Углеводородные ресурсы каспийского моря

4. Ресурсы и запасы углеводородов на Каспии: почему расходятся оценки

Стратегическое значение любого нефтегазового региона заключается в объемах запасов его энергоресурсов (определяют объем и продолжительность перспективных поставок и экономику добычи – издержки на устье скважины, т.е. в итоге цену ф.о.б.) и местоположении (определяют экономику транспортировки – издержки добычи плюс доставки до потребителя, т.е. в итоге цену с.и.ф.).

С этих позиций стратегическое значение Каспийского региона заключается не столько в объемах его запасов углеводородного сырья, сколько в местоположении – он расположен между основными сегодняшними и перспективными рынками сбыта нефти и нефтепродуктов (Европа и Азия), с одной стороны, а также между основными сегодняшними поставщиками жидкого топлива (Ближний и Средний Восток, Северная Африка, Россия) на рынки Восточного полушария, с другой.

Для целей настоящего исследования нас интересовали не столько оценки ресурсного потенциала Каспийского региона (то есть величина ресурсов нефти и газа, которые могут быть вовлечены в разработку в сколь-либо обозримом будущем, тем более, что такая работа уже была выполнена в ряде исследований, например в [9]) , сколько оцененный экономический потенциал разведанных месторождений, дающий возможность рассчитать, хотя бы приближенно, стоимостные показатели добычи и доставки каспийской нефти на рынок в рамках реально существующих (как минимум на уровне подписанных соглашений) инвестиционных проектов. Поэтому мы ограничили свой анализ только категорией «доказанных извлекаемых запасов».

По оценкам различных западных источников, доказанные извлекаемые запасы нефти здесь (в России расчеты запасов по этой общеупотребительной за рубежом категории классификации ресурсов не получили пока широкого распространения, но большая часть экспертов считает, что категория «доказанные извлекаемые запасы» может считаться эквивалентной запасам в пределах категорий А+В или А+В+С1 по российской классификации ресурсов) составляют примерно 2-4 млрд. тонн (см. табл. 1,2). В мировом масштабе это совсем немного: в недрах государств Ближнего и Среднего Востока (БСВ) содержится 90-100 млрд. тонн или более двух третей мировых доказанных запасов нефти, т.е. почти в 25-50 раз больше, чем в недрах прикаспийских государств. Таким образом, пригодная сегодня для рентабельного освоения ресурсная база Каспия сравнима с величиной доказанных запасов Северного моря.

Очевидно, что располагая доказанными запасами в 1,3%-2,6% от мирового уровня (без учета возможных ресурсов, величина которых может достигнуть 15-30 млрд. тонн), Каспийский регион в принципе не может стать «вторым Персидским заливом». Тем не менее его роль в энергоснабжении Западной Европы может на короткий промежуток времени оказаться весьма значительной — в начале будущего века ожидается начало падения добычи нефти в Северном море и по мере истощения североморских месторождений диверсифицированный по источникам поставок спрос на замещающую (в том числе каспийскую) нефть в Европе будет расти.

Конечно, геологическая изученность прикаспийского региона, особенно в морской его части (как и любого другого «нового» нефтегазоносного района — в котором добыча только разворачивается) на сегодня является меньшей, чем изученность «старых» нефтедобывающих районов. В соответствии с классической для экономистов-нефтяников «диаграммой Арпса», при выходе в новые нефтяные районы, на начальных стадиях их освоения разброс оценок запасов выявленных месторождений является максимальным и убывает по мере прохождения различных последовательных стадий поисково-разведочных работ. Величина запасов месторождения все время уточняется, но фактически становится достоверной оценкой только в момент прекращения добычи (исчерпания экономического потенциала месторождения). Поэтому можно предположить, что по мере дальнейшего развертывания поисково-разведочных работ и с началом добычи нефти на Каспии будет происходить уточнение оценок запасов как отдельных месторождений, так и нефтегазового потенциала всего региона.

К чему будет вести это уточнение: к росту или к уменьшению оценок запасов Каспия? На наш взгляд, к уменьшению. Тому есть две причины.

Первая. Недра Каспийского региона еще с советских времен достаточно хорошо изучены на нефтегазоносность, несмотря на то, что добыча здесь (за пределами Баку) велась в послевоенное время в ограниченных объемах. В результате выполнения единого комплекса геологоразведочных работ еще до 1992 г. под дном Каспия были установлены богатые ресурсы углеводородов (не менее 10-12 млрд. т у.т.). Новые экспертные геологические оценки потенциальных ресурсов нефти и газа Каспийского моря показали, что они могут составить около 20 млрд. т у.т. На акватории Каспия выявлено более 250 локальных структур, 47 из них было подготовлено к бурению, на 27 объектах проводилось глубокое разведочное бурение, открыто 20 нефтяных и газовых месторождений. Именно высокая геологическая изученность каспийских недр (и отсутствие в то время в стране необходимых технологий разработки глубоководных морских месторождений) позволила в свое время оценить сравнительную экономику освоения этого региона как менее предпочтительную по сравнению с освоением западносибирской нефти, которая и стала в итоге главной топливной базой планового развития экономики СССР в 60-70-80-е гг. Однако уже к началу 90-х гг., по мере истощения западносибирских месторождений , перспективы наращивания добычи (в первую очередь – морской нефтедобычи) в СССР связывались главным образом с Каспием, что опиралось на достаточно высокую изученность недр региона [17].

Поэтому в основе всех нынешних прогнозных оценок ресурсов углеводородов в регионе лежат выполненные советскими геологами исследования, результаты которых достаточно надежны, и ожидать их кардинального пересмотра в сторону повышения оценок геологических ресурсов, свойственного начальной фазе «диаграммы Арпса», не приходится (хотя, естественно, не следует исключать естественного уточнения – с течением времени – оценок ресурсной базы региона).

Вторая. Оценки доказанных запасов нефти в Каспийском регионе в настоящий момент следует считать завышенными. С одной стороны, в этом заинтересованы сами прикаспийские государства – им необходимо привлечь внимание потенциальных иностранных инвесторов. Легче всего это сделать объявлением открытия огромных доказанных запасов (т.е. рентабельных для добычи в сегодняшних условиях). Отсюда заявления о «новом Кувейте», «новом Персидском заливе» и т.п.

С другой стороны, завышение объявленной величины запасов Каспия выгодно и западным странам — таким образом у руководства государств каспийского региона формируется мнение об их способности существовать самостоятельно, проводить самостоятельную экономическую политику. Так, сводные американские оценки ресурсов углеводородов четырех прикаспийских государств – Азербайджана, Ирана, Казахстана и Туркменистана (сумма категорий доказанные и возможные запасы = 51.2-57.1 млрд.т у.т., табл. 2) в 3.6-4.2 раза превышают российские оценки ресурсов нефти и газа для этих стран (категория Д1 = 15.9 млрд. т у.т., табл. 3). Более того, даже сводные американские оценки ресурсов одной лишь нефти Каспийского региона (35.2-37.9 млрд. т у.т., табл. 2) вдвое превышают соответствующие российские оценки ресурсов нефти и газа (18.1 млрд. т у.т. по максимальному варианту, табл. 3). Соответственно, это способствует ослаблению здесь исторического влияния России и открывает поле для более широкого проникновения в этот регион западных государств и компаний.

Поэтому в скором времени, вероятно, когда политические соображения отойдут на второй план и начнется серьезная экономическая оценка каспийских проектов, следует ожидать корректировки величины углеводородных запасов региона в сторону их снижения, особенно на стадии организации проектного финансирования разработки каспийских месторождений. Финансовые институты являются наиболее консервативными субъектами предпринимательской деятельности, старающимися свести к минимуму риски невозврата выданных заемщику кредитных ресурсов. Поэтому банковская экспертиза является как правило самой жесткой и будет, скорее всего, занижать величину доказанных извлекаемых запасов, положенных в основу представленных для получения финансирования бизнес-планов (проектов разработки месторождений).

Как следует из данных табл. 2(американские оценки) и табл. 3 (российские оценки), подавляющая часть как доказанных запасов, так и прогнозных ресурсов региона сосредоточены в недрах двух стран — Азербайджана и Казахстана. При этом, как уже отмечалось выше, сводные оценки прогнозных ресурсов углеводородов, полученные из американских источников, существенно превышают аналогичные оценки, полученные российскими специалистами. В то же время, на наш взгляд, российские и американские оценки такой ресурсной категории как прогнозные (потенциальные) геологические ресурсы должны были бы максимально соответствовать друг другу по вполне объективным причинам – категории геологических ресурсов являются максимально очищенной от влияния «технических» ограничений (которые учитывают техническую возможность извлечения этих ресурсов) или «экономических» ограничений (которые учитывают возможность их рентабельной добычи и реализации), которые по разному учитываются в российских и американских методиках.

По отдельным странам указанные расхождения еще больше, причем – что сразу же бросается в глаза – наиболее существенно американские оценки ресурсов каспийских углеводородов превосходят российские для тех из государств, что выступали и продолжают выступать в той или иной форме за секторальное деление Каспия (для Азербайджана – в 2.0-2.3 раза, для Казахстана – в 2.7-3.0 раза, для Туркменистана – в 6.3-7.1 раза, даже если выбирать для данного сопоставления максимальные российские оценки ресурсного потенциала отдельных прикаспийских государств из различных вариантов, приведенных в табл. 3).

Для тех государств, которые выступали и/или продолжают выступать против деления Каспия на национальные сектора, американские оценки ресурсов углеводородов, содержащихся в прикаспийских недрах этих государств примерно совпадают с максимальными российскими оценками (Иран).

В то же время ресурсный потенциал России в Прикаспии оценен американскими специалистами, скажем мягко, «по минимуму»: оценки по газу отсутствуют вовсе, а прогнозные ресурсы нефти России в регионе оценены на уровне 750 млн. тонн. Однако следует заметить, что только доказанные извлекаемые запасы нефти в месторождениях российского сектора, выставленных на тендер в конце 1997 г., победителем которого стала компания «Лукойл», существенно превышают 600 млн. тонн. Американские оценки доказанных запасов нефти российского сектора составляют лишь около 30 млн. тонн (табл. 2), то есть в 20 раз меньше, чем доказанные запасы лишь одного – первого — российского конкурсного блока на Каспии.

Быть может такой набор совпадений является чистой случайностью, но скорее всего эти «совпадения» можно рассматривать и как один из элементов уже упоминавшейся выше целенаправленной политики по формированию у руководства трех прикаспийских государств, выступающих за секторальное деление Каспия, уверенности в том, что ресурсной базы каждого из них окажется вполне достаточно для привлечения обильных иностранных – в первую очередь американских – инвестиций. (Оставим политологам, т.е. за пределами настоящей работы, дискуссии на тему «разделяй и властвуй» применительно к Каспийской нефти, но уж больно напрашиваются эти аналогии при сравнении американских и российских оценок ресурсов углеводородов отдельных прикаспийских государств).

В то же время из представленных таким образом американских данных очевидно напрашивается вывод о том, что в основе российской политики на Каспии лежит-де катастрофическая «обделенность» нашей страны ресурсами углеводородов в этом районе. Обделенность настолько значительная (по американским данным на долю России приходится менее 3% прогнозных ресурсов нефти на Каспии – см. табл. 2), что она неизбежно – если следовать этой логике – должна будет делать российскую политику предельно агрессивной в борьбе за передел границ морского дна на Каспии. Это, в свою очередь, потребует и будет оправдывать участие (вмешательство), в том числе упреждающее, других стран в урегулирование отношений между самими прикаспийским государствами, с одной стороны, и между прикаспийскими государствами и работающими в этом регионе нефтяными компаниями третьих стран, с другой стороны. Но оставим и эту тему для политологов, т.е. за рамками настоящей работы.

Таким образом, неравномерность распределения нефтегазовых ресурсов в недрах под акваторией Каспия является объективной причиной разногласий в вопросе определения правового статуса Каспийского моря (хотя официальные аргументы сторон могут быть, разумеется, иными).

В зависимости от различных вариантов возможной делимитации Каспия, меняется и объем углеводородных ресурсов, приходящихся на долю отдельных стран. Цена вопроса велика, особенно для Ирана, Казахстана и России. Так, по расчетам Министерства природных ресурсов РФ, при различных вариантах раздела дна Каспийского моря в соответствии с пятью основными принципиальными подходами, максимальные и минимальные оценки ресурсов нефти и газа (при средних плотностях прогнозных ресурсов), приходящихся на долю отдельных прикаспийских государств, различаются (см. табл. 3):

для Азербайджана – на 7%,
для Ирана – на 147% (в 2.47 раза),
для Казахстана – на 117% (в 2.17 раза),
для России – на 110% (в 2.1 раза),
для Туркмении – на 21%.

И в целом по Каспию – на 19%.

Наиболее значимые последствия выбор окончательного решения будет иметь для России и Казахстана. При этом, как видно из табл. 3, наиболее предпочтительные для отдельных прикаспийских государств варианты делимитации каспийского дна не совпадают. Поэтому ждать быстрого и спокойного завершения переговоров о правовом статусе Каспия не приходится. Однако, на наш взгляд, нерешенность правовых вопросов (их обсуждение не входит в задачу настоящей статьи) сможет лишь затормозить, но не сможет помешать освоению нефтегазовых ресурсов Каспия.

Для определения взаимоприемлемых всеми прикаспийскими странами приоритетов в этом вопросе необходимо четко представлять экономические параметры различных вариантов освоения каспийских углеводородов и основные существующие сценарные ограничения по развитию нефтегазовой промышленности на Каспии.

Источник

Добыча и переработка углеводородного сырья в Каспийском регионе: состояние и перспективы — часть 2

Редакция портала «Casp-Geo» продолжает сотрудничество с Валерием Валентиновичем Котилко, доктором экономических наук, профессором, академиком РАЕН, Валерий Валентинович ранее был разработчиком темы по сотрудничеству прикаспийских государств для Минэкономразвития РФ, в связи с этим его оценки перспективных проектов и программ в области многостороннего экономического сотрудничества прикаспийских государств представляют несомненный практический и научный интерес.

Во второй части материала (с первой можно ознакомиться по этой ссылке) автором дается характеристика процессов в нефте-, газодобывающих отраслях экономик стран региона, а также перспективных проектов и программ в области многостороннего экономического сотрудничества в сфере энергетики:

Впереди всех по заключенным контрактам в Каспийском регионе в части углеводородного сырья первоначально находился Азербайджан. Ни одно государство в Каспийском регионе пока не в состоянии конкурировать с этой республикой по количеству подписанных с западными компаниями нефтяных контрактов на разработку морских месторождений.

Начиная с 1994 года, Баку подписывал многочисленные контракты с западными компаниями, которые торопились зафиксировать свое участие в максимальном количестве оффшорных проектов.

Это объяснялось тем, что в советские времена геофизиками и геологами лучше других была изучена именно та часть Каспия, которая примыкает сегодня к территориям независимых Азербайджана и Туркменистана. Северный Каспий, примыкающий к территориям России и Казахстана, был наименее изученным в советские времена районом.

Доказанные запасы нефти Азербайджана насчитывают 7 млрд. баррелей (1 млрд. тонн), что составляет 0,6 % от общемировых извлекаемых запасов. Самым крупным нефтяным месторождением в Азербайджане в настоящее время является месторождения «Азери-Чираг-Гюнешли», где добывается легкая нефть.

Крупнейшее газоконденсатное месторождение в Азербайджане Шах-Дениз расположено на юго-западе Каспийского моря, в 70 км к юго-западу от Баку. Глубина моря в районе месторождения — около 600 м. Площадь газоносного района — около 860 км².

Общие запасы месторождения оцениваются в 1,2 трлн м³ природного газа и 240 млн тонн газового конденсата. Разработка месторождения осуществляется консорциумом, в который входят следующие компании:

BP Amoco (25,5%) — оператор
Statoil Azerbaijan (25,5%)
SOCAR Azerbaijan (10%)
Elf Petroleum Azerbaijan (10%)
LukAgip N.V. (дочерняя компания «ЛУКОЙЛа», 10%)
Oil Industries Engineering & Construction (10%)
Turkish Petroleum Overseas Company Limited (9%)

По мнению экспертов, интерес западных компаний к разработке нефтяных месторождений Азербайджана в определенной мере связан с кризисной ситуацией в Персидском заливе и поисками стабильных источников поставок нефти. В этом смысле месторождения Азербайджана — очень перспективный источник, поскольку республика обладает большими запасами химически чистой нефти, что позволяет организовать практически безотходное производство.

Основное достоинство азербайджанской нефти состоит в том, что в ней отсутствуют примеси серы. Ежегодная добыча нефти в Азербайджане составляет примерно 13 млн. тонн, что равно 25% общего объема добычи сырой нефти в СССР. При этом известные запасы составляют 180 млн. тонн на суше и 250-300 млн. тонн в Каспийском море.

Азербайджан, как считают специалисты, заинтересован в привлечении иностранного капитала в нефтеразработку, так как не имеет технологической базы и материальных средств для увеличения добычи нефти собственными силами.

Основная часть разведанных в республике морских запасов нефти залегает на глубине 200 — 400 метров, в то время как производственная база нефтедобывающих предприятий Азербайджана позволяет вести добычу на глубине не более 150 метров.

В этой связи нельзя не отметить факта присутствия в Азербайджане
представителей MacDermott, широко известного в мире разработчика и
производителя платформ для добычи нефти на больших глубинах.
Эксперты полагают, что в случае успешного развития деловых контактов Азербайджана с нефтяными западными компаниями, ни одна из них не обойдется без участия этой фирмы в осуществлении проектов. Тем не менее, при обсуждении перспектив развития деловых контактов между западными фирмами и руководством Азербайджан возникли расхождения.

Представители западных фирм выразили желание получить концессии на разработку морских нефтяных месторождений республики. Однако, руководство Азербайджана согласно рассматривать вопрос о развитии деловых контактов по освоению нефтяных месторождений только в форме совместных предприятий, поскольку не хочет терять право собственности на месторождения.

Международный консорциумом OKIOC, ведущий разведочное бурение на блоке Восточный Кашаган скрывает информацию о запасах нефти. Однако западные источники сообщают, что запасы нефти этой структуры достигают 7 млрд.т (для сравнения: запасы крупнейшего в мире месторождения нефти Гавар, расположенного в Саудовской Аравии, оцениваются почти в 12 млрд т). При этом Казахстан заявлял, что запасы Восточного Кашагана оцениваются приблизительно в 1,5 млрд.т нефтяного эквивалента.

Российские специалисты считают, что общие запасы Каспийского моря приближаются к 15 млрд.т. Казахстанские ученые склонны считать, что только в так называемом казахстанском секторе Каспия сосредоточено от 10 до 25 млрд.т нефтяного эквивалента. Азербайджанские геологи утверждают, что объемы нефти в азербайджанских «морских кладовых» достигают 5-6 млрд.т.

Казахстан располагает наиболее богатыми запасами ископаемого топлива в Центрально-азиатском регионе. Общие прогнозные извлекаемые ресурсы оцениваются в 15-17 млрд. тонн условного топлива, из которых более 70% приходится на казахстанский сектор Каспийского моря. Доказанные запасы углеводородного сырья в республике, включая сушу и морские блоки на Каспии, составляют: по нефти – 4,8 млрд. тонн; конденсату – 818 млн. тонн и свободному газу – 3,2 трлн. куб. м.

К наиболее крупным и продолжающими оставаться перспективными относятся проекты крупнейших российских нефтегазовых компаний — ОАО «Лукойл», ОАО «НК «Роснефть» и ОАО «Газпром».

В состав реализуемых ОАО «Лукойл» проектов по разработке нефтегазовых месторождений входят такие, как разработка Карачаганакского нефтегазоконденсатного месторождения в составе Международного консорциума «Karachaganak Petroleum Operating» и 5 проектов, реализуемых в Казахстане компанией «Лукойл Оверсиз Б.В.».

Реализуется проект ОАО «НК «Роснефть» и ТОО «Адай Петролеум К» — совместного с китайской компанией «Sinopec» предприятия, занимающегося освоением Адайского нефтяного блока. Со времени начала освоения месторождения в 2001 г. ОАО «НК «Роснефть» инвестировало в проект порядка 51 млн. долл. США.

Продолжают оставаться перспективными российско-казахстанские проекты освоения углеводородных ресурсов Каспийского моря — структур «Курмангазы», «Центральная» и месторождения «Хвалынское», на шельфе — проекты «Тюб-Караган» и «Аташский».

Нефтяные компании на территории Казахстана многочисленны — от крупных транснациональных корпораций до мелких частных компании. Один из крупных считается НК Казмунайгаз, Тенгизшевройл, CNPC-Актюбемунайгаз, Карачаганак Петролиум Оперейтинг и другие.

Казмунайгаз — национальная нефтегазовая компания Казахстана по добыче, разведки, переработки и транспортировки нефти. В активе Казмунайгаза находится Разведка Добыча «КазМунайГаз», Казахойл-Актюбе (67 %), Мангистаумунайгаз (50 %), Тенгизшевройл (20 %), КазМунайТениз (20 %), Кашаган (16,81 %), PetroKazakhstan (33 %) и другие.

Казахстанские нефтяные компании это «Каспиан Тристар» (Мёртвый Култук — 50 %), Aday Petroleum (Адай), Жалгизтюбемунай (Жалгизтюбе), Aral Petroleum (Арыс), Толкыннефтегаз (Толкын), Казполмунай (Боранкол), ХазарМунай (Северное Придорожное), АНАКО (Кырыкмылтык — 81 %), Емиройл (Емир), АЙ-ДАН МУНАЙ (Блиновское), НК Кольжан (Тузколь, Северо-Западный Кызылкия), Галаз и К (Северо-Западный Коныс), Актау ТРАНЗИТ (Жангурши, Тюбеджик), Казнефтехим-Копа (Таган Южный) и другие.

Российские нефтяные компании в Казахстане это Лукойл и Роснефть. У Лукойла в Тенгизе (2,5 %), Карашыганаке (15 %), Северное Бузачи (25 %), Каракудук (62,5 %), Арман (50 %), Кумколь Северный (33 %), Кожасай (33 %), Алибекмола (50 %), Тюб-Караган (50 %), Аташский (50 %) и Жамбай Южный (12,5 %). У Роснефти Курмангазы (50 %).

Американские и европейские компании в Казахстане это Chevron (Тенгиз — 50 %, Кашаган — 16,81 %, Карашыганак — 20 %), Eni (Карашыганак — 25 %, Кашаган — 16,81 %), Total (Кашаган — 16,81 %), ExxonMobil (Тенгиз — 25 %), Royal Dutch Shell (Кашаган — 16,81 %, Арман — 50 %), ConocoPhillips (Кашаган — 8,4 %), British Gas (Карашыганак — 20 %), Repsol YPF (Жамбай Южный — 25 %), Petrom (Тасбулат, Актас, Туркменой), Maersk Oil — Дунга, Jupiter Energy (Северо-Западный Жетыбай, Северный Аккар), Lancaster Petroleum (Кумсай, Кокжиде).

Доля американских и европейских нефтяных компании в нефтяном рынке Казахстана 2008 году составляла 42 %.

Китайские компании пришли на казахстанский рынок в 1997 году, когда CNPC купила Актюбемунайгаз (Жанажол, Кенкияк). В 2001 году CNPC купила 50 % Buzachi Operating Ltd (Северное Бузачи); 2006 году CNPC купила PetroKazakhstan, а китайская группа CITIC купила 50 % Каражанбасмунай (Каражанбас); 2009 году CNPC купила 50 % Мангистаумунайгаз.

Общая добыча нефти всех китайских нефтяных компании в Казахстане 2008 году составляла 17,2 млн. тонн.

Азиатские компании в Казахстане это Inpex (Кашаган — 7,56 %), Mittal Investments (Каракудук — 37,5 %, Северное Бузачи — 25 %, Жамбай Южный — 12,5 %, Сатпаев — 25 %), JNNK (Куланды — 50 %), ONGC Videsh Ltd (Сатпаев — 25 %), Казахтуркмунай (Сазтюбе, Елемес — 49 %).

Перспективы нефтяной отрасли Казахстана. Большие надежды правительство Казахстана связывает с Северо-Каспийским проектом, а именно с Кашаганом. С началом промышленной добычи Кашагана Казахстан войдет 5-ку крупнейших нефтедобытчиков мира.

Перспективы нефтяной отрасли Казахстана после Кашагана является Курмангазы. В отличие от соседнего месторождения Кашагана, Курмангазы является надсолевым. Это значительно облегчит освоение Курмангазы, поскольку не потребует проходки сквозь солевой слой.

Есть некоторые перспективы и на Среднем Каспии это блок — Н. Блок Н это группа нефтегазовых структур на Среднем Каспии — Нурсултан, Сары-Арка, Акмола, Аль-Фараби, Улытау, Самал, Акбота и Кетик.

Перспективы есть и Аральском регионе. Это структуры Западный Куланды и Восточный Куланды.

Доказанные запасы нефти Казахстана составляют 6,5 млрд.тонн, а прогнозные запасы составляет 20-25 млрд.тонн.

Туркменистан входит в число ведущих стран мира по разведанным запасам углеводородного сырья (газ, нефть), составляющих по отдельным оценкам 20,8 млрд. тонн нефти и 24,6 трлн. куб. метров газа.

На сегодняшний день в Туркменистане выявлено более тысячи перспективных на нефть и газ структур, открыто 150 месторождений, преимущественно в Западном и Восточном Туркменистане, из которых только треть находится в разработке. В частности, богатейшие запасы углеводородного сырья залегают на шельфе туркменского сектора Каспия.

Поэтому более 200 ведущих нефтегазовых и сервисных всемирно известных предприятий, зарубежных правительственных и международных организаций из 35 стран, в том числе Германии, Австрии, Великобритании, США, России, Казахстана, Украины, Японии, Турции, Ирана, Китая, Индии, ОАЭ проявляют интерес к углеводородам Тукркменистана. Среди этих компаний – такие крупные представители мирового бизнеса, как «Петронас», «Драгон Ойл», CNPC, «Газпром», «Лукойл», «Винтерсхалл», «Komatsu LTD», «RWE AG», OMV, «Бритиш Петролеум», «Шеврон», «Тоталь» и другие.

Туркменистан с обретением национальной независимости начал разрабатывать активную энергетическую политику. Ее важность обусловлена тем, что основные нефтяные и газовые месторождения Туркменистана содержат огромные запасы энергоносителей: 20 триллионов кубометров газа и 10-12 миллиардов тонн нефти. По другим оценкам, разведанные запасы туркменской нефти составляют 3 миллиарда тонн, газа — 4,8 триллиона кубометров. Что касается прогнозируемых ресурсов всего туркменского шельфа на Каспии, то в Туркменистане их оценивают в 6,5 миллиарда тонн нефти и 5,5 триллиона кубометров газа.

В то же время, европейские аналитики подвергают серьезному сомнению такого рода данные, считая их завышенными и не идущими ни в какое сравнение с запасами энергоносителей региона Персидского Залива. («Caspian Sea: Report Warns Against Exaggerated Expectations». By Stuart Parrott. London, 28 April 1998 (RFE/RL). По запасам энергоносителей страна занимает третье место в мире и это обстоятельство выдвигает молодое центральноазиатское государство в число ведущих экспортеров энергоносителей на мировые рынки. Страна стабильно наращивает объемы добычи и переработки углеводородного сырья. Уровень добычи нефти превышает 10 млн. тонн.

Доставка туркменского газа и нефти на внешние рынки, разведка и разработка месторождений энергоносителей требуют развитой инфраструктуры, которая находилась к моменту распада СССР на весьма низком уровне. В период Советской власти нефтедобыча не имела для Туркменистана решающего значения: вопросами нефтеразведки и нефтедобычи в прикаспийском регионе бывшего СССР занимался преимущественно Азербайджан, который специализировался на ведении геологоразведочных работ на Каспии. По добыче газа Туркменистан в советское время был одной из лидирующих республик, но его трубопроводная сеть не имела выхода за пределы СССР. В условиях политической и экономической независимости проблема энергоносителей переместилась для Туркменистана в практическую плоскость и приобрела геополитическую значимость, ибо добыча энергоносителей для удовлетворения внутренних потребностей и экспорта за рубеж стала приоритетным направлением национальной экономики.

Разработка и развитие углеводородного потенциала Туркменистана в немалой степени формирует внешнеэкономические и внешнеполитические приоритеты страны. Здесь одними из главных векторов, несмотря на проявляющиеся время от времени конъюнктурные колебания, являются Иран и Россия, но постепенно определяются и другие, западные ориентиры. Что касается туркмено-иранского сотрудничества, то его интенсивность во многом объясняется соседством двух стран, традицией многовековой исторической и цивилизационной общности, сосредоточением на севере Ирана компактной группы туркменского населения. Кроме того, Туркменистан как молодое независимое государство жизненно заинтересован в крепком и авторитетном союзнике и надежном партнере. Несомненно, и влечение Ирана, заинтересованного в реальном преодолении определенной политической и экономической изоляции. Кроме того, динамичные и стабильные отношения с Туркменистаном на фоне явной пробуксовки в налаживании отношений ИРИ с такими центральноазиатскими государствами как Узбекистан и Казахстан, наглядно демонстрируют значительный потенциал Ирана в деле оказания всесторонней помощи новым независимым государствам региона. Для Туркменистана Иран является одним из крупнейших экономических партнеров, в сотрудничестве с которым реализуется несколько десятков крупных проектов, имеющих приоритетное значение для укрепления туркменской независимости. Уже введены в строй 8 объектов общей стоимостью 255 млн. долларов, продолжается сооружение 16 объектов, капиталовложения по которым составят примерно 300 млн. долларов. В развитии двухстороннего сотрудничества участвует 88 иранских фирм. При этом нефтегазовая сфера реально становится одним из приоритетных направлений сотрудничества двух стран. В частности, именно Иран является основным потребителем туркменской нефти. Эта страна импортирует 52% нефти, добываемой в Туркменистане. Иранские фирмы предложили Туркменистану свои услуги по разведке и бурению скважин и приняли участие в проводимых с этой целью тендерах. Компания «Iran Khazar», выиграв тендер на контракт стоимостью 25 млн. долларов, работает как в прибрежной, так и оффшорной зонах в районе порта Туркменбаши в сотрудничестве с малайзийской компанией «Petronas». В реконструкции нефтеперабатывающего завода в Туркменбаши участвует Иранская национальная нефтяная компания, заключившая соглашение на строительство установки жидкого каталитического крекинга .

Ключевое значение для российско-туркменского торгово-экономического сотрудничества имеет сотрудничество в топливно-энергетической сфере, прежде всего, в газовой отрасли, основой для которого служит Соглашение между Российской Федерацией и Туркменистаном о сотрудничестве в газовой отрасли от 10 апреля 2003 г.

Важным событием стало подписание 13 сентября 2009 г.в присутствии президентов России и Туркменистана Договора о разделе продукции по блоку 21 туркменского нефтегазового месторождения в Каспийском море между ОАО «НГК ИТЕРА» и Государственным агентством по управлению и использованию углеводородных ресурсов при Президенте Туркменистана.

Российские компании заинтересованы инвестировать в следующие проекты на территории Туркменистана:

— строительство Прикаспийского газопровода (с российской стороны участвует «Газпром»);

— реализация проектов по разведке и добыче углеводородных ресурсов Туркменистана на Каспийском море.

Переговоры по этому направлению ведут сразу несколько российских компаний: «Роснефть», «Лукойл Оверсиз», «ТНК-ВР», «Зарубежнефть», «ИТЕРА», «Союзнефтегаз», «Газпром».

Прикаспийские и причерноморские страны заинтересованы в быстрой разработке месторождений на Каспии и выводе их на максимальный уровень добычи, поскольку с транспортировкой сырья на внешние рынки они связывают получение дополнительных доходов.

Следует также продолжить работу над совершенствованием проекта Конвенции о правовом статусе Каспия. Это позволит создать нормативно-правовые предпосылки многостороннего сотрудничества Каспийских государств в сфере добычи и переработки углеводородного сырья.

В целях реализации охраны окружающей среды Каспия предлагается ужесточение норм экологической безопасности при ведении хозяйственной деятельности на Каспийском море и закреплении их в международных договорах и национальных законодательствах прикаспийских стран. В качестве первоочередных мер необходимо согласовать совместные действия по внедрению технологий, обеспечивающих «нулевой сброс» при бурении и эксплуатации скважин и по распространению этой практики на все Каспийское море.

Все прикаспийские государства должны создать нормативно-правовое обеспечение режима разработки, разведки углеводорода, с учетом сохранения и восстановления биоресурсов Каспия, как единого экологического комплекса и нести международно-правовую ответственность за сохранение, воспроизводство и оптимальное использование уникальных природных ресурсов и за ущерб, причиненный их действиями окружающей среде других государств и Каспийскому морю.

Источник