Такого было наше обручение с морем

Страница:Полное собрание сочинений И. А. Гончарова. Том 6 (1912).djvu/33

У него только и было разговору, что о маякѣ.—„Какъ же такъ“, говорилъ онъ всякому, кому и дѣла не было до маяка, между прочимъ и мнѣ:—„по разсчету ужъ съ полчаса мы должны видѣть его. Онъ тутъ, непремѣнно тутъ, вотъ противъ этой ванты“, ворчалъ онъ, указывая коротенькимъ пальцемъ въ туманъ:—„да каторжный туманъ мѣшаетъ. Ахъ, ты Господи! поди-ка посмотри ты, не увидишь ли?“ говорилъ онъ кому-нибудь изъ матросовъ.—„А это что такое тамъ, какъ будто стрѣлка?…“ сказалъ я.—„Гдѣ? гдѣ?“ живо спросилъ онъ.—„Да вонъ, кажется…“ говорилъ я, указывая въ даль.—„Ахъ, въ самомъ дѣлѣ—вонъ, вонъ, да, да! Видѣнъ, видѣнъ!“ торжественно говорилъ онъ и капитану, и старшему офицеру, и вахтенному, и бѣгалъ то къ картѣ въ каюту, то опять наверхъ.—„Видѣнъ, вотъ, вотъ онъ, весь видѣнъ!“ твердилъ онъ, радуясь, какъ будто увидѣлъ родного отца. И пошелъ мѣрить и высчитывать узлы.

Мы прошли Готландъ. Тутъ я услышалъ морское повѣрье, что, поровнявшись съ этимъ островомъ, суда бросали, бывало, мѣдную монету духу, охраняющему островъ, чтобы онъ пропустилъ мимо безъ бурь. Готландъ—камень съ крутыми ровными боками, къ которымъ нѣтъ никакого приступа кораблямъ. Не разъ они дѣлались добычей бурнаго духа, и свирѣпое море высоко подбрасывало обломки ихъ, а иногда и трупы, на крутые бока негостепріимнаго острова. Прошли и Борнгольмъ—помните: „милый Борнгольмъ“ и таинственную, недосказанную легенду Карамзина? Все было холодно, мрачно. На фрегатѣ открылась холера, и мы, дойдя только до Даніи, похоронили троихъ людей, да одинъ смѣлый матросъ сорвался въ бурную погоду въ море и утонулъ. Таково было наше обрученіе съ моремъ, и предсказаніе моего слуги отчасти сбылось. Подать упавшему помощь, не жертвуя другими людьми, по причинѣ сильнаго волненія, было невозможно.

Источник

Такого было наше обручение с морем

• ЖАНРЫ 360
• АВТОРЫ 273 340
• КНИГИ 641 739
• СЕРИИ 24 438
• ПОЛЬЗОВАТЕЛИ 603 325

Иван Александрович Гончаров

Оригинал электронной версии находится здесь:

Официальный сайт Группы по подготовке Академического собрания сочинений И. А. Гончарова

Дополнения и дополнительная правка: В. Есаулов, сентябрь 2004 г.

(по изданию: И. А. Гончаров. «Фрегат «Паллада», Ленинград, 1986).

Предисловие автора к 3-му, отдельному, изданию «Фрегата «Паллада» Автор этой, вновь являющейся после долгого промежутка <* перед изданием 1879 г. книга выходила 17 лет назад, в 1862 г.>книги не располагал более возобновлять ее издание, думая, что она отжила свою пору.

Но ему с разных сторон заявляют, что обыкновенный спрос на нее в публике не прекращаются и что, сверх того, ее требуют воспитатели юношества и училищные библиотеки. Значит, эти путевые приобретают себе друзей и в юных поколениях.

После этого автор не счел уже себя вправе уклоняться от повторения своей книги в печати.

Он относит постоянное внимание публики к его очеркам, прежде всего, к самому предмету их. Описания дальних стран, их жителей, роскоши тамошней природы, особенностей и случайностей путешествия и всего, что замечается и передается путешественниками – каким бы то ни было пером, – все это не теряет никогда своей занимательности для читателей всех возрастов.

Кроме того, история плавания самого корабля, этого маленького русского мира с четырьмястами обитателей, носившегося два года по океанам, своеобразная жизнь плавателей, черты морского быта – все это также само по себе способно привлекать и удерживать за собою симпатии читателей.

Таким образом, автор и с этой стороны считает себя обязанным не перу своему, а этим симпатиям публики к морю и морякам продолжительным успехом своих путевых очерков. Сам он был поставлен своим положением, можно сказать, в необходимость касаться моря и моряков. Связанный строгими условиями плаваниями военного судна, он покидал корабль ненадолго – и ему приходилось часто сосредоточиваться на том, что происходило вокруг, в его плавучем жилище, и мешать приобретаемые, под влиянием мимолетных впечатлений, наблюдения над чужой природой и людьми с явлениями вседневной жизни у себя «дома», то есть на корабле.

Из этого, конечно, не могло выйти ни какого-нибудь специального, ученого (на что у автора и претензии быть не могло), ни даже сколько-нибудь систематического описания путешествия с строго определенным содержанием.

Вышло то, что мог дать автор: летучие наблюдения и заметки, сцены, пейзажи – словом, очерки.

Пересматривая ныне вновь этот дневник своих воспоминаний, автор чувствует сам, и охотно винится в том, что он часто говорит о себе, являясь везде, так сказать, неотлучным спутником читателя.

Утверждают, что присутствие живой личности вносит много жизни в описании путешествий: может быть, это правда, но автор, в настоящем случае, не может присвоить себе этой цели, ни этой заслуги. Он, без намерения и также по необходимости, вводит себя в описания, и избежать этого для него трудно. Эпистолярная форма была принята им не как наиболее удобная для путевых очерков: письма действительно писались и посылались с разных пунктов к тем или другим друзьям, как это было условленно ими и им. А друзья интересовались не только путешествием, но и судьбою самого путешественника и его положением в новом быту. Вот причина его неотлучного присутствия в описаниях.

По возвращении его в Россию письма, по совету же друзей, были собраны, приведены в порядок – и из них составились эти два тома, являющиеся в третий раз перед публикою под именем «Фрегат «Паллада».

Если этот фрегат, вновь пересмотренный, по возможности исправленный и дополненный заключительною главою, напечатанною в литературном сборнике «Складчина» в 1874 году, прослужит(как этот бывает с настоящими морскими судами после так называемого «тимберования», то есть капитальных исправлений) еще новый срок, между прочим и в среде юношества, автора сочтет себя награжденным сверх всяких ожиданий.

В надежде на это он охотно уступил свое право на издание «Фрегата «Паллада» И. И. Глазунову, представителю старейшего в России книгопродавческого дома, посвящающего, без малого столетие, свою деятельность преимущественно изданию и распространению книг для юношества.

Издатель пожелал приложить к книге портрет автора: не имея причин противиться этому желанию, автор предоставил и это право его усмотрению тем охотнее, что исполнение этой работы принял на себя известный русский художник <* И. П. Пожалостин (1837-1909) с фотографии К. И. Бергамаско, снятой в 1873 г.>, резец которого представил публике прекрасные образцы искусства, между прочим недавно портрет покойного поэта Некрасова.

Источник

Sposalizio del Mar — венецианский ритуал обручения с морем

Дож Венеции свободной

Средь лазоревых зыбей,

Как жених порфирородный,

С Адриатикой своей.

И недаром в эти воды

Он кольцо свое бросал:

Веки целые, не годы

Чудный перстень воеводы

Их вязал и чаровал… Ф. И. Тютчев

Наверняка слышали про древнюю и красивую церемонию обручения венецианских дожей с Адриатическим морем, которая существует с Х века по сей день (правда, уже не с дожем, а с мэром). Все в красивых костюмах на раззолоченных кораблях выплывали в море, и дож бросал в волны обручальное кольцо. Этот обряд символизировал тесную связь купеческой республики, владычицы морей, с морской стихией, ту помощь, которую море им все время предоставляло.

Чудный языческий праздник, более чем органично вплетенный в христианскую канву, что обеспечило ему выживаемость до сегодняшнего дня.

В Венецианской республике , обручение с морем (отмечается в день праздника Вознесения) происходило как церемония, символизирующая морскую власть Венеции . Церемония была создана около 1000го года в честь завоевания Далмации дожем Пьетро II Orseolo и была осуществлена в день праздника Вознесения — день, когда дож отправился со своей экспедицией.

Церемония начиналась с обращения к морю. Это происходило в торжественной процессии лодок и кораблей во главе с баржей Дожей (с 1253 Bucintoro ), которые выходили из лагуны через устье Лидо . Здесь, в водах, окружающих храм посвященный Св. Николаю , покровителю моряков, читалась молитва, «для нас и для всех моряков, что бы море было тихим и спокойным» , после чего Дожа и его свита торжественно окроплялись святой водой, оставшуюся часть которой затем выливают в море.

В 1177 году , согласно другой легенде, папа Александр III придал этому древнему обряду символизм священного брака, в качестве вознаграждения за услуги, предоставленные в Венецией в борьбе против императора Фридриха Барбароссы . Кольцо имеет в этой церемонии легендарное происхождение и, возможно, восходит к языческим ритуалам. Но происходящее в Венеции в 1177 году означало, что это событие кодировало все легендарные традиции в политических целях. Поэтому каждый год дож бросал освященное кольцо в море со словами Desponsamus te, mare («Мы женимся на Вас, Море»), тем самым заявляя, что Венеция и море неразрывно связаны.

Согласно легенде, один рыбак получил этот перстень от Святого Марка в ту ночь, когда Сатана собирался наслать на город бурю.

Церемония начиналась на площади Сан-Марко, потом дож на торжественной процессии лодок (с 1311 года на Бучинторо) двигался к форту Сан-Андреа вблизи Лидо. Там перстень бросался в море. На обратном пути дож останавливался на церковную службу в церкви Сан-Николо ди Лидо.

Бучинторо (итал. Bucintoro) — венецианская церемониальная галера. Второе распространенное название «Букентавр» или «Буцентавр». Примерная длина корабля составляла 30 метров, ширина — 6 метров.

Галера была официальной галерой дожей Венеции. Начиная с XII века и до 1798 года[источник не указан 420 дней], в Праздник Вознесения, дож выходил на галере, чтобы совершить церемонию Обручения дожа с Адриатическим морем.

Название Бучинторо произошло от венецианского buzino d’oro, что значит золотая барка. В средние века название было модифицировано в bucentaurus (букентавр), по аналогии с греческим мифологическим получеловеком-полубыком. Именно поэтому не следует искать связи между схожими на первый взгляд названиями.

Последний и самый великолепный Бучинторо был построен в 1729 году, и разрушен французами в 1798. Уничтожение носило не столько политический характер, сколько диктовалось банальной наживой и грабежом. У последнего буцентавра была сломана верхняя часть, а корпус использовался как рабочий понтон. Останки корабля можно увидеть в Музее Коррер и Арсенале.

Источник

patrosja

patrosja

Sposalizio del Mar — ритуал обручения с морем

Каналетто. Праздник обручения веницианского дожа с Адриатическим морем.

Чудный языческий праздник, более чем органично вплетенный в христианскую канву, что обеспечило ему выживаемость до сегодняшнего дня. Вспоминаются все обряды, связанные с водой, от крещения до купания статуй Богоматери. И конечно, нет лучшего места для такого праздника, чем солнечная Италия и сказочная Венеция, обрученная с морем. Это не просто красивая фраза из путеводителей. Прочитала о нем в книге, совершенно не связанной ни с магией, ни с религией.

«. мы говорили о свадьбе, а затем Фернандо рассказывал мне историю Феста делла Сенса, бракосочетания с морем в Венеции. В праздник Вознесения, в годовщину того дня, когда Святая Мария вознеслась на небеса, дож, одетый как нвовобрачный, взошел на борт большой позолоченной королевской галеры, на палубе которой стоялм в ряд двести матросов, и отчалил из порта Лидо. ПРоцессия увитых цветами галер, лодок и гондол следвала за ним, пок аони не достигли Сан-Николо, точки, у которой лагуна входит в Атлантику. Потом патриарх встал на носу корабля и благословил море святой водой (как будто море в этом нуждается))) — D.W.), а дож бросил свое кольцо в волны, сказав : «В знак вечного владычества я, кто и есть Венеция, брачуюсь с тобой, о море». (Марлена де Блази «Тысяча дней в Венеции»)

Обручение с морем

Материал из Википедии, свободной энциклопедии.

В Венецианской республике , обручение с морем (отмечается в день праздника Вознесения) происходило как церемония, символизирующая морскую власть Венеции . Церемония была создана около 1000го года в честь завоевания Далмации дожем Пьетро II Orseolo и была осуществлена в день праздника Вознесения — день, когда дож отправился со своей экспедицией.
Церемония начиналась с обращения к морю. Это происходило в торжественной процессии лодок и кораблей во главе с баржей Дожей (с 1253 Bucintoro ), которые выходили из лагуны через устье Лидо . Здесь, в водах, окружающих храм посвященный Св. Николаю , покровителю моряков, читалась молитва, «для нас и для всех моряков, что бы море было тихим и спокойным» , после чего Дожа и его свита торжественно окроплялись святой водой, оставшуюся часть которой затем выливают в море.
В 1177 году , согласно другой легенде, папа Александр III придал этому древнему обряду символизм священного брака, в качестве вознаграждения за услуги, предоставленные в Венецией в борьбе против императора Фридриха Барбароссы . Кольцо имеет в этой церемонии легендарное происхождение и, возможно, восходит к языческим ритуалам. Но происходящее в Венеции в 1177 году означало, что это событие кодировало все легендарные традиции в политических целях. Поэтому каждый год дож бросал освященное кольцо в море со словами Desponsamus te, mare («Мы женимся на Вас, Море»), тем самым заявляя, что Венеция и море неразрывно связаны.
Согласно легенде, один рыбак получил этот перстень от Святого Марка в ту ночь, когда Сатана собирался наслать на город бурю.
Церемония начиналась на площади Сан-Марко, потом дож на торжественной процессии лодок (с 1311 года на Бучинторо) двигался к форту Сан-Андреа вблизи Лидо. Там перстень бросался в море. На обратном пути дож останавливался на церковную службу в церкви Сан-Николо ди Лидо.

В наши дни церемония проходит под председательством мэра города.

Бучинторо (итал. Bucintoro) — венецианская церемониальная галера. Второе распространенное название «Букентавр» или «Буцентавр». Примерная длина корабля составляла 30 метров, ширина — 6 метров.
Галера была официальной галерой дожей Венеции. Начиная с XII века и до 1798 года[источник не указан 420 дней], в Праздник Вознесения, дож выходил на галере, чтобы совершить церемонию Обручения дожа с Адриатическим морем.

Бучинторо на полотне Каналетто, 1732

Название Бучинторо произошло от венецианского buzino d’oro, что значит золотая барка. В средние века название было модифицировано в bucentaurus (букентавр), по аналогии с греческим мифологическим получеловеком-полубыком. Именно поэтому не следует искать связи между схожими на первый взгляд названиями.
Последний и самый великолепный Букентавр был построен в 1729 году, и разрушен французами в 1798. Уничтожение носило не столько политический характер, сколько диктовалось банальной наживой и грабежом. У последнего буцентавра была сломана верхняя часть, а корпус использовался как рабочий понтон. Останки корабля можно увидеть в Музее Коррер и Арсенале.

Барка 1836 года.

Дож Венеции свободной
Средь лазоревых зыбей,
Как жених порфирородный,
Достославно, всенародно
Обручался ежегодно
С Адриатикой своей.

И недаром в эти воды
Он кольцо свое бросал:
Веки целые, не годы
Дивовалися народы,
Чудный перстень воеводы
Их вязал и чаровал…
Ф. И. Тютчев

Но оказалось, что Sposalizio del Mare отмечают не только в самой Венеции. И это еще раз подчеркивает не историческую, а мистическую сущность праздника, по сути своей являющегося магической операцией.

«Праздник Sposalizio del Mare. Червия. Италия

Один раз в год, через сорок дней после Пасхи, у отдыхающих, оказавшихся в это время в Червии – небольшом курорте на берегу Адриатического моря, появляется возможность попутешествовать во времени. На улицах города разгуливают средневековые рыцари, сопровождающие своих дам, аристократы эпохи Возрождения, пастухи и крестьяне, сошедшие с полотен пасторального сюжета. Все они специально преодолели расстояние в несколько сотен лет, чтобы побывать на одном из самых главных праздников Червии — Sposalizio del Mare, что означает «обручение с морем».
Это событие, важное в первую очередь для всех жителей Ривьеры, притягивает в Червию огромное количество людей из соседних провинций.

Источник