочитал.
Два тома включают в себя все вышеперечисленные произведения и даже более того. Издания крепкие: не смотря на многократное перечитывание, заменять на букинистику в лучшей сохранности не собираюсь.
Тем не менее с большим удовольствием покупаю современные издания Сахарнова с цветными иллюстрациями:
Ведь цветная иллюстрация как цветной сон, всегда интересней, особенно в детстве:
В завершении хочу сказать, что кроме морских книг у Сахарнова есть такие произведения, как «Солнечный мальчик», «Рам и Рум», «Гак и Буртик в Стране бездельников». но это уже совсем другие истории.
[ Н. Сладков встречает С. Сахарнова у В. Бианки ]
Н. Сладков. СВЯТОСЛАВ САХАРНОВ
Было это, помнится, лет двадцать пять назад. Я зашёл к писателю Виталию Валентиновичу Бианки — в ту пору мы делали радиопередачу «Вести из леса» — и встретил у него незнакомого моряка. Виталий Валентинович, хитро на него посматривая, говорит мне:
— Очередной мой мучитель! Первый рассказ свой принёс. И как это люди ухитряются так плохо писать свои первые рассказы?
Мне чуть неловко: моряк всё-таки, мундир, орденские планки… Но моряк не смущается. Это хорошо. Значит, он не думал поразить мир первым же своим рассказом. Понимает, к кому пришёл и зачем. Виталий Бианки писатель старый и опытный. К советам его многие прислушиваются.
Мы познакомились. Моряк — Святослав Владимирович Сахарнов — приехал с Тихого океана. Заговорили, конечно, о море. Это было время, когда люди особенно серьёзно занялись изучением морских глубин. Говорили мы о подводных домах, об аквалангистах, об обитателях морского дна. Мы оба опускались под воду, и нам было о чём поговорить.
Сахарнов рассказал, как однажды торпедный катер, которым он командовал, повредил винты. Вместо водолаза к винтам опустился он сам. Опустился и ахнул: чудеса кругом! В сухопутном мире, в котором мы с вами живём, звери и птицы движутся головой вперёд. А под водой? Морской конёк головой вверх движется, камбала на боку плывёт, а десятирукий кальмарчик тот и вовсе хвостом вперёд норовит! Сказочный мир. Даже тени ни у кого нет!
Очень он удивился. Вылез и написал свой первый рассказ. От удивления…
Через год мы встретились снова. И опять у В. В. Бианки.
На этот раз Святослав Владимирович вернулся с Чёрного моря. Читал нам повесть о том, как с маской и ластами опускался на дно. Называлась повесть «Разноцветное море». Очень она нам понравилась.
— Первая морская подводная книжка для детей! — сказал Виталий Валентинович, когда автор кончил читать. — Будем ждать, когда её напечатают.
Так Святослав Сахарнов стал писателем.
Книжки этой Виталий Валентинович так и не дождался. Она вышла уже после его смерти.
Сейчас у С. В. Сахарнова уже несколько десятков книг.
Сахарнов помнит советы В. В. Бианки. Первый из них: писатель должен много ездить и всё видеть своими глазами. И он много ездит. Побывал снова на Тихом океане у ловцов трепангов. На Чёрном море встречался с учёными, изучающими жизнь дельфинов. Был на берегах Ледовитого океана у охотников за белыми китами — белухами. Вместе с художником ездил на Курильские острова. И попали они там в землетрясение. Прошёл слух, что вот-вот нахлынет на берег гигантская волна — цунами. Приезжие новички перепугались и бросились бежать кто куда, а художник и Сахарнов остались. После землетрясения подходит к ним местный рыбак и говорит:
— Удивляюсь! Все спасаются кто куда, а вы на месте стоите и только головами по сторонам крутите.
— Так работа у нас такая! — отвечают.
— Что за работа? — выспрашивает рыбак. — Учёные, что ли? Или сыщики?
— Да нет, я художник, а он писатель…
Самим увидеть, самим испытать — для этого путешествуют писатели и художники.
Я был с Сахарновым в Африке и в Индии, и повсюду с нами были помощники — фотоаппараты и записные книжки, а у Сахарнова ещё — ласты и маска. «Всё видеть своими глазами…»
Из поездок Святослав Владимирович привозит рукописи, иногда толстые, иногда тонкие, но все про море, про моряков.
[ Из статьи Олега Орлова ]
Олег Орлов «ПИШИТЕ КАЖДЫЙ ДЕНЬ, ВСЮ НЕДЕЛЮ…». Отрывок из статьи.
Через несколько лет его направили учиться в Ленинград. В Ленинграде, в Морском институте защитил диссертацию и получил учёную степень кандидата военно-морских наук.
В Ленинграде же начал писать первые рассказы и сказки.
Один из рассказов попал к писателю Виталию Бианки. В общежитие, где жил молодой офицер, пришло письмо:
«Приходите, побеседуем, что хорошо, что плохо в вашем рассказе. Принесите что-нибудь новенькое. Предварительно позвоните. Жму руку.
Ваш Виталий Бианки».
Письмо очень обрадовало Сахарнова: книги Бианки он с детства любил, читал и перечитывал…
Сказка, которую принёс Сахарнов в тот памятный день знакомства с Бианки, была о жителях морского дна.
Виталий Валентинович читал её внимательно. Сначала хмурился, потом удивлённо поднял брови и, наконец, заулыбался. Видя это, повеселел и молодой автор.
Кончив читать, Виталий Валентинович сложил листки.
— Очень плохо, — с явным удовольствием, почти радостно сказал он. Ах, как плохо!
Сахарнов вспоминает, что, услыхав это, покачнулся на стуле… Как же так? Ведь Бианки улыбался…
— Будем учиться, — сказал Виталий Валентинович. — Сколько вы проживёте в Ленинграде? До осени? Значит, впереди у вас — год… Садитесь за стол и пишите… Пишите каждый день, всю неделю, а по субботам в шестнадцать часов будете приходить и читать, что написали… Через год вы должны сделать книжку — «Морские сказки»…
И книжка вышла. «Морские сказки» издавались и переиздавались. Только спустя много лет понял Сахарнов, чему радовался старый писатель, читая его первую сказку: подводный мир, о котором писал Сахарнов, был для него, для Бианки, миром непознанного…
Источник