Спектакль «Ювенильное море»
Все дни В выходные
Описание
Режиссёр Наталья Назарова: «Когда видят на афише фамилию Платонова, часто думают, что будет, конечно, стильно, атмосферно, но скучновато. Безусловно, это имеет право быть, Платонов очень разный. Но мне хотелось бы в это непростое время поговорить о серьезных вещах весело. Платонов ведь очень остроумный автор, он – наследник Гоголя, из компании Маркеса. Его проза – фантастический реализм. Словом, у нас получается временами страшная, временами веселая и очень абсурдная сказка.
Это спектакль о том, как люди впадают в великие коллективные иллюзии, и как эти иллюзии приводят к катастрофам. У Марии Скобцовой, богослова и монахини, есть гениальная фраза: „XX век будет веком величайших коллективных химер и иллюзий“. Это то, что мы наблюдали в фашистской Германии, в советской России. .. XXI век, как мне кажется, век не меньших иллюзий. Но при этом по жанру наш спектакль – комедия. Мы постарались отойти от стереотипов постановок Платонова.
В спектакле заняты замечательные мхатовские актеры. Когда я подбирала их, прежде всего, обращала внимание на то, как они существуют в ансамбле. Могу сказать: тот ансамбль, который случился – идеальный».
Организатор: ФГБУ культуры Московский Художественный Академический театр им. Чехова
человек просматривали эту страницу за неделю.
Источник
Спектакль Ювенильное море в МХТ
Премьера спектакля «Ювенильное море» на сцене театра МХТ имени Чехова, успейте купить билеты! Как говорит режиссёр Наталья Назарова, когда на афише виднеется фамилия Платонова, то многие думают, что это стильно, но немного скучно. Конечно, в целом это верно, ведь Платонов очень разносторонний человек. Но в это сложное время хочется говорить о серьезных моментах веселым тоном. Платонов является очень остроумным автором, наследником Гоголя, из компании Маркеса. Его проза написана в стиле фантастического реализма. В целом получилась порой веселая и даже абсурдная сказка, в которой временами появляются страшные моменты.
В этом спектакле рассказывается о великих коллективных иллюзиях, в которые попадают люди. Именно ни приводят к масштабным катастрофам. Мария Скобцова, монахиня и богослов, произнесла гениальную и буквально пророческую фразу, говоря о том, что 20 столетия будет веком великих иллюзий и химер. Именно это каждый смог увидеть на территории фашисткой Германии, а также и в советской России. 21 век является временем не меньших иллюзий. При этом жанр спектакля – комедия. Режиссер постарался уйти от стереотипов Платонова.
Покупка билетов
- По телефону +7(495)150-16-54 или бронируйте места онлайн с этой страницы;
- Всегда большой выбор билетов на постановку «Ювенильное море» и другие спектакли МХТ;
- Только официальные места, гарантия возврата;
- Оплата картами Visa, Mastercard, бесплатная доставка по всей России!
В этом спектакле играют удивительные мхатовские актеры. Во время их подбора, основное внимание было обращено на их работу в ансамбле. Можно сказать, что в итоге получился идеальный ансамбль.
Источник
Ювенильное море
6 июня 2021 воскресенье
Московский художественный театр им. А.П. Чехова
Режиссер – Наталья Назарова
Художник – Юлиана Лайкова
Художник по свету – Тимур Саитов
Художник видеопроекции – Наталья Наумова
Музыкальное оформление – Василий Немирович-Данченко
Помощник режиссера – Людмила Сушкова
В ролях: Евгений Перевалов, Вероника Тимофеева, Юлия Чебакова, Николай Сальников, Артём Соколов, Павел Ващилин, Артём Волобуев, Валерий Трошин, Алёна Хованская, Мария Сокова и другие артисты Художественного театра.
Продолжительность – 3 часа 45 минут с антрактом
Премьера – 10 октября 2020
МХТ им. А.П. Чехова впервые примет участие в Платоновском фестивале.
Спектакль «Ювенильное море» стал первой премьерой МХТ в нынешнем театральном сезоне. Инсценировку повести создала режиссёр Наталья Назарова, добавив фрагменты других текстов Платонова – повести «Впрок», рассказов, ранних пьес, сценариев и дневников.
Это история о людях, истово верящих, что смогут переделать мир, создать новое солнце, вольтовой дугой прожечь землю и добраться до подземных вод – ювенильного моря. Герои Андрея Платонова – это люди времени, когда человеческие возможности казались безграничными, а место Бога считалось вакантным.
Наталья Назарова: «Наш спектакль о том, как люди впадают в великие коллективные иллюзии, и как эти иллюзии приводят к катастрофам. У Марии Скобцовой, богослова и монахини, есть гениальная фраза: „XX век будет веком величайших коллективных химер и иллюзий“. Это то, что мы наблюдали в фашистской Германии, в советской России. XXI век, как мне кажется, век не меньших иллюзий. Но при этом по жанру наш спектакль — комедия. Платонов ведь очень остроумный автор, его проза — фантастический реализм. Словом, у нас получилась временами страшная, временами весёлая и очень абсурдная сказка». (из интервью Натальи Витвицкой, журнал «Камергерский, 3»).
«Платоновский язык, неповторимый и остроумный сплав, где и высокий стиль, и барабанный советский новояз, и сочные диалекты, и возвышенный романтизм, и сказочность, уже вызывает улыбку. А уж как прекрасно и органично во всем этом вареве существуют актеры МХТ! Это ансамбль, где каждый имеет возможность солировать».
Влад Васюхин, «Известия»
«Андрею Платонову удалось всем своим творчеством доказать, что возвышающий обман напрямую связан с тиранией и, как следствие, с разрушением. Чем больше возвышаются в своих мечтах персонажи его романов, чем ревностнее хотят облагодетельствовать человечество, тем больше вредят и преданным им соратникам, и тем, кто случайно оказался в попутчиках. В новом спектакле МХТ им. А.П. Чехова «Ювенильное море» эта мысль выражена со всей отчетливостью — намного четче, чем у самого писателя».
Светлана Наборщикова, «Известия»
Источник
Как страшный сон.
Назарова — актриса, киносценарист и педагог, приглашенная на постановку худруком МХТ Сергеем Женовачом, — сама выбрала материал. Имя драматурга в программке не указано, вероятно, это ее сочинение по повестям и рассказам Андрея Платонова.
Край бесплодной земли, забытые богом люди, задумавшие перевернуть мир, взорвать Землю до самого сердца, чтобы извлечь из нее бесконечный запас благодати — Ювенильное море, напоить землю, переустроить Вселенную, создав круглосуточное электрическое солнце, и оживить мертвых, победив навсегда смерть.
Камерная сцена засыпана песком, в котором разбросаны ржавые железяки, слабо освещена кругом искусственного солнца — в песок падают без сил изможденные, одетые в ветошь люди. Художница Юлиана Лайкова придумала образ бесплодной и живописной пустыни, вписав в решение спектакля «всего Платонова». Всего автора здесь и играют, исследуя не только его философскую поэтику, но и его юмор, его метафизичность, его безысходную нежность к обреченным людям. Живые и мертвые ходят рядом, бог мешается в этой толпе, рай ищут под землей, а землю планируют освободить от людей для хлеба и опытов науки.
В этот мир приходит фанатик-бродяга Николай Вермо. Евгений Перевалов играет человека робкого, хрупкого, не революционера, а поэта; плечико косо вздернуто, тонкие руки перебирают струны на инструменте вроде гуслей, глаза обращены вверх — и лишь в конце спектакля мы узнаем, что отчаянное его неприятие божьего творения связано с тем, что смерть отняла у него жену, и он бросает вызов Богу, уверенный, что лучше знает, как устроить мир. В совхозе «Доброе начало» он встречает парторга Надежду, и эта встреча рождает утопическую мечту, ради осуществления которой она готова, как в сказке, пройти все испытания, чтобы добыть материалы на великую стройку, а он тем временем уничтожит совхоз как отжившее, освобождая землю для новой жизни, вместе с домами, скотом и людьми, у которых слишком плачут голодные дети.
Надежда (Вероника Тимофеева) — не плакатная комсомолка, а бледный несгибаемый росточек. Ее хождение в город за динамо-машиной для добычи Ювенильного моря — сказание о горестях, которые и в городе таковы же, как в деревне. Каждый мужчина на ее пути влечется к ней, потому что она — нежная надежда, обещание счастья в метафизическом смысле. Спектакль — притча, герои — архетипы, и актеры самой психологической школы демонстрируют умение сыграть символические смыслы. Горластая партийная старушка Федератовна у Юлии Чебаковой, секретарь райкома Упоев у Артема Волобуева — Командор, пугающийся собственной тени и спящий с револьвером, татарин Кемаль Павла Ващилина, от безнадежной любви придумавший электрическое солнце и изваявший всех умерших, чтобы потом помнили, кого оживлять, тихая доярка Айна у Алены Хованской — убившая себя от тоски по умершим детям и не находящая покоя, приходя побаюкать чужих младенцев и послушать про будущее счастье. Каждая роль выписана графично и четко, и каждый персонаж в самом себе являет схватку «неправильного», теплого, слишком человеческого и абстрактной, слепящей разум идеи. Из этого столкновения высекается смех — как ситуативный, в череде комических положений, так и горькая ирония над утопией.
Когда безумная идея легче всего овладевает умами? Из спектакля ответ очевиден: как и во всей истории человечества — когда действительность напоминает страшный сон. Здесь едят песочную кашу, мечтают о глотке воды, придумывают электрическую гильотину для гуманного убийства животных, а людей хоронят, унося на досках. «Аппетит народа тормозит движение страны», — заявляет председатель Умрищев (Николай Сальников), чей главный завет — «Не соваться», и предлагает приблизить смерть к народу, чтобы страх отвлек людей от голода.
Обыденность трагических сюжетов в спектакле соединена с юмором, с бережной передачей платоновского языка, красотой мизансцен и света, блеском актерских работ, выдержанным ритмом долгого спектакля, слаженностью ансамблевого дыхания. На сцене — весь платоновский мир в миниатюре, и поэтичность и мудрость этого мира театр словно впервые показывает, выявив его поразительную актуальность.
Источник
экскременты неразумных культур: «Ювенильное море» А.Платонова в МХТ, реж. Наталья Назарова
Никогда не позволяю себе — и надеюсь, что не доживу до того, чтоб позволить — высказываний из серии «надругательство над классикой», «автор переворачивается в гробу», «извращение писательского замысла» и т.п., а над теми, кто подобным образом изъясняется, смеюсь (точнее, стараюсь их замечания игнорировать) — однако уж если принципиально допустимы такого рода суждения, если автор и «переворачивается в гробу», то именно в связи с постановками вроде «Ювенильного моря» Натальи Назаровой.
Обычно «извращением» и «надругательством» попрекают совсем других режиссеров, имена которых поболее на слуху, чем Наталья Назарова — но я совершенно не представляю, чтоб в выходных данных, к примеру, богомоловских «Мушкетеров», преждевременно и безжалостно снятых с репертуара МХТ, автором официально значился Александр Дюма; и ладно «Мушкетеры», но и «Карамазовы», и «Идеальный муж» (где радикально переработаны исходные сюжеты, зато львиная доля текста аутентична, хоть сиди и проверяй по книжке пространные пассажи!) сразу выходили и до сих пор идут с оговорками, упреждающими (пусть и не слишком эффективно) возможные обвинения в чрезмерной режиссерской вольности. Между тем в выходных данных «Ювенильного моря» я не обнаруживаю даже строки «инсценировка», есть режиссер — Наталья Назарова, и есть автор — Андрей Платонов. Предлагается, то есть, на голубом глазу считать, что звучащий тут со сцены текст принадлежит Андрею Платонову и взят из повести «Ювенильное море». Как это может быть?!
Для театральной Москвы имя Натальи Назаровой, впрочем, не то чтоб уж новое — я-то помню ее актрисой МТЮЗа (и даже застал там в одной постановке. о которой лучше предметно не вспоминать), она преподает в ГИТИСе, но больше известна — тоже весьма относительно по нынешним временам — киношному, нежели театральному зрителю, и сперва как сценарист, потом как режиссер. Последняя из виденных ее картин — «Простой карандаш» — уже была показана по ТВ, хотя я смотрел ее раньше, премьера состоялась на выборгском фестивале «Окно в Европу», и по большому счету, а особенно в стандартах современного русскоязычного кинематографа, вещь эта далеко не самая постыдная, но и в ней меня отталкивало многое:
И все же так или иначе «Простой карандаш», «Дочь» и другие фильмы Натальи Назаровой (чьи режиссерские работы в кино я видел все) — ее оригинальные произведения, где она в первую очередь драматург, затем уже постановщик. Почему хотя бы для соблюдения формального приличия нельзя написать, что «Ювенильное море» — оригинальный сценарий Натальи Назаровой, где сюжетные мотивы и фрагменты сочинений Андрея Платонова использованы в лучшем случае как материал и как отправная точка для собственных ее фантазий!? Соображения, что значительная часть целевой аудитории спектакля (небось школьников классами станут водить! хорошо если не солдат ротами. ) останется при убеждении, будто смотрели постановку по Платонову, слышали язык Платонова, воспринимали мысли Платонова (а так и случится, несомненно), лично меня заботят мало — ради бога, каждый думает что ему хочется и как приятнее. От писателя-классика, в свою очередь, тоже не убудет. Но, в конце концов, просто нечестно выдавать одно за другое, тем более когда и сам по себе результат, мягко говоря, получается художественно сомнительный.
Что спектакль длится 4 (прописью: четыре!) часа, я знал, к счастью, заранее — и заранее недоумевал: откуда в «Ювенильном море» Андрея Платонова на четыре часа сценического действия набралось не то что слов, но даже и (при всей, допустим, глубине его творчества) мыслей, повесть же коротенькая, почему же спектакль настолько длинный!? Что и требовалось доказать — мыслей не набралось, в спектакле все с первых минут понятно, откуда и к чему ведет режиссер; а что касается текста инсценировки, вернее, пьесы Натальи Назаровой (остается, за отсутствием иных указаний, предполагать, что она же и драматург постановки) — сюжетная канва «Ювенильного моря» кое-как местами угадывается, хотя и не без труда, но в композиции произвольно использованы мотивы других повестей и рассказов, а также статей, заметок Платонова, причем не только зрелого периода, но и ранней его газетной публицистики. С единственной целью — и тут Назарова следует в русле общей тенденции обращения театральных режиссеров к платоновской прозе: представить мир Платонова пост-апокалиптической тоталитарной анти-утопией.
Тенденция эта, по правде говоря, касается не одного только Андрея Платонова, но практически всей литературы — и драматургии, и даже поэзии! — раннесоветских десятилетий, конца 1910-начала 1930-х гг. Что категорически некорректно с точки зрения историко-литературоведческой — но, может быть, это внутри меня возмущается специализировавшийся на данной теме в незапамятные времена филолог. Предпочтительнее, тем не менее, все-таки осознавать, что произведения, которые задним числом иначе как анти-утопии не прочитываются (хотя сегодня через анти-утопию рассматривают не только Платонова и Замятина, не только Бабеля или Олешу, Булгакова или Эрдмана, но и безусловно, казалось бы, ортодоксальных, канонических советских литераторов — уже и «Разгром» Фадеева, и «Оптимистическая трагедия» Вишневского, и «Смерть пионерки» Багрицкого, и комедии Маяковского, вновь парадоксально востребованные, и чуть ли «Кремлевские куранты» Погодина из героико-революционных опусов превращаются на сценах в полную им противоположность: в сатиру либо в реквием!), совсем иначе в контексте породившей их эпохи и воспринимались, и авторами изначально задумывались.
Внимание, хоть порой и нездоровое, к этому периоду русскоязычной литературы, очень неоднозначному (и в том числе по художественному качеству произведений, составивших корпус текстов, репрезентативных для него — там далеко не сплошь шедевры, и порой бездарный, насквозь идеологизированный словесный хлам типа графоманского «Шоколада» Тарасова-Родионова скажет нам теперь о том времени больше, чем до сих пор популярные рассказы Зощенко, романы Ильфа и Петрова, пьесы Булгакова) меня, с одной стороны, радует, как минимум забавляет — в целом, теоретически, пока дело не доходит до конкретных инсценировок и экранизаций. С конкретными фильмами и спектаклями хуже — удачи на этом направлении случаются редко, хотя как раз Сергей Женовач, руководящий с некоторых пор и МХТ, у себя в СТИ за последние годы выпустил несколько почти подряд интересных, вдумчивых спектаклей по Эрдману, Булгакову, еще ранее, между прочим, и Платонову («Река Потудань»), а буквально за несколько дней до премьеры «Ювенильного моря» Назаровой — собственные вариации на темы Хармса «Старуха»:
До того Уланбек Баялиев в МХТ, тоже на малой сцене, где сейчас раскинулось «Ювенильное море», ставил «Сахарного немца» Сергея Клычкова, на мой взгляд, совсем неудачного, но по крайней мере задуманного с искренним вниманием к автору и особенностям его поэтики, хотя дальше уровня задумки дело не пошло и свелось в итоге к стандартному набору штампов:
Ну а Наталья Назарова сразу пользуется типовыми схемами, универсальными ключами, не вникая в специфику прозы Платонова и не оглядываясь на порождающий ее исторический контекст. В первую очередь такой подход к Платонову — через анти-утопию — малоинтересен, тривиален, он сделал свое дело на рубежа 1980-90-х, когда многие платоновские и другие тексты заново возвращались из небытия в повседневный культурный обиход, и давно выработал потенциальный творческий ресурс. Во-вторых, и при таком подходе от спектакля стоит ожидать (и даже требовать) уровня если не режиссерского мышления, не прочтения материала, так хотя бы чисто театральных приемов, технологий, найденных постановщиком, наконец, способов актерского существования. Но и в этом плане «Ювенильное море» Натальи Назаровой — всего лишь набор скетчей, нанизанных на умозрительную бэушную, с чужого плеча, идею, механистически скомпонованных из обрезков сколько-нибудь афористичных платоновских фраз (а то и вовсе запросто досочиненных за него и от его имени!), которые актеры разыгрывают, в зависимости от того, «хороший» им достался персонаж или «плохой», либо в утрированно-гротесковой манере, либо с трагическим надрывом столь же натужно-фальшивым.
Актеры при этом многие очень по-своему хороши, ансамбль преимущественно молодежный, хотя многие лица приятно узнаваемы (в том числе по любимым спектаклям — иных уж нет. ), начиная с Евгения Перевалова в роли Николая Вермо и далее: хрупкая Надежда, секретарь парт-ячейки, затем председатель совхоза Бостолоева-Вероника Тимофеева (первая столь объемная, жаль что лишь по количеству выпавшего на долю героини текста, роль актрисы за пять лет в труппе МХТ, мне она более знакома по участию в спектаклях Дмитрия Крымова, ее гитисовского педагога), комично-зловещая и не то что «старушка», а прям-таки «комсомолка» Федератовна-Юлия Чебакова, обаятельный и наивно-оптимистичный кузнец Кемаль-Павел Ващилин, брутальный, но обманчиво жесткий, а в действительности уязвимый, то-то и падет одной из первых жертв террора, Божев-Валерий Трошин, приближающийся в своем энтузиазме-полусумасшествии к блаженному зоотехник Високовский-Артем Соколов, изменчивый «оппортунист» Умрищев-Николай Сальников, эксцентричный партиец Упоев-Артем Волобуев и др.
Да все впустую: энергия исполнителей захлебывается и тонет в море — похоже, что безграничном и бездонном. — режиссерско-сценографической банальности: художник Юлиана Лайкова засыпала сцену «пустыней» из крупы, которую актеры, в смысле, их персонажи, порой вынуждены жевать, коль скоро «в почве есть самостоятельная сытость – надо лишь приучить к ней желудок» (на самом деле и мотив, и сама фраза выдернуты из «Чевенгура» — ну да кому какое дело: раз пошла такая пьянка — режь последний огурец!); а искусственный «песок» завалила гигантскими, не пригодившимися в строительстве светлого будущего, зато куда как символичными шестеренками; и впридачу к ним повесила солидных размеров диск «механического» — «ржавого»! -солнца, которое должно заменить персонажам спектакля солнце настоящее, природное, богом данное, и обеспечить вкупе с извлеченными из-под земли водами «ювенильного моря» грядущее изобилие человечеству; пространство «песков» разомкнуто во всю глубину сцены, откуда появляется персонаж, называющий себя богом, бывшим кочегаром (Алексей Красненков), с рукотворно-техногенным нимбом-солнцем (мини-копия огромного диска) за плечами, и в финале Вермо борется с ним, будто Иаков с ангелом. Стоит ли добавлять, что в саундтреке спектакля Бах на Скрябине сидит и Шостаковичем погоняет.
Ведь можно было, не раздувая собственные претенциозные и малосодержательные умопостроения на четыре часа сценического действия, или сосредоточиться на авторском слове Платонова — осмыслить и обыграть его — или, наоборот, оттолкнувшись от исходного текста, обойтись почти либо вовсе без слов, перевести лирические, философские, идейные мотивы прозы в пластический рисунок (вспоминается как достойный пример «Джан» Романа Козака и Аллы Сигаловой в филиале театра им. Пушкина. ), но вот Наталья Назарова предпочитает иной путь. Проблема ж не в том, что «Ювенильное море» в МХТ получилось длинным и скучным — хотя не без этого, но видали и длиннее, и скучнее.. — а в том, что сложность авторской поэтической философии в инсценировке редуцирована до мелкой удобопонятной провинциально-интеллигентской морали, с навязчивой расстановкой акцентов, скажем: Вермо — мечтатель, романтик, творец, его атрибут — гусли, его участь — трагическая; а Упоева (персонаж, кстати, выдернут для сценической композиции «Ювенильного моря» из повести «ВПРОК», и это там ему снится мертвый Ленин — по случаю чего Назарова, кроме прочего, пускает документальную хронику с почившим Ильичем!) атрибут — вытертая комиссарская кожанка, и сам он плоская сатирическая карикатура на тупого активиста-партработника, хотя то и другое присуще обеим персонажам и конфликт между ними развивается в принципиально иной плоскости, и уж точно образ Вермо не столь одномерен, как его видит Назарова и как его играет (прекрасно играет — ну так и Волобуев прекрасно играет карикатурного Упоева) Перевалов; и это только что касается одной из пар антагонистов-персонажей спектакля! А преодолеть пошлость и дурновкусие появления говорящих с придыханиями мертвецов в белых «ночнушках» среди живых героев в трикотажных хламидах никакой актерский талант, видимо, не в состоянии.
Вообще на меня убийственно действует такой интеллигентско-«просветительский» подход в духе «нескучной классики», «как полюбить оперу», «мама я меломан» и т.п., типа классика-то скучная, оперу любить невозможно, меломанам зваться постыдно, но так уж и быть, мы вам сейчас попроще, подоступнее объясним, глядишь что-нибудь да поймете, недоумки. Вот и тут снова — дескать, Платонов — писатель занудный, а мы его сделаем увлекательным, только у нас и специально для вас! Чтоб зря не соврать — процитирую Наталью Назарову дословно, беру прямую речь с официального сайта МХТ:
Далее там по тексту цитаты Назарова ссылается на монахиню-богослова Скобцеву, что совсем уж, по-моему, за гранью разумного, но любопытно перед тем уточнить: кто ж эти придурки, что так, по мнению Назаровой, о Платонове «часто думают»?! Стоит ли собственную индивидуальную ограниченность проецировать на всех вокруг и выдавать за распространенное общее мнение.
По факту — не знаю, кому как, а мне коптиться на спектакле Назаровой, где четыре часа кряду пересыпают «песок» (буквально!) из пустого в порожнее, уж не берусь судить, до какой степени «атмосферном» и «стильном» (терминология из того же супового набора, что «извращение автора» и «надругательство над классикой»), было дико скучно, на втором акте (где драматургическая канва окончательно распадается на бессвязные эпизоды, все меньше соотнесенные с фабулой «Ювенильного моря» собственно… о развязке лишний раз умолчу, она не имеет с номинальным первоисточником ничего общего!!) просто нестерпимо, труднее же всего оказалось наблюдать, как Назарова вслед за остальными (добро б еще она первая озаботилась!) старается приспособить, в частности, и Платонова к своим (точнее, к принятым, сложившимся в интеллигентском сообществе) мелким, узким, скованным, кроме прочего, до кучи православием (увы, это фатально. ) взглядам на жизнь, на историю, на человека и на искусство. А сочувствовать тем, кто, «просвЯтившись», «окультурившись» спектаклем, примет Назарову за Платонова, было бы проявлением все того же интеллигентского высокомерия — нет уж, лично мне их не жалко, лучшего они, значит, и не заслужили.
Источник