Иван Бунин — В открытом море — только небо ( В открытом море )
В открытом море — только небо,
Вода да ветер. Тяжело
Идет волна, и низко кренит
№ 4 Фелюка серое крыло.
В открытом море ветер гонит
То свет, то тень — и в облака
Сквозит лазурь. А ты забыта,
№ 8 Ты бесконечно далека!
Но волны, пенясь и качаясь,
Идут, бегут навстречу мне
И кто-то синими глазами
№ 12 Глядит в мелькающей волне.
И что-то вольное, живое,
Как эта синяя вода,
Опять, опять напоминает
№ 16 То, что забыто навсегда!
V otkrytom more — tolko nebo,
Voda da veter. Tyazhelo
Idet volna, i nizko krenit
Felyuka seroye krylo.
V otkrytom more veter gonit
To svet, to ten — i v oblaka
Skvozit lazur. A ty zabyta,
Ty beskonechno daleka!
No volny, penyas i kachayas,
Idut, begut navstrechu mne
I kto-to sinimi glazami
Glyadit v melkayushchey volne.
I chto-to volnoye, zhivoye,
Kak eta sinyaya voda,
Opyat, opyat napominayet
To, chto zabyto navsegda!
V otkrytom more
D jnrhsnjv vjht — njkmrj yt,j,
Djlf lf dtnth/ Nz;tkj
Bltn djkyf, b ybprj rhtybn
Atk/rf cthjt rhskj/
D jnrhsnjv vjht dtnth ujybn
Nj cdtn, nj ntym — b d j,kfrf
Crdjpbn kfpehm/// F ns pf,snf,
Ns ,tcrjytxyj lfktrf!
Yj djkys, gtyzcm b rfxfzcm,
Blen, ,tuen yfdcnhtxe vyt
B rnj-nj cbybvb ukfpfvb
Ukzlbn d vtkmrf/otq djkyt/
B xnj-nj djkmyjt, ;bdjt,
Rfr ‘nf cbyzz djlf,
Jgznm, jgznm yfgjvbyftn
Nj, xnj pf,snj yfdctulf!
Источник
«В открытом море» И. Бунин
Анализ стихотворения Бунина «В открытом море»
Романтическая морская тема в бунинской поэзии зачастую отягощается мотивом разлуки. Эмоциональная героиня «Девичьей» тоскует по милому, желая увидеть его во сне. Ей вторит черноволосая смуглянка, которая трудится на бахче: догадки о возможной измене рыбака-балагура наводят прямодушную крестьянку на мысли о самоубийстве. Расставание является серьезным испытанием, насколько сильны любовь и вера, – об этом свидетельствуют реплики персонажей «Мимо острова в полночь фрегат проходил…»
В анализируемом тексте, созданном 1903-05 гг., воспроизводится аналогичная лирическая ситуация: пара рассталась, и это событие породило противоречивый эмоциональный отклик влюбленного.
Описанию психологического состояния героя предшествует пейзажное изображение. Его тематика определена названием, которое одновременно служит анафорой, открывающей два первых четверостишия. Безбрежное море, ветер и небо – доминанты зарисовки подчеркнуто лаконичны. Содержание последующих строк вносит дополнительные оттенки в общую картину: субъект речи отмечает, с каким трудом небольшое судно преодолевает волнение, видимый атрибут мощной стихии. Наблюдая за окружающим, герой замечает игру света и тени: сквозь пасмурную пелену иногда проглядывает лазурное небо. Семантика метафоры, уподобляющей парус птичьим крыльям, указывает на органичность образа корабля, его созвучность общей картине.
Описание морских просторов перебивается сообщением о личных переживаниях. Желание забыть возлюбленную, очевидно, вызвано определенными причинами, но поэт намеренно не уточняет мотивы, оставляя предысторию отношений недосказанной. Нынешняя роль избранницы характеризуется двумя сказуемыми, выраженными краткими причастием и прилагательным, – «забыта» и «далека».
Однако содержание второй части демонстрирует, что в любовной истории рано ставить точку. В отражении морских волн путешественнику чудится взгляд синих глаз, и эта образная связь ясно указывает на черты характера возлюбленной. Она жизнерадостна и непосредственна, подобна изменчивой стихии воды. Туманность, неконкретность неожиданных ассоциаций подчеркивается при помощи пары неопределенных местоимений. Однозначен эффект аналогии: субъект речи вспоминает о той, что силился забыть. Автор допускает, что любовные отношения преодолеют драматические перипетии и вернутся к прежней гармонии.
Источник
Иван Бунин
В открытом море
Романтическая морская тема в бунинской поэзии зачастую отягощается мотивом разлуки. Эмоциональная героиня «Девичьей» тоскует по милому, желая увидеть его во сне. Ей вторит черноволосая смуглянка, которая трудится на бахче: догадки о возможной измене рыбака-балагура наводят прямодушную крестьянку на мысли о самоубийстве. Расставание является серьезным испытанием, насколько сильны любовь и вера, — об этом свидетельствуют реплики персонажей «Мимо острова в полночь фрегат проходил…»
В анализируемом тексте, созданном 1903-05 гг., воспроизводится аналогичная лирическая ситуация: пара рассталась, и это событие породило противоречивый эмоциональный отклик влюбленного.
Описанию психологического состояния героя предшествует пейзажное изображение. Его тематика определена названием, которое одновременно служит анафорой, открывающей два первых четверостишия. Безбрежное море, ветер и небо — доминанты зарисовки подчеркнуто лаконичны. Содержание последующих строк вносит дополнительные оттенки в общую картину: субъект речи отмечает, с каким трудом небольшое судно преодолевает волнение, видимый атрибут мощной стихии. Наблюдая за окружающим, герой замечает игру света и тени: сквозь пасмурную пелену иногда проглядывает лазурное небо. Семантика метафоры, уподобляющей парус птичьим крыльям, указывает на органичность образа корабля, его созвучность общей картине.
Описание морских просторов перебивается сообщением о личных переживаниях. Желание забыть возлюбленную, очевидно, вызвано определенными причинами, но поэт намеренно не уточняет мотивы, оставляя предысторию отношений недосказанной. Нынешняя роль избранницы характеризуется двумя сказуемыми, выраженными краткими причастием и прилагательным, — «забыта» и «далека».
Однако содержание второй части демонстрирует, что в любовной истории рано ставить точку. В отражении морских волн путешественнику чудится взгляд синих глаз, и эта образная связь ясно указывает на черты характера возлюбленной. Она жизнерадостна и непосредственна, подобна изменчивой стихии воды. Туманность, неконкретность неожиданных ассоциаций подчеркивается при помощи пары неопределенных местоимений. Однозначен эффект аналогии: субъект речи вспоминает о той, что силился забыть. Автор допускает, что любовные отношения преодолеют драматические перипетии и вернутся к прежней гармонии.
Источник
ЧИТАТЬ КНИГУ ОНЛАЙН: Том 1. Стихотворения
НАСТРОЙКИ.
СОДЕРЖАНИЕ.
СОДЕРЖАНИЕ
Иван Алексеевич Бунин
Собрание сочинений в шести томах
Том 1. Стихотворения
Русский писатель Иван Алексеевич Бунин, умерший в Париже в 1953 году, при жизни не был знаменитым писателем в обычном смысле этого понятия. Имя его никогда не становилось знамением литературного направления, «школы» или просто моды. Присвоение И. А. Бунину в 1909 году звания почетного академика императорской Академии наук, в глазах передовых читателей, само по себе в то время не могло вызвать к нему симпатии. В среде демократической интеллигенции еще памятен был исполненный достоинства отказ Чехова и Короленко от этого почетного звания в связи с отменой Николаем Вторым решения академии о присвоении такого же звания М. Горькому. Точно так же и Нобелевская премия, присужденная Бунину в 1933 году, — акция, носившая, конечно, недвусмысленно тенденциозный, политический характер, — художественная ценность творений Бунина была там лишь поводом, — естественно, не могла способствовать популярности имени писателя на его родине.
За всю долгую писательскую жизнь Бунина был только один период, когда внимание к нему вышло за пределы внутрилитературных толков, — при появлении в 1910 году его повести «Деревня». О «Деревне» писали много, как ни об одной из книг Бунина ни до, ни после этой повести. Но нельзя переоценивать и этого исключительного в бунинской биографии случая. Отсюда еще далеко было до того, что называется славой писателя, подразумевая не полулегендарную прижизненную славу Толстого или Горького, но хотя бы тот обширный и шумный интерес в читательской среде, какой получали в свое время произведения литературных сверстников Бунина — Л. Андреева или А. Куприна.
Бунин только теперь обретает у нас того большого читателя, которого достоин его поистине редкостный дар, хотя идеи, проблемы и самый материал действительности, послуживший основой его стихов и прозы, уже принадлежат истории.
Вышедшее у нас несколько лет назад пятитомное собрание сочинений И. А. Бунина (весьма неполное и несовершенное) тиражом в двести пятьдесят тысяч экземпляров — цифра космическая в сравнении с заграничными тиражами бунинских изданий — давно разошлось. Кроме того, выходили однотомники прозы, выходили «Стихотворения» Бунина в большой и малой сериях «Библиотеки поэта», отдельные издания лонгфелловской поэмы «Гайавата» в его классическом переводе — их уже не найти в книжных магазинах. Все это говорит, конечно, прежде всего о небывалом, в смысле не только количественном, росте читательской армии на родине поэта, покинутой им когда-то в страхе перед разрушительной силой революции, перед мыслившимся ему попранием ею святынь культуры и искусства, всеобщим одичанием. И еще эти факты свидетельствуют о принципах новой, социалистической культуры, исключающей в отношении к подлинным произведениям искусства какое-либо подобие мстительного чувства к их авторам, некогда отвернувшимся от нее и даже ронявшим себя до мелочных, обывательски озлобленных суждений о ней.
То, что, как сказано, слава не пришла к Бунину при жизни, не означает, однако, что он не имел значительного круга своих читателей и почитателей. Нынешнее признание его огромного таланта, значительности его вклада и заслуг в развитии русской прозы и поэзии не является открытием нашего времени. И при жизни Бунин пользовался уважением даже таких его современников, как Блок и Брюсов, чьи эстетические взгляды и творческую практику сам- он начисто отвергал. Обожаемый Буниным Чехов со свойственной ему сдержанностью, но очень благосклонно оценивал еще совсем молодого Бунина и дарил его дружеским расположением. Но совершенно исключительным вниманием Бунин пользовался со стороны М. Горького. М. Горькому принадлежат самые высокие оценки, самые щедрые похвалы таланту Бунина, какие когда-либо к нему относились.
До конца дней М. Горький в своих печатных и изустных высказываниях неизменно называл имя Бунина в ряду крупнейших имен русской литературы, настоятельно советовал молодым писателям учиться у него. Он по-человечески очень любил Бунина, хотя и знал за ним «барскую неврастению» и огорчался неспособностью его направить свой талант «куда нужно».
В письмах Горького к Бунину то и дело проявляется что-то глубоко трогательное, полное бережливой нежности и восхищения — вплоть до самоотверженной готовности признать за ним первенство в искусстве. «Вы только знайте, что Ваши стихи, Ваша проза — для „Летописи“ и для меня — праздник, — писал ему Горький в 1916 году. — Это не пустое слово. Я Вас люблю — не смейтесь, пожалуйста. Я люблю читать Ваши вещи, думать и говорить о Вас. В моей очень суетной и очень тяжелой жизни Вы, может быть, и даже наверное — самое лучшее, самое значительное… Вы для меня — великий поэт, первый поэт наших дней».
Пусть некая степень этих оценок может быть отнесена за счет, так сказать, широты натуры и склонности к увлечениям великого собирателя и воспитателя литературных сил. Но, пожалуй, ни одно из многочисленных «увлечений» Горького не было таким длительным и прочным. Бунин отвечал ему выражением чувств признательности и дружеской преданности.
«Мы в отношениях, во встречах с Вами чувствовали эти минуты — то настоящее, чем люди живы и что дает незабываемую радость. Обнимаю Вас и целую крепко — поцелуем верности, дружбы и благодарности, которые навсегда останутся во мне, и очень прошу верить правде этих плохо сказанных слов!»
Только спустя много лет после того, как в 1917 году их дороги навсегда разошлись, Бунин назовет свою дружбу с Горьким «странной», а в своем литературном завещании, прося не печатать, не издавать его писем, сделает неожиданное признание: «Я писал письма почти всегда дурно, небрежно, наспех и не всегда в соответствии с тем, что я чувствовал, — в силу разных обстоятельств (один из многих примеров — письма к Горькому…)».
Но это уже особая черта старого Бунина, поправлявшего Бунина прежнего и отрекавшегося от связей и симпатий своей лучшей поры.
У нас, к сожалению, еще не выпущено в свет ни одной значительной монографической работы, посвященной И. А. Бунину, его художническому опыту, в немалой степени сказавшемуся на культуре современной русской прозы и стиха. Но можно утверждать, что опыт этот не прошел даром для многих наших мастеров, отмеченных — каждый по-своему — верностью классическим традициям русского реализма. Разумеется, ни Шолохов, ни Федин, ни Паустовский, ни Соколов-Микитов, осваивая в своей литературной молодости, вкупе со всем богатством классического наследия, опыт Бунина и высоко оценивая искусство этого мастера, не могли разделять его идейных взглядов, его известных пессимистических настроений.
То же можно сказать и о более молодом поколении советских писателей, прежде всего о Ю. Казакове, на чьих рассказах влияние бунинского письма сказывалось, пожалуй, в наиболее очевидной степени. Из совсем молодых, начинающих прозаиков, нащупывающих свою дорогу не без помощи Бунина, назову В. Белова и В. Лихоносова. Но круг писателей и поэтов, чье творчество так или иначе отмечено родством с бунинскими эстетическими заветами, конечно, значительно шире. В моей собственной работе я многим обязан И. А. Бунину, который был одним из самых сильных увлечений моей юности.
Словом, Бунин не есть сегодня некая академическая величина, которой отдается от случая к случаю дань почтения. Он именно в наши дни приобретает все более широкий круг читателей, его наиболее ценные и безусловные художнические принципы — реальная, действенная часть живого и многосложного современного литературного процесса.
Говоря о Бунине, нельзя не начать с главного обстоятельства его литературной и житейской судьбы, которое на долгие годы определило и известную скудость высказываний нашей критики об этом художнике,
Источник
Мария Паротикова
Мария Паротикова — Над городом
На данной странице вы можете слушать и скачать песню «Над городом» Мария Паротикова, а также найти слова песни, чтобы петь её вместе с друзьями. Голосуйте за песню в нашем хит-параде детских песен.
Поделиться
Текст песни
Посмотри в небесах,
Облака как паруса.
Вся земля причал,
И уходит прочь печаль,
Только ты,
Только мы,
Только небо.
Наша жизнь,
На часах,
Наше счастье на весах,
Как звезда свеча,
И уходит прочь печаль.
Только ты,
Только мы,
Только ветер
Мы полетим над городом,
В небо над колокольнями,
И за высоким облаком,
Вдруг заблестит вода.
Ветер коснётся паруса,
И кораблю над волнами,
Будет светить далёкая,
Маленькая звезда.
Нашей любви волшебная,
Маленькая звезда.
Наша жизнь,
Будто сон,
Нас качает песня волн,
Но придёт пора,
И закружат нас ветра,
Только ты,
Только мы,
Только небо.
Эта ночь,
Навсегда
Словно первая звезда,
За любовь держись,
И скоро взрослой будет жизнь,
Только ты,
Только мы,
Только ветер.
Мы полетим над городом,
В небо над колокольнями,
И за высоким облаком,
Вдруг заблестит вода.
Ветер коснётся паруса,
И кораблю над волнами,
Будет светить далёкая,
Маленькая звезда.
Нашей любви волшебная,
Маленькая.
Мы полетим над городом,
В небо над колокольнями,
И за высоким облаком,
Вдруг заблестит вода.
Ветер коснётся паруса,
И кораблю над волнами,
Будет светить далёкая,
Маленькая звезда.
Нашей любви волшебная,
Маленькая.
Источник